Споры по поводу нацбилдинга румын и молдаван уже давно сместились на задворки, идут в вялотекущем формате среди, пожалуй, 70-летних жителей бывшей Бессарабской губернии. И больше нигде. Сама тема одних и вторых весьма любопытна, и из наблюдений, действительно, русским много можно было бы извлечь для себя.
Определённо, с позиции стороннего наблюдателя за процессами последнего тысячелетия, народ, населяющий бывшие княжества Валахии и Молдавии для учебников истории ничего из себя не представлял. Ну, княжества. Находились в попечении империй. Большей частью времени - империи Османской, по поводу того, была ли та сама по себе империей - вопрос отдельный, мнения могут и разойтись.
Народам Валахии и Молдавии не судьба была прослыть великими завоевателями. В какой-то мере самоназвание "романе” относительно тех и других, можно считать логичным, как позабытый-позаброшенный уголок некогда великой Римской Империи, с близким к латыни языком. В Молдавии, в зоне соприкосновения со славянами, в итоге и язык формировался с примесью русских слов, и внешне люди значительно чаще встречались покрупней, с белыми волосами и голубыми глазами. Эдакие римляне плюс славяне, физически крепкие, с отменным здоровьем и смекалкой. Безусловно, и валахи, и молдаване под османским патронажем спустя столетия приобрели что-то для себя и у турок.
Но, в итоге, по итогам русско-турецких войн прошло примерно посередине молдавского княжества разделение, и во второй половине XIX века на территории нового государства Румынии было решено реализовать проект политической нации румын.
В те времена люди не слишком расползались в разные стороны, жили на одном и том же месте, поэтому политическую нацию формировали те, кому положено, с учетом международного положения. "Толкаться” ей, раз уж появилась на свет, надлежало с соседями - венграми и русскими. При этом не забывая, что часть бывшего Молдавского княжества стало Бессарабской губернией. Два крупных города - дипломатически-шпионское и еврейское местечко Кишинёв и военно-политический форпост Русской империи Тирасполь, территориально принадлежавший Херсонской губернии.
Становлению идентичности румын весьма способствовала культурная компонента - край был весьма щедр на гениев литературы и философии. Наиболее ярким бриллиантом румынской нации явился журналист, поэт и пламенный националист Михаил Эминович, позднее получивший признание под румынским именем Михай Эминеску. Его отец был аристократом Австрийской империи, перебрался в Молдавию, где женился на богатой наследнице старинного дворянского рода. Мать Эминеску была русского происхождения, отец Михаила по одной из наиболее распространенных легенд - швед. Он, вроде как, мог быть внуком кавалерийского офицера шведской армии Карла XII, поселившегося в Молдавии после Полтавской битвы. Всё так,но если вам где-нибудь в жизни попадётся ещё один швед по фамилии Эминович, вы таки дайте мне знать, и я напишу об этом ещё одну уточняющую заметку. Думаю, не исключена вероятность повстречать такого шведа как раз где-нибудь под Полтавой.
В конце концов, всякое бывает, как в случае с ярким политиком Владимиром Вольфовичем Жириновским.
Никто не опровергнет признанного факта, что ключевая фигура румынского и молдавского нацбилдинга поэт Михай Эминеску был рождён русской женщиной. И таки аристократом Эминовичем, с предками откуда-то из-под Полтавы.
Не стоит забывать, что Княжества Валахия и Молдавия имели в ту эпоху ключевое значение для Великобритании как поставщик зерна. А также и другой факт - Российская империя неоднократно выступала в роли военного покровителя обоих княжеств, а русский военачальник П.Киселёв явился основателем румынских вооруженных сил и погранвойск. По сути, Румынию в разные периоды своего существования можно было в какой-то мере считать русским, французским и британским проектом. Сильные лоббисты, что уж там за проблема - нацию создать. Захотели - сделали.
Восточная часть Молдавского княжества, оказавшись в итоге в составе Российской Империи, играла роль пограничной территории. Для большой Румынии эти земли были закордонной провинцией, языковые отличия также имелись. В Королевстве Румыния язык унифицировали, удаляя славянские компоненты. В Бессарабской губернии азбука оставалась кириллической. Говоря о языковой графике, на территории княжеств изначально она была кириллической, затем в Королевстве Румыния графику сделали латинской, поэты и писатели владели и пользовались, как правило, обоими. Вопрос языковой графики приобрел политический подтекст лишь в XX веке.
