Президент РФ Владимир Путин в ходе общения с лауреатами премий для молодых деятелей искусства и премий в области литературы и искусства поддержал заявления одного из награждённых, режиссёр Айдара Заббарова из Татарстана, который сказал, что в Татарстане театр - "больше чем театр, это институт сохранения еще одного языка". "То, что вы говорите, это очень важно, потому что был момент, когда после развала [Советского] Союза у нас в России очень много, к сожалению, было утрачено с точки зрения поддержки национальных языков", - ответил на это Путин.
При этом Заббаров пожаловался, что в некоторых регионах нац. театры зачастую вынуждены ставить постановки на русском языке, потому что спектакли на нац. языках "пользуются меньшим спросом".
Деятель ЦК ВЛКСМ Владимир Михайлович Соколов в своих воспоминаниях пишет, в частности, и о том, как поддерживалась украинская мова в Советском Союзе. В 1960-е гг. он побывал в командировке в Запорожье и Бахмуте и его окрестностях:
«Была создана большая, солидная группа, призванная проанализировать положение дел на Украине. Я и ещё один товарищ из ЦК ВЛКСМ должны были посмотреть, как там ведётся работа с молодежью. Но командировка эта запомнилась мне не проблемами с молодежью. Поразило другое.
Пригласили нас в Запорожье на какую-то конференцию. Вёл её секретарь обкома партии. Выступающие бодро говорили о своих больших успехах в развитии сельского хозяйства. И вот одного из них, говорящего на русском языке, резко, грубо и, я бы сказал, с какой-то внутренней злобой прервал секретарь обкома: «Ти що, украiнськоi мови не знаэш?» Сказал так, как будто тот говорил на языке вражеских оккупантов! Выступающий испуганно оглянулся на секретаря обкома, съёжился и перешел на жуткий суржик – смесь русского и украинского языков. Было это в середине 60-х годов! И другой эпизод из этой же командировки.
Послали меня в Артёмовск (потом ему вернули старое название Бахмут). Красивый, зелёный городок, гордостью которого является завод шампанских. ....меня больше всего поразила встреча с горожанами.
Все они говорили по-русски, и почти всех волновала одна и та же проблема. В городе было 12 школ (на одну-две сейчас уже могу ошибиться). Из них девять вело преподавание на украинском языке и, соответственно, три – на русском. Украинские школы были полупустыми, в русских же учеба шла в три смены, и всё равно всех желающих они принять не могли. Слёзно просили меня горожане, чтобы донёс я до Москвы их огромную просьбу – переориентировать школы, открыть больше с преподаванием на русском языке.
Выполнил я эту просьбу, написал в своём отчёте о школьной проблеме. Но это не только не попало в общую Записку инспекторской группы, но и попеняли мне за то, что не понимаю я национальной политики, что раз есть подобное соотношение русских и украинских школ, а оно есть не только в Артёмовске, но и по всей Украине, то так это и надо из высших соображений».
Ещё оттуда же:
"Ну почему надо было, чтобы первым руководителем любого национального образования (республика, округ, область) обязательно был человек этой национальности, а вторым руководителем – обязательно русский?
Я слышал практически одни и те же возражения на эти мои слова: «Ну как вы не понимаете, все это делается для возрождения угнетенных при царизме наций. Их же надо было поднять, подтянуть до определенного уровня. И потом это помогает решать на местах проблемы межнациональных отношений». Зачастую это не помогало, а напротив, содействовало росту национализма, нагнетанию напряженности между различными национальными группами. Для решения национальных проблем существует целый ряд поистине действенных мер: развивать национальную культуру, расширять систему образования, вовлекать людей в политическую жизнь, в целом более решительно строить гражданское общество. В конечном итоге все это должно быть направлено на изменение сознания людей, на формирование у них чувства уважения к людям вне зависимости от их национальности, на то, что я называю индифферентностью в национальном вопросе.
...И еще один важный момент. Власти просто боялись решительных шагов по борьбе с национализмом, боялись из опасения рассориться с местной национальной элитой, боялись потерять их опору в политической борьбе. Особенно остро проявилось это во времена Н. Хрущёва, который ради того, чтобы Украина поддержала его во власти, и Крым ей передал, и закрывал глаза на растущий день ото дня национализм. Это и аукнулось сегодня так страшно".
