Один, допустим, хороший парень захотел присвоить слова «Я русский», чтобы их раньше него не присвоили плохие парни.
Хороший парень посчитал, что имеет на это право, ведь он спел песню с названием и рефреном «Я русский», и она стала популярной. А плохие парни просто примазываются.
И теперь хороший парень спешить застолбить своё право продавать под этой торговой маркой («брендом») алкоголь, шоколадки, шампуни и презервативы. Не то чтобы он нуждался. Не то чтобы он вот прям щас захотел обогатиться ещё и на этом. Главное – опередить, чтобы плохие парни не обогатились раньше. Ведь наш-то герой – хороший. И он сделал такую песню.
Или же это песня его сделала. Это, вообще говоря, интересный вопрос, кто из них кого сделал. Я не могу вспомнить ни одной другой его песни (хотя нисколько не сомневаюсь, что они у него есть).
Герой может насладиться торговой маркой SHAMAN – именно вот так, невероятно оригинально, латиницей и капслоком. Герой может запатентовать бренд в виде собственного уникального неповторимого лица. И первое, и второе, несомненно, будет узнаваемо и привлечёт именно тех людей, для кого наш герой почему-либо важен.
Но герой хочет запатентовать слова «Я русский». И на это хочется смиренно поинтересоваться, не треснет ли его уважаемое лицо.
Ведь теперь мы все, весь огромный народ, поставлены в чудовищное положение, когда родные слова, которые существовали невероятно задолго до букв SHAMAN и, несомненно, будут существовать много после, -- могут стать торговой маркой. В мире, пропитанном коммерцией и рекламой, было всего два ограничителя, чтобы этого не произошло: совесть и Роспатент. Первый, как видим, не сработал. И теперь вся надежда на второй. А это очень плохо. Родные слова не должны отдаваться на откуп госструктурам.
Да, слова «Россия», «российский», «русский» уже весьма активно используются в товарных знаках как неохраняемые элементы. Наш «хороший парень» захотел сделать ещё один шаг вперёд: захотел получить охраняемую торговую марку из двух слов, которые может о себе сказать примерно 80% населения нашей страны. Захотел, чтобы с ними ассоциировали именно его. Ведь он спел песню.
Мне уже довелось прочесть, что «фразу "Я - русский" в нашу культуру привнёс именно Шаман. И сделал это очень смело». Нет, дорогой неизвестный мне товарищ из телеграм-канала «Невечерний футуролог». Фразу «мы русские, какой восторг!» привнёс, как вы выражаетесь, в нашу культуру Александр Васильевич Суворов. Но и до него, и после него было ещё много всяких очень интересных людей, которые «привнесли» эти слова в нашу культуру.
И молодой человек со странной причёской, по имени SHAMAN (я настаиваю на том, чтобы называть его именно так – хотя бы из почтения к тому торговому бренду, которого он заслуживает), вскормился на тучных пажитях, которые были засеяны задолго до него. Он не написал, не изобрёл эти слова – он использовал эти слова, имея в виду тот мощный контекст, в котором они существовали, и он этот контекст не создал. Если он сейчас добьётся своего и зарегистрирует слова «Я русский» как собственную торговую марку – он этим нанесёт оскорбление как своим соотечественникам в горизонтали настоящего, так и нашим предкам и потомкам в вертикали времени.
Теперь побуду адвокатом дьявола и взгляну на ситуацию с коммерческой точки зрения. Разумеется, когда вокруг – рвачи, желающие воспользоваться тем, что ты осознаёшь как собственное творчество (а не имея доли смирения, ты, конечно, осознаёшь слова «я русский» как собственное творчество), -- ты стремишься их упредить. «Почему они?! Когда я, я написал и спел песню! Я право имею!»
Этот вопрос – вопрос несправедливости, извращённости современного подхода к авторскому праву – давно мучает меня. Почему писатель, переводчик, композитор (и даже их потомки, которые уж точно никак не трудились и ничего не придумали!) многие десятилетия получают всё новые и новые отчисления за каждое переиздание или исполнение? Это и нелепо, и несправедливо, и неполезно; из своей профессиональной сферы я знаю, например, что в западных странах издатели предпочитают заказывать новые переводы, чтобы не платить авторские отчисления за уже существующие «классические» переводы. Выигрывает ли от этого читатель? Выигрывает ли от этого литературное произведение? Позвольте в этом усомниться.
А вот, скажем, хирург, который делает блестящую операцию на сердце (и человек, который должен был умереть, после этого живёт двадцать лет), -- почему он не получает отчисления за каждый прожитый пациентом год?..
Нет, я не предлагаю платить хирургам дополнительно за каждый прожитый после операции год – я предлагаю в корне пересмотреть отношение к авторскому праву. Некоторые вещи в принципе не должны превращаться в торговую марку, даже если ты их придумал. SHAMAN не придумал и даже не сделал устойчивым словосочетание «я русский», но я написала бы то же самое, если бы Николай Гоголь пожелал запатентовать словосочетание «мёртвые души», которое он хотя бы действительно сделал устойчивым. Надо отжимать коммерцию из души. Иначе только и останется, что со страхом ждать решения «Роспатента» -- а потом снова ждать, потому что в мире, где в принципе возможно наложить лапу на слова «я русский» -- только вопрос времени, когда это произойдёт.