Как мы можем заметить, Российская империя и её люди буквально поучаствовали в создании румынской политической нации, румынской идентичности. Чем смогли - помогли. Прошли десятилетия. У слабой большевистской России не нашлось сил, чтобы удержать Бессарабскую губернию - то бишь бывшую территорию восточной Молдавии - она была оккупирована войсками Королевства Румынии. Там довольно быстро зачистили политическую поляну от "сомневающихся”, и шаблон румынской политической нации был профессионально внедрён на новых территориях, хотя до вопросов лингвистики и культуры в Бессарабии дела никому не было, нации там не было, разумеется, тоже. В каждом селе жили отдельной жизнью свои диалекты, от румынской столицы всё это находилось достаточно далеко, а будущее свежеприобретённых земель в свете набирающей мощь Советской России уже не казалось безоблачным. Поскольку из Москвы румынам напоминать о сути проблем не забывали.
Чтобы продемонстрировать серьёзность своих амбиций на Балканском направлении, Советская Россия взяла кусочек Украинской ССР - на территории нынешнего Приднестровья и некоторой части соседних регионов была образована Молдавская АССР. Безусловно, этот толстый намёк не сулил Бухаресту ничего хорошего. Затем советские эксперты решили создать с нуля новую идентичность - молдавскую политическую нацию. Выглядела эта затея изначально весьма дерзко. Термин "молдаване” напрямую связан с землями Княжества Молдова. Но не просто княжества. Княжество получило своё название по названию реки Молдова. К слову, река как тогда, так и по сей день, течёт себе как ни в чём не бывало. По территории нынешней Румынии.
Советские учёные и политики сотворили немыслимое. Таки молдавская политическая нация не только в итоге была создана, ей была придана фундаментальная основа в виде языка, кириллической графики и обширного исторического опыта. Как шаблон "Княжества Молдавии” будущего был реализован проект, под который в итоге соединили нынешнее Приднестровье - часть земель бывшей Молдавской АССР в составе Украинской ССР и земли Бессарабии - то есть Восточную Молдавию.
Получается, что в XIX веке Российская империя приложила усилия к созданию румынской политической нации, СССР в XX веке создал практически с нуля молдавскую политическую нацию. Как оценить успешность одного и второго проекта нации? Каковы перспективы обоих в XXI столетии?
Сегодня в Бухаресте и Кишинёве можно регулярно услышать фразу "один народ” - про Румынию и Молдавию. Вопрос крайне любопытен. В Румынии политическую нацию румын сформировали из народов княжеств Валахии и Молдавии. Волохи всё же не были одним народом с молдаванами. Слившись в единую политическую нацию румын, можно ли за плюс-минус пару столетий сотворить народ из политической нации? Не уверен.
В отношении проекта молдавской политической нации, безусловно, Румыния всегда рассматривала территорию Бессарабии как свою потенциальную собственность. И, конечно же, им молдавская политическая нация как и любые разговоры о ней - это угроза. Не только своим интересам, но и по большому счёту, угроза территориального единства самой Румынии. Поскольку, как я уже говорил, река Молдова течёт в Румынии. Но не только. Столица бывшего Княжества Молдавии - город Яссы - тоже находится на территории Румынии. А тот же Михай Эминеску - из Княжества Молдавии, и он является ключевой культурной персоналией, как Пушкин у русских, и для нации румын, и для нации молдаван. Да и "молдавский народ” как термин, ни в коем случае не лишен определённого смысла. Это политическую нацию можно сотворить из всевозможных фрагментов за пару десятилетий. Народы исчезают столетиями, даже вне государств, а иногда отсутствие своей государственности является, наоборот, стимулом к становлению и сопротивлению народа.
