По данным опроса, проведённого в 2002 году компанией BBC, Черчилль был назван самым выдающимся британцем в истории. Удивительное единодушие людей 21 века, воспитанных телевизором и либеральными газетами и никогда Черчилля не знавших. Но отцы и деды нынешних инфантильных жителей острова, Черчилля действительно знавшие, были иного мнения. Так же единодушно прокатив «самого выдающегося британца» на выборах лета 1945 года: героя-победителя великой войны! Такое и правда надо суметь заслужить.
Крошечная партия войны, которую Черчилль возглавлял в конце 1930-х была скорее кружком или масонским клубом, совершенно маргинальным в среде британской политики, а сам Черчилль после всех скандалов и фиаско с ним связанных считался давно сданным в утиль. Виновник Галлиполийской катастрофы на посту лорда Адмиралтейства, человек, дважды сменивший партийную принадлежность, человек за которым всегда торчали уши банкиров Сити и их деньги — Черчилль был одной из самых презренных фигур британской политики своего времени…
Как же такой человек превратился в «самого выдающегося британца»?
Вряд ли этому стоит удивляться. Либеральное политбюро сотворило из Черчилля фигуру, подобную нашему товарищу Ленину или Ельцину, а, скорее гибриду обоих. Полвека потока пропаганды — и вот он, блестящий герой, современная икона! Либеральное политбюро сотворило из Черчилля фигуру, подобную той, какую наши (и не только) большевики сотворили из товарища Ленина, который в мире более трезвом занял бы достойное его место полуобразованного главаря криминальной банды профессиональных террористов. Но поскольку банда помогла силам разрушения сокрушить великую империю, она обрела легитимность в ее глазах. И до сих пор фигура истеричного палача, призывающего «расстреливать как можно больше» русских священников, цвет русской аристократии, философии и культуры — остается иконой левых по всему миру.
В Америке тем же фальшивым светом сияет Ф. Д. Рузвельт, который во время войны являл собой вид полностью парализованной куклы, сохраняющей правда остатки сознания и вербальной коммуникации. Говорят, он даже способен был принимать самостоятельные решения, помимо тех, которые принимали за него банкиры ФРС, на тот момент настоящие хозяева страны, составлявшие «консилиум» недееспособногопрезидента (с чем связывают, кстати, и его загадочную скоропостижную смерть в конце войны).
Что же касается Черчилля, то этот субъект являл собой еще гораздо более печальную картину. Человек, разбитый параличом — хотя ему, конечно, и не место в президентском кресле, но, как жертва закулисных интриг, может вызвать хотя бы жалость. Но профессиональный алкоголик, ко второй половине дня не вяжущий лыка — и так каждый божий день во время самой страшной войны ХХ века! — это уже, согласитесь, немного другое.
Дэвид Ирвинг, выдающийся английский историк, кропотливыми архивными трудами,скрупулезностью в выискивании исторических фактови способностью выуживать неизвестные ранее документы либеральная общественность сперва восхищалась, а затемвозненавидела за чрезмерную откровенность, выяснил, что на ВВС был специальный актер, который голосом Черчилля начитывал его речи, поскольку сам премьер-министр находился в невменяемом состоянии. (Рузвельт хотя бы разговаривал с народом собственным голосом из специально оборудованной комнаты в Белом доме, куда его прикатывали в инвалидном кресле!).
Но не будем так уж забегать вперед. Начнем с начала. Родившись с золотой ложкой во рту, с пеленок обреченный на политическую карьеру, Уинстон, не слишком блистая в учебе (средняя оценка – три балла, поведение – неуд.), рано проявил свою психопатическую природу. Крещенный в англиканство, уже в юности он со свойственной ему яростью порвал с христианством («восхитительный наркотик»), отдав предпочтение алкоголю и одержимости войной. Закончив (после двух неудачных попытокпоступить) королевский военный колледж, погружается, наконец, в любимую стихию войны: подавление кубинского восстания, карательные рейды в Судане, война с бурами, Сомали, Родезия…
Одержимость войной и непомерная жажда власти – по-видимому наследство предков (потомок по мужской линии первого герцога Мальборо), алкоголь же лечил приступы черной меланхолии, когда его политическую карьеру ждал очередной крах.
