Один из классических способов дискредитировать оппонента в дискуссии – обвинить его в агентированности. То есть высказать публичное подозрение, что он говорит не от себя (не как субъект), а выполняет чужую волю (например, за деньги или по приказу какого-нибудь своего начальства), т.е. что он агент – тот же «беспилотник», пульт от которого находится где-то в другом месте.
В принципе, даже большевистская картина исторического процесса, в соответствии с которой подлинными субъектами являются классы (история есть классовая борьба), а значит, любое высказывание надо анализировать с точки зрения тех классовых интересов, которые за ним стоят. Ну и, соответственно, дальше можно не разбираться в содержании: достаточно объявить, что оппонент просто выражает интересы своего класса (например, буржуазии), и, следовательно, всё, что он дальше скажет, есть попросту пропаганда классового врага.
Но то же самое — про сегодняшние сетевые дискуссии, где каждый второй комментарий — о том, что автор «отрабатывает методичку» или «пишет по темнику», иными словами, так или иначе агентирован. Если это удаётся сколь-либо убедительно обосновать, это достаточно для обнуления ценности высказывания.
Отсюда вывод: наиболее ценное высказывание – любое высказывание «от первого лица». Ценность первоисточника: я так думаю и я говорю от себя, представляя только своё мнение и свои собственные интересы: высказывание из субъектной позиции. Ну или пытаюсь выразить интересы той группы (класса, нации, страты, идейного течения и т.д.), к которому принадлежу и в этом качестве себя идентифицирую открыто: так тоже можно отвести любую конспирологию агентности.
Но тут есть вот какой парадокс. В ситуации, когда за неверное высказывание могли убить или сжечь на костре, мнение имело вес и ценность. Но в режиме «свободы слова», когда за высказывание тебе заведомо ничего не будет, парадоксальным образом, ценность также фактически обнуляется. А чем ты рискуешь, думая так или иначе? Хуже того: выясняется, что у тех, кто «за деньги», — мнение имеет даже больший вес, потому что оно хотя бы стоит денег. А кто имеет и высказывает мнение бесплатно — лох, получается. И остаётся лохом ровно до тех пор, пока всё-таки не нарушит то или иное табу (а такие табу есть при сколь угодно широком режиме свободы слова) и за ним не придут люди в погонах.
Ценность субъектного высказывания имеет смысл только тогда, когда за высказывание можно огрести. Отсюда стратегия тех, кто не хочет торговать позицией, часто сводится к тому, чтобы найти и перейти зону табу. То есть высказаться именно так, чтобы тебя всё-таки заметила цензура и принялась преследовать. Потому что вес преследуемого слова, наоборот, порогово круче слова торгуемого.
Можете в это уравнение подставлять любые фамилии, которые на слуху.