XX век для румынской нации оказался не очень удачным. Приобретенная румынами у Советов впопыхах Бессарабия была молниеностно отыграна назад, как и Черновцы, и округ Херца, прихваченные за компанию. Гитлер не заступился. Одни утраты. Курьёзная история участия румын во II мировой войне до сих пор периодически всплывает в диалогах о том, как можно умудриться Одессу "оккупировать”, а потом - "освободить”. Хотя к реальной истории эта шутка отношения не имеет, но осадочек всё равно остался. Румыны умудрились дойти до Сталинграда, в ходе войны даже побывали в Крыму. Теперь раздают гражданство, считают "своими” не сложившиеся приобретения во II мировой - из причерноморских земель. Причём вне этнического фактора, как и положено, в политическую нацию румын с удовольствием до сих пор принимают всех подряд. Определённо, историей с периодом Чаушеску румыны во всём мире вызвали море слёз сочувствия. Но. Если до подсвеченной истории с Чаушеску о румынах особо никто и не вспоминал, то теперь, наконец, о них узнал весь мир. И весь мир посочувствовал.
Ничто не добавляет величия и восторга нации, как смертельная зависть близких и дальних соседей.
Ничто не добавляет позора и унижения, как чужое сочувствие.
История румын середины, конца XX века и начала XXI - это история несчастья, нищеты, голода и бесконечных скитаний. Русским, интересующимся политикой и нацбилдингом, Румыния не может служить примером ни в чём, скорее примером со знаком минус. К тому же людям русским, интересующимся, никогда не придёт в голову забыть, что уже в Советской Румынии при странных обстоятельствах сразу после войны и скитаний по концлагерям умер самый популярный в народной среде русский певец середины XX века Пётр Лещенко. Вся эта концлагерная дичь, вылившаяся в итоге в десятилетия нищеты и убожества резко контрастировала с тем, что происходило буквально рядом. В Советской Молдавии. И да, в СССР таки знали толк в формировании политических наций. Молдаванам повезло, как никому более.
Молдавская ССР второй половины XX века распухала от денег. Молдаванин - это синоним богатства, силы и крепкого здоровья. Молдаване - фанатичные труженики, перемалывавшие руками под палящим солнцем землю под виноградником. Города Молдавии - это созданные благодаря ресурсам Советского Союза центры электронной промышленности (Бельцы), металлургии (Рыбница), промтоваров (Бендеры, Тирасполь), энергетики (Днестровск), консервной продукции и винно-коньячных изделий (вся территория Молдавии). Помимо основной занятости, каждый уважающий себя молдаванин имел значительный кусок земли, вся продукция которой отправлялась фурами в вечно голодные регионы Центральной России и Севера. В виде никем не регулируемой наличности плотно оседая в карманах и на счетах жителей южной республики. Молдавский большой дом (Каса маре), земля, новый автомобиль и мотоцикл - всё, что нужно, и даже немножко больше. На фоне любого региона бывшего СССР это был немыслимый триумф. В то время, когда по территории Румынии ходили полудохлые кони, рёбрами наружу, а кукуруза не поднималась выше колена.
Когда я увидел Румынию в 1989 году, там было много интеллигентов, с которыми можно было поговорить о поэзии. Но не было ни денег, ни достатка. А в то время - не было даже мечт и рассуждений о проектах типа Евросоюза. Просто бедность. И полемика относительно Чаушеску. Посреди убожества, нищеты и тотального воровства.
Затем наступила новая эпоха. В бывшей Советской Молдавии население почему-то решило, что им больше повезёт вне СССР. И политическая нация румын в качестве самоидентификации - это годное приобретение.
Цветущей некогда республике наступил конец.
Традиционные рынки сбыта оказались отрезанными множеством границ. Товары из других государств быстро заместили свои собственные, и производственные мощности превратились в металлолом. Новоиспечённые "румыны” инициировали военный поход на мятежное Приднестровье, чему напоминанием служит камень у дороги между Кишинёвом и Бендерами о "румынско-русской войне”. Бесславной для "румын”.
Заменой старой молдавской политической идентичности на новую румынскую, элита Молдовы занята всю постсоветскую эпоху. Уже практически некому приводить аргументы относительно того, что молдаване таки существуют. Элита дружно решила, что существует только политическая нация румын, и они - её часть. Молдаван больше нет даже в виде образующего политическую нацию народа. Эту общность в сознании людей заместили термином "румынский народ”, новоделом. Ну, как говорится, "сгорел сарай - гори и хата”.