Уже собираясь на первую свою войну – первым делом снарядить батарею виски; в зрелом возрасте – восемь крепчайших сигар в день, залитые галлонами крепкого алкоголя. Наверное, лишь эта адская смесь могла чуть умерить маниакальную природу человека, о духовном строе которого лучше всего говорит следующее высказывание: «Если Гитлер вторгнется в ад, я заключу союз с дьяволом» – в этом был весь Уинстон. Надо сказать, арабский мир был несказанно возмущен словами о союзе Черчилля с дьяволом против Гитлера, тем более сплоченно выступив против Британской империи на стороне Германии.
Черчилль отвечал «всем этим негодяям» взаимностью, величая цветных подданных империи зверолюдьми, а однажды заявив Эмери: «Я ненавижу индийцев. Они представляют собой звериных людей со звериной религией».Но почти также точно он ненавидел и немцев, настаивая на том, чтобы «к индийцам и немцам во всем мире относились, как к зверям»…
В политике Черчилль последовательно и принципиально кочевал от консерваторов к либералам и обратно, неизменно с треском проигрывая все выборы. Заслужив репутацию перебежчика, притом предельно агрессивного,некомпетентного и беспринципного:единственный принцип Черчилля – личные амбиции (общее мнение).Проникнуть на властные посты ему удавалось либо по партийным спискам, либо благодаря интригам: именно так он получил свой пост премьер-министра в 1940-м.
Но и на высших должностях его ждали лишь оглушительные провалы, самый оглушительный из которых – на посту лорда Адмиралтейства, когда он привел королевский флот к Галлиполийской катастрофе. Это была катастрофа и для политической карьеры Черчилля.
Связи помогли ему удержаться на плаву. В 1936-м его вновь вытащит на свет божий группа банкиров Сити (один из членов группы, зампредседателя Совета депутатов сэр Роберт Уэйли Коэн позднее откровенничал, что группа выделила 50 000 фунтов стерлингов на финансирование Черчилля, при условии, что тот направит весь свой ораторский талант прямо на их врага, национал-социалистическую Германию).
В 1940-м Черчилль буквально повторит свой первый галлиполийский «успех» (снова на посту лорда Адмиралтейства), вчистую проиграв немцам, которые, узнав об английских планах захватить Норвегию, успели сделать это первыми. Затем закулисные интриги банкиров приводят его на пост премьер-министра. После чего следует катастрофа Дюнкерка, а за ней – истребительная бомбовая война против Германии, в которой бездарный полководец начал сомнительный (и по-видимому самый для него успешный) спор за лавры величайшего военного преступника ХХ века…
Среди главных подвигов нашего героя выдающееся место несомненно занимает голодомор в Бенгалии.Почти 4 миллиона жизней – такова цена искусственного голода, созданного правительством Черчилля в 1943-44 гг., которое вывезло «на нужды фронта» весь урожай страны. Апологеты пытаются оправдывать Черчилля, а чаще просто умалчивать о геноциде, но факты ясно свидетельствуют о сознательном злодеянии.
Этот «массовый убийца» (аналитик Моэн Гурушвами) устроил «гуманитарную катастрофу» (доктор Гидеон Пойа) в Бенгалии прежде всего потому, что ненавидел и презирал «этих зверей», которых считал к тому же (или прежде всего) потерянными для английской короны. На просьбы Леопольда Эмери и вице-короля Индии Арчибальда Уэйвелла послать корабли с продовольствием туда, где люди умирают от голода, ответом была язвительная телеграмма: почему же Ганди еще не умер?
Тоже подтверждают исследования Мадусри Мекержи, подкрепленные официальными документами:суда, перевозящие зерно из Австралии, намеренно обходили Индию на пути к Средиземному морю. В голоде виноваты сами индийцы, которые «плодятся как кролики», отвечал на все мольбы о помощи Черчилль.
