Редакция АПН публикует этот текст, написанный нашим старым другом и автором в 2019 году. В 2023 он, хотя и выглядит весьма мягким, удивительно актуален...
В самых разных беседах регулярно встречается невероятно смешная фраза: "Я, вообще-то, либерал, но не как эти, бешеные - я либерал в старом, классическом смысле". Тут происходит вот какая подмена.
Пиком человеческой свободы - интеллектуальной, духовной, идеологической, религиозной, сексуальной - был очень короткий промежуток времени: с 20-ых по 80-ые годы ХХ века. Да и географически эта максимальная свобода была ограничена на очень ограниченном пятачке - в одной только Западной Европе. Потому что там и тогда были доступны (хоть и в более ограниченном формате) даже те формы свободы, которые были куда шире представлены в СССР - т.е. свободы, связанные с идеалистическим служением большим общностям - народу, стране, человечеству.
Да, в Союзе было легче, допустим, заниматься фундаментальной наукой, не особо заботясь о бытовых нуждах - тот, довольно спартанский минимум, который, собственно, и необходим человеку, действительно преданному науке, удовлетворялся автоматически, не требуя никаких усилий. Но и в Западной Европе с этим обстояло более-менее пристойно - для чуть более узкого круга допущенных и не совсем автоматически, но все же ценой минимальных телодвижений. При этом очень многих других свобод жители Союза (как и жители США и всего остального мира) были лишены.
Европеец этой счастливой эпохи в среднем (за исключением коротких промежутков в том или ином регионе) мог исповедовать любую идеологию, вплоть до самых радикальных - сталинизма, троцкизма, маоизма, неонацизма. Если он не совершал терактов, не убивал людей - его идеологическая принадлежность могла помешать ему разве что при поступлении на госслужбу в самом узком смысле слова - т.е. стать чиновником или военным. Учить, лечить, строить, заниматься наукой, бизнесом или общественной деятельностью ему никто не мог запретить.
Точно так же, впервые в истории человек был свободен исповедовать любую религию - равно, как был освобожден от навязываемых религиозных запретов. Жить по заветам своей конфессии или предаваться самому разнузданному гедонизму - было исключительно делом личного выбора.
Всего-то требовалось - соблюдать внешнюю пристойность, т.е. уважать чувства и вкус окружающих. Не маршировать по улицам голышом в разноцветных перьях, а в кого и в какое именно отверстие ты втыкаешь свой член у себя дома - касается исключительно тебя и твоего партнера.
А уж попытка ошельмовать человека - особенно человека искусства - по причине того, что кому-то не нравится, что, как и с кем он делает в постели, почти всегда вычеркивала шельмующих из числа приличных людей.
Человек был свободен предпринимать самые дерзкие начинания в любой области - в бизнесе, в политике, в науке - опираясь исключительно на силы и средства свои и своих друзей. Компания из восьми авантюристов могла приплыть на моторной лодке в чужую страну с целью совершить государственный переворот безо всякой опоры на внешние разведки - и практически добиться успеха, проиграв в последний момент исключительно из-за собственного разгильдяйства... Можно было с друзьями затеять дело, которое за пару десятков лет могло превратиться в огромную корпорацию - действительно самим, без мутных историй вроде Сороса и Гейтса - "а потом вдруг случился непонятный фазовый переход - и герой внезапно стал распоряжаться миллиардами". "Из чистильщиков в миллионеры" - действительно случалось, и случалось часто, почти сплошь и рядом...
Два друга могли просто взять и объехать планету на машине, всего-то надо было убедить руководство автозавода выдать им новенькую "татру" - и больше никаких рекламных бюджетов и договоров с корпорациями... И в самых гиблых уголках Африки и Латинской Америки их никто не убивал и не похищал - люди ведь действительно просто путешествуют, а не занимаются разведкой или бизнесом.
Человек был свободен даже погибнуть за идею - не превращаясь при этом в изгоя, маргинала, а то и террориста... Да, таких людей там было на два-три порядка меньше, чем у нас - но они там были.
Единственная, пожалуй, возможность, которой не существовало в Европе - это возможность заниматься простым заводским или крестьянским трудом, ощущая при этом, что ты работаешь не просто ради прокорма семьи, а на благо человечества... Как бы ни глумились сегодняшние советофобы, но в СССР таких людей - рабочих и колхозников, идеалистов самой высокой пробы - было очень много... Но европейский рабочий или крестьянин, взамен гордости, которую испытывал его советский коллега, мог опираться на непорушенные бытовые и религиозные традиции. Французский фермер не мог думать, что его труд служит человечеству - но он мог верить, что продолжает традиции старой крестьянской семьи, он служит своей земле, как служили его дед и прадед, наконец, он, верный католик, честно выполняет божьи заповеди... В общем, так на так и выходило.
Разве что образования и вкуса было неизмеримо больше. Особенно вкуса. И проявлялось это в каждой детали. Когда Ален Бомбар переплывал Атлантику, никому бы в голову не пришло спрашивать, как сегодня о Конюхове: "А зачем?" Потому что это была не бесцельное шатание по океану, а демонстрация и пропаганда возможностей выживания при кораблекрушении...
Не скажу, что это было величайшее время человечества - но это, несомненно, было было самое счастливое время для огромной массы людей - нескольких сотен миллионов. Лучше всего дух этих десятилетий передает, пожалуй, старый французский фильм "Искатели приключений" - с Лино Вентурой, Аленом Делоном и Сержем Реджани.
Мы сегодня живем в мире не просто несвободном. Мы живем в мире агрессивно наступающей несвободы. И с ростом несвободы растет градус зла - от бытового до государственного. Если на фоне Европы ХХ века даже хваленая античность выглядит чудовищно несвободной, то сегодняшнее состояние мира сравнимо даже не самими архаичными восточными деспотиями, а с откровенно сатанинскими обществами доколониальной Мезоамерики. Потому что только там культивировалось такое же подавление естественных человеческих потребностей и навязывалось столь же противоестественное уродство.
И каждый шаг в сторону этой несвободы, каждое новое проявление навязываемого уродства шло не просто под знаменами либерализма - каждый следующий шаг с железной последовательностью следовал из заветов того самого, "старого, классического либерализма". Человек, утверждающий, что он "не из этих", он - "классический либерал" - либо лжет, либо просто очень неумен. Потому что "эти" - они и есть прямые наследники "классического либерализма". Просто они додумали либеральную мысль до логического конца.
Мы живем в самой свободной европейской стране. Мы тоже очень далеки от той полноты свободы - но здесь, хотя бы, сохранились ее следы. Нас еще не продали в рабство сектантам, извращенцам и сумасшедшим политическим активистам - здесь они пока еще только добиваются права на порабощение. На нашей шее сидят "всего лишь" временщики и компрадоры, а не безумные изуверы. Наших детей еще не принуждают в школах оказаться от своей человеческой природы - пока "просто" пытаются протащить в школьные программы первые сомнения в том, что является нормой. Здесь христианство еще не загнано в катакомбы - здесь гонения только начинаются. Мы еще ничего не избежали - мы просто пока тормозим.
В сегодняшнем мире последний защитник человеческих прав и свобод (т.е. прав и свобод большинства, прав и свобод нормальных людей, а не сектантов и извращенцев, чья "свобода" сводится исключительно к закабалению этого самого большинства) называется консерватором. И ему, что характерно, не приходится выдумывать стыдливых отговорок. Он просто консерватор. Без уверток.