Следует отметить, что свою идентичность в новой реальности сумели сохранить и укрепить гагаузы - коренные жители Гагаузской автономии Республики Молдова.
Цыганский фактор по стечению обстоятельств минул политическую нацию молдаван, но не обошел стороной румын. Обстоятельства весьма случайны. Дело в том, что в Советской Молдавии цыгане традиционно были заняты в теневом сегменте трафика лошадей - перегон, продажи, понятное дело, не обходилось из криминальной составляющей. Всё это вне социалистического учёта. И, в итоге, десятки тысяч цыган из Молдавии уехали - в Брянскую область и другие регионы нынешней России. Где живут до сих пор. В сегодняшней Молдавии цыган очень мало. В России с молдаванами цыган не путают, так как жили они в России и раньше. И известны сами по себе, без каких-либо территориально-национальных привязок.
В Румынии вышла иная история. Цыган в Румынии много, и значительная их часть жила и живёт в бедности, не интегрирована, лишена образования и многих благ вроде электричества. И, безусловно, они оказались первыми, кто начал активно покидать Румынию, перемещаясь по своим цыганским делам и бизнесу в другие регионы Евросоюза. Поскольку в ЕС принято национальность увязывать с гражданством, то в итоге "репутационные издержки” от переселения народов легли на всю румынскую политическую нацию целиком.
Где-нибудь в далёкой Шотландии, если даже какая супер-умная айтишница из Румынии трудоустроится, в корпорации местные за кофе-брейком ей не преминут далеко не всегда в шутку, а порой весьма напрягаясь, бросить между делом после прояснения - откуда новый сотрудник - "ты только не воруй у нас, пожалуйста.”
Такие оскорбительные вещи порой не пресекаются. В целом, обыватель европейский, как правило, не сильно разбирается в столь деликатных вопросах, и случается всякое. Для румын данное сопоставление кажется обидным и даже оскорбительным. Но, что делать.
Ко всему прочему, глобальный мир как-то не двигается в сторону сбережения каких бы то ни было идентичностей, бизнесу в этом нет интереса. И, в итоге, покидая Румынию, её жители стремятся раствориться в новой стране пребывания. Затеряться среди большой массы, потому что так легче и морально, и для кошелька полезнее. Румыния в сознании любого мало-мальски грамотного человека в современном мире является шаблонно бедной страной, со значительной массой слабо интегрированных цыган (ромов). При этом само формальное сходство слов - ромы - ромалэ - романе - румыны - на грани смешения эти термины практически неразличимы. И, в итоге, выбор при нацбилдинге термина "румыны” как "люди Рима”, "римляне” оказался в современном мире попросту разорван! Более ярким термином "ромы”, "ромалэ”.
С учётом того, что многовековое существование в составе Османской империи подарило многим жителям Румынии смуглую внешность, чёрные волосы, всё в итоге смешалось, и "страна римлян” в сознании абсолютного большинства людей в мире, не вникающих глубоко в детали, сегодня это скорее -"страна ромов”. Если не всматриваться в детали - одни и те же люди, одни и те же лица, любят танцы, песни, а там кто разберёт одно, второе. Ну не похожи они на римских легионеров, не ходят в плащах с мечами. Не римляне, одним словом. Не римляне.
Молдавская политическая нация также переживает далеко не самые лучшие времена. От былого величия, богатства и славы не осталось практически ничего. Новое поколение политиков Республики Молдова любой намёк на некую молдавскую нацию или молдавский народ, молдавский язык, подавляет в зародыше. Вся эта терминология рассматривается как "российский нарратив”, поскольку из России, как правило звучат реплики недоумения.
В общем-то, каждый человек называет себя, кем хочет. Хотя, конечно же, являться он будет в итоге тем, кем назовут его другие.
В России молдаван никому не придёт в голову называть ромами или цыганами. Молдаване в России как народ имеют свою репутацию со времён Дмитрия Кантемира, молдавского господаря, учёного и полиглота, который попытался увести княжество из-под гнёта чуждой по религиозным и многим другим аспектам Османской империи под патронаж Российской империи. Россия тогда проиграла. Кантемир в итоге со своими соратниками был вынужден сместиться в Россию, и никому не нужно объяснять, что значит, когда твоим именем в Москве спустя столетия названа станция метро, и твое имя носит 4-я гвардейская танковая дивизия. Так что у молдаван, живущих в России, веками сложившаяся репутация.