Другим военным преступлением Черчилля, едва ли уступающим первому, стала бомбовая война, развязанная против мирного населения Германии. Черчилль ненавидел немцев, так же, как и индийцев. Ненавидел как британский империалист. Ненавидел, как людей, покушающихся на власть Британской империи: одни, организуя движение за освобождение, другие, пытаясь вернуть величие Германии.
Когда Риббентроп, будучи немецким послом в Британии, встретился с Черчиллем, тот сказал ему со всей откровенностью: если Германия попытается вернуть свое могущество, мы снова ее уничтожим. Как видим дело было не в Гитлере, не в национал-социализме или чем-то еще. Дело было во все той же маниакальной жажде власти, и инстинктивной ненависти к тому, кто на неё покушается.
Очевидно, что у Германии – небольшой континентальной страны, не имеющей ресурсов, испытывающей острый недостаток в нефти (кровь войны!),не имеющей флота, и лишь три года как начавшей «с нуля» восстанавливать армию, не было шансов в войне с мировой империей, раскинувшей свои владения на половину мира.Прекрасно понимая это, и
осознав, что его авантюрное нападение на Польшу привело к всеевропейской катастрофе (однако же,именно Британия, взяв в свои пристяжные Францию, перевела локальный европейскийконфликт в глобальный), Гитлер уже к лету 1940-го понял, что попал в умело расставленную для него ловушку. Оставалось одно – предпринять все возможные усилия, чтобы заключить с Британией мир. «Чудо Дюнкерка» и было таким жестом Гитлера, который отпустил уже разгромленную вражескую армию с тем, чтобы было проще договорится о мире.
Ответом на мирные предложения Германии стали бомбардировки немецких городов. Гитлер и здесь, понимая свое отчаянное положение, проявлял максимальную сдержанность. Последовало семь истребительных налетов на Берлин, на которые Германия не ответила.
Уже упомянутый нами историк Дэвид Ирвинг («Войну Черчилля» и «Войну Гитлера» Ирвинга советуем прочитать всем, кто хочет знать правду о войне) рассказывает такой эпизод:
«Однажды днем, это было 3 августа, генерал Шарль де Голль посетил Черчилля в Чекерсе и обнаружил эту Немезиду Британии, маленького тучного человечка, который стоял посреди лужайки и грозя кулаком небу, вопил: «Почему они не летят?»»
Этот вопль адресовался немецким самолетам, в которых Черчилль так нуждался, и которых, увы, не было в небе над Лондоном.Несколько тысяч жизней мирных английских жителей – вот что нужно было нашему герою, чтобы утвердится в своей должности премьер-министра военного времени и своей миссии – стать сокрушителем врагов империи.
Поэтому в конце августа 1940 года Черчилль и бомбил Берлин, и не один, а семь раз. Чарльз Портал, в то время главнокомандующий бомбардировочной авиацией, с тревогой обращался к нему: «премьер-министр, я должен обратить ваше внимание, это может привести к тому, что немцы начнут в ответ бомбить Лондон». Черчилль лишь хмыкал в ответ.После седьмого истребительного налета на Берлин Гитлер выступил с речью4 сентября 1940 годаи предупредил Британию: если последует еще один налет, Германия ответит тем же. Черчилль выслушал речь, позвонил командованию и приказал – бомбите...
Что же до жителей родного государства, то им отец нации пообещал «кровь, тяжкий труд, слезы и пот», а после – нищету и распад.
