25 марта я была на отпевании командира танкового взвода, гвардии лейтенанта, который погиб под Бучей. Красивого двадцатидвухлетнего русского парня, недавно закончившего танковое училище. На отпевание пришло около двухсот человек. Запомнилось мне, что символики «V» и «Z» практически не было, а вот георгиевские ленточки – были, и немало. Вспоминая о том дне, я малодушно радуюсь, что на тот момент ещё не состоялось «жеста доброй воли» в виде отхода российских войск из Киевской, Черниговской и Сумской областей, и что погибшего в боях за Бучу юного лейтенанта хоронили как павшего за освобождение этой земли от нацизма.
А вновь остро и болезненно вспомнила я о том дне тогда, когда прочитала слова Евгения Пригожина: «Либо ЧВК и зэки, либо ваши дети – решайте сами». Ведь молодой танкист – далеко не единственный из «наших детей», кого хоронили и хоронят в городах России. Открывая городской паблик, я никогда не знаю, про кого из «наших детей» будет очередная траурная публикация. «Наши дети» уже гибнут на Украине, и их родители этого не забудут.
Но дело не только в этом. Дело в том, что при непосредственной угрозе родине для людей В ПРИНЦИПЕ не должно стоять вопроса о том, что «их дети» либо они сами будут или не будут воевать. В Израиле, где непосредственная угроза постоянна, в армию идут как парни, так и девушки. И они знают, что может понадобиться воевать. А если при непосредственной угрозе родине можно рассуждать в духе «либо ЧВК и зэки, либо наши дети; пусть уж лучше ЧВК и зэки» -- это значит, что армия такой страны сомнительна. Что волевая готовность такой страны к сражению – сомнительна. В стране, готовой сражаться, не должно быть вопроса «либо ЧВК – либо ваши дети».
Но, может быть, непосредственной угрозы России нет?
Может быть, специальная военная операция на Украине – это для России явление того же порядка, что конфликт между Арменией и Азербайджаном?
Между Киргизией и Таджикистаном?
Может быть, военные действия на Украине – это для России то же, что военные действия в Сирии? То же, что военные действия в Центральной Африканской Республике?
Место, куда можно направить ЧВК или «миротворцев», и успокоиться с сознанием выполненного долга?
Нет. Ни один из вышеперечисленных конфликтов не угрожает непосредственно России.
Не Азербайджан и не Армения ведут каждодневные обстрелы Белгородской, Курской, Брянской областей, причём в Белгородской области мирные жители гибнут уже регулярно. Жилые дома горят регулярно. Целые сёла переселены с приграничной территории. Эта территория находится не на границе с Азербайджаном.
Не Таджикистан и не Киргизия взрывают генерального прокурора в одной из народных республик, защита которых названа главной целью специальной военной операции, и убивают главу избиркома, готовившую референдум о присоединении к России. Убивают за несколько месяцев несколько десятков чиновников, поддержавших установление российского контроля над этими территориями.
Эти теракты направлены непосредственно против России.
Затем: официальная пропаганда любит рассказывать, что РФ воюет не с Украиной, а с НАТО. И это правда. НАТО неограниченно снабжает Украину деньгами, оружием, военной техникой, разведданными, связью, наёмниками и даже непосредственным руководством военными операциями. Цель НАТО, водящего руками Украины и уже вложившего в её военное укрепление многие миллиарды долларов, -- это не обстрел нескольких сёл под Белгородом и не «освобождение Херсона». «Освобождение Херсона» никак не окупит затрат Запада. Цель НАТО – которая, впрочем, вполне согласуется с давно сформулированными политическими замашками Украины – состоит в расчленении и прямой колонизации России.
Сегодня, когда мы с некоторым удовлетворением читаем в новостях, что «Польша замёрзнет», и «Германия замёрзнет», и «США в рецессии», и «Британия бьёт рекорды инфляции», - мы должны понимать, что все эти накопившиеся проблемы, всё это неудобство, доставляемое собственным гражданам, западные политики твёрдо намерены возместить. Не за свой – за наш счёт. Никаких других способов возмещения причиняемых в последние два с половиной года «всему цивилизованному миру» неудобств, кроме как за счёт России, -- просто не просматривается.