Молдаване как народ являются частью общества в Приднестровской Молдавской Республике, там масса внутренних и внешних политических, экономических и многих других вопросов. Однако, тут уж нечего дополнить - там никто не тычет молдаванам через СМИ и с политических трибун, что им срочно нужно считать себя румынами и больше не считать себя молдаванами. Румыны там тоже есть, в молдаване их насильно также никто не тащит. Эти вопросы совершенно никого не волнуют.
История с молдавским и румынским языком гораздо проще. Да, есть две азбуки, и вопрос политизирован, поскольку истерия политиков в отношении терминов "молдавский” распространилась и на языковую сферу. Язык, разумеется, один. Названия были приемлемы оба в период существования княжеств, затем в XIX, да и в XX веке. В Румынии при построении государственности был использован как оригинальный диалект княжества Валахии, в княжестве Молдавии было смешение с русским, и это смешение убрали. В Советской Молдавии во времена Брежнева было решено провести языковую реформу, и за образец взяли румынский язык в Румынии, тамошние учебники, оставив кириллическую азбуку. Поэтому для самого народа никакой политики в языковом вопросе не существует - говорят они не на азбуке, а на языке. И диалектная разница не столь велика, чтобы её принимать серьёзно как аргумент. Однако аргумент - всё прочее. Всё, что языка не касается.
С учётом динамики последних десятилетий, молдаван как политической нации уже нет. О приднестровцах, как о политической нации, и то теперь можно услышать чаще.
Есть молдавский народ - как часть коренного населения России, на протяжении столетий уже ставший в России своим, и доказавший преданность свою со времён Российской империи, с эпохи Петра I. Есть ПМР, где факт существования молдавского народа не подвергается сомнению. Ровно как и румынского. Сохранится ли ПМР в нынешнем виде или будет трансформировано каким-либо образом? Это другой вопрос.
В ПМР, как и в Молдове, Румыния проводит активную паспортизацию. В ПМР из 500 тысяч проживающих, возможно около 50 тысяч человек уже имеют ко всем прочим ещё и румынские паспорта. Наличие паспорта мало что меняет, и вряд ли само по себе создаёт человеку некую новую идентичность. Однако, люди получают паспорта ради возможности уехать и найти работу в Евросоюзе. А это значит - раствориться в нём, стать, по сути, человеком планеты. Никто в этом процессе не ищет идентичность. Определённо, что дети этих людей, рождённые в других государствах, уже будут формироваться в другой реальности. К тому же, не известно, предусмотрена ли будет какая-либо привязка к нации или народу лет эдак через 20, или все более-менее подравняются согласно норм корпоративной этики западного "общества будущего”. Как знать.
Пока же, на мой взгляд, общая тенденция такова, что вопрос румынского и молдавского нацбилдинга окончательно закрыт.
Малые народы в эпоху глобального спектакля, а тем более малые политические нации не имеют слишком большого значения. Малым нациям точно конец. Народы ещё побарахтаются. Формировать некое национальное самосознание в хаотичном мире крайне сложно. Интерес к Эминеску уступает интересу к соцсетям и прочим инструментам формирования новых смыслов и универсальных идентичностей.
Наши потомки узнают, какие нации и народы в итоге смогут защитить свою уникальность, будет ли у них в этом потребность в принципе, либо возобладают некие имперские инструменты формирования идентичности.
В документах Российской империи нигде не указывали национальность, указывали религию.
Лидеры фрагментов глобального мира сегодня мало волнуются о душевных тревогах индивидуумов, увлечённых поэзией. Возможно, вся эта атрибутика, игры в нации и любовь к поэтам, всё то, о чём тревожились философы и придворные учёные, потеряется полностью уже через 50 лет. И об этих символичных названиях, ради которых до сих пор кто-то эмоционально готов выступать с высоких трибун, совсем скоро никто не захочет даже вспоминать. Но пока ещё, какое-то время, вероятно, мы можем проследить за трансформацией всех идентичностей, включая русскую, в реальном времени.
И извлекать уроки из ошибок других. Тех самых идентичностей, которых больше нет.