Именно так все и случилось. К 1943-44 году бомбовая война Черчилля обрела вид огненных холокостов. Несомненной вершиной которых стало уничтожение Дрездена, – города полностью лишенного всякой военной инфраструктуры, зато до краев наполненного беженцами – детьми, женщинами и стариками. До сих пор неизвестно сколько десятков или сотен тысяч людей погибло в огненных смерчах, выжигающих город квартал за кварталом (особые технологии – обращать город-жертву в пучину бушующего огня были разработаны маршалом авиации Харрисом). Зато известны некоторые высказывания самого Черчилля:
«Я не желаю выслушивать предложения о том, как нам лучше разрушить важные военные цели в пригородах Дрездена, я хочу слышать предложения, как нам зажарить 600 000 беженцев из Бреслау в самом Дрездене.» (Дэвид Ирвинг откопал эту цитату в Историческом архиве и службе записей Королевских воздушных сил, Air Historical Branch, file CMS 608. Согласно признанию главного маршала авиации сэра Уилфрида Фримена, Черчилль сделал это заявление 26 января 1945 года).
Или: «Хемниц — город, расположенный примерно в 60 километрах западнее Дрездена: это намного меньшая цель. Вы полетите туда, чтобы уничтожить всех беженцев, которые смогут живыми покинуть Дрезден и бежать в Хемниц» (приказ 3-му бомбардировочному флоту). Или: «Аахен — самый большой немецкий город, попавший в наши руки. Он представляет собой самое волнующее зрелище, увиденное мною за последние годы. В насчитывающем около 170000 жителей не осталось ни единого пригодного к проживанию дома… Десятки тысяч людей, как крысы, живут в подвалах среди руин».
И еще кое-что, что необходимо знать о нашем мире: в 1953 году Черчилль был удостоен Нобелевской премии по литературе «за мастерство… за блестящее ораторское искусство, с которым он выступал в защиту высших человеческих ценностей». А в 1956 году город Аахен (да-да, «крысы в подвалах среди руин») наградил Черчилля Карловской премией как «хранителя свободы человека». Утонченный садизм, не так ли?
Не стоит удивляться умению, с которым наше время посвящает бесноватых маньяков в самые выдающиеся хранители свободы и высших человеческих ценностей. Оно, наше время, вообще удивительно виртуозно умеет обращать подонков в герои, а героев в злодеи (и ему есть куда стремится: впереди нас еще ждет волнующее зрелище превращения Антихриста в подобие Христа).
У нас же в сухом остатке остается вот что: один из главных творцов мировой войны, обративший христианскую Европу в руины (и отдавший то, что от нее осталось в руки дядюшки Сэма), разрушивший саму Британскую империю (ибо таким был итог войны), творец бенгальского голодомора и дрезденского холокоста, обладатель сомнительного титула провозвестника и глашатая (не забудем Фултонскую речь) Холодной войны… И это мы еще не рассказали о Черчилле – апологете химической войны.
С кем нам сравнить этого действительно самого выдающегося негодяя в истории Британии? Разве что с его же именитым предком, первым герцогом Мальборо, получившим свой титул за блестящее предательство короля Якова во время так называемой «славной революции», точнее – дворцового переворота, в результате которого на английский трон был возведен голландскийштатгальтерВильгельм Оранский, окруженный толпой нидерландских банкиров. После чего банкиры получили от Вильгельма право организовать Банк Англии – первый центробанк в истории, с которого и начинается по сути история капитализма как он есть (то есть как история захвата международными банкирами мировой власти), а Джон Черчилль получил за предательство блестящий титул герцога Мальборо и пожизненный пансион в 6 тыс. серебряников (фунтов стерлингов) ежегодно.
Г.К. Честертон в своей «Краткой истории Англии» так писал об этом великом человеке: «Когда Вильгельм высадился на берегах залива Торбей по приглашению других знатных вигов, Черчилль решил добавить яркую краску к взятому им за подражание образу Искариота. Сперва он отправился к Якову с признаниями в любви и верности. От Якова он отправился во главе армии защищать родину от вторжения. Затем он спокойно передал свою армию в руки завоевателя. Чтобы завершить описание этого шедевра военного искусства, которым мало кто сможет вдохновиться, скажу лишь, что по той же схеме действовали и остальные деятели революции…
(Chesterton, G.K. A Short History of England, 1917).
Пожалуй, достаточно.
(Сокращенная версия статьи была опубликована в интернет-газете Взгляд)