Принцип «либо ЧВК и зэки – либо ваши дети» не работает при таком положении вещей. Он не работает ни сиюминутно (потому что «наши дети» в реальности уже гибнут на Украине), ни стратегически, потому что страна не может полагаться на ЧВК и зэков при непосредственной угрозе её территории и государственности. Она даже на добровольцев не может полагаться: слишком велика ставка. Бывают войны, которые нельзя проигрывать.
То, что я пишу, может показаться неочевидным, надуманным. Однако от реальности мои рассуждения отделяет тончайшая грань: если завтра российская власть официально признает непосредственную угрозу территориальной целостности и суверенитету России – всё вышеизложенное внезапно станет совершенно очевидным.
И речь идёт не только о военной мобилизации, но и о мобилизации духа. Да, западный мир сейчас подвергается проверке на прочность – но ведь и мы подвергаемся проверке на прочность. Практически, это состязание: чей хребет окажется прочнее. На стороне Запада – большая экономическая и военная мощь. На нашей стороне – что ж, на нашей стороне могли бы оказаться большее терпение, выносливость и желание победить, так как ставка для нас – выше, и наша цель – выше, лучше. Но ведь это нужно, для начала, хотя бы сформулировать.
Положим, мы не знаем, «сколько нам ещё терпеть», -- но вот РАДИ ЧЕГО нам надо терпеть, -- это мы должны знать. Мы должны иметь непротиворечивую картину мира, с самыми лучшими духовными опорами, какие только возможны. Я снова вспоминаю отпевание молодого танкиста и георгиевские ленточки, которые принесли люди, хотя они вовсе не были официальными символами «специальной военной операции». Однако именно георгиевские ленточки показались людям уместными в такой торжественный момент. Они осознавались имеющими смысл. Нам нужны символы, которые имеют смысл.
И наоборот. Если завтра, и послезавтра, и бог знает сколько ещё времени российская власть будет повторять, что план специальной военной операции не подлежит корректировке, -- это будет означать, что мы продолжим находиться в вакууме смыслов.
Почему мы ушли из-под Киева, Чернигова и Сум? «Жест доброй воли».
Почему мы ушли из Харьковской области, где полгода рассказывали людям, что Россия их не бросит? «Перегруппировка».
Могут ли люди в Запорожье и на Херсонщине быть уверенными, что в один страшный момент РФ не уйдёт и оттуда тоже? Нет, они не могут быть уверенными. Хоть какую-то уверенность могло бы, в сложившихся условиях, дать только немедленное присоединение этих земель к России. Да, «по правилам так не делается». Но всё, что происходит сейчас, делается не по правилам.
Могут ли, хотя бы, люди в ЛНР и ДНР, а тем паче – в освобождённых частях Луганской и Донецкой областей – быть уверенными, что Украина не вернётся? Мне думается, что и такой уверенности нет, даже эти территории РФ не присоединила.
Но… а Крым?.. А Белгородская область?.. Они-то могут быть уверены?.. Где проходят красные линии?
Мы не знаем, где проходят красные линии. Мы находимся в вакууме смыслов. Нам остро не хватает осуществления связки «слово – дело».
Для сравнения: украинцы – абсолютно, демонстративно предсказуемы.
Украинцы говорят, что будут избавляться от русских («имперских») символов, – и делают.
Украинцы заявляют, что будут осуществлять террор против гражданских лиц, помогающих России («коллаборационистов»), – и делают.
Если украинец открывает рот в собраниях международных организаций – не может быть никаких сомнений ни в том, что он скажет, ни даже в его интонации.
Если украинцы заходят в город, оставленный русскими, можно быть уверенными, что вскоре же в этом городе будут находить «свидетельства ужасающих преступлений России». Это происходит неуклонно, украинский образ действий похабен и циничен, да, - но ясен, неизменен и по-своему логичен.
Как будут поступать украинцы, в любой ситуации? Представьте несколько вариантов, выберите из них самый вопиющий и жестокий, и каким бы маловероятным он вам ни казался, - можно не сомневаться: так и будут поступать украинцы.
Этому могли бы положить предел естественные причины – голод, холод, отсутствие топлива, деморализация в результате русских побед, массовое выбытие личного состава и вооружений – но в условиях, когда Украина взята Западом на полное содержание, а Россия далеко не делает для украинской деморализации того, что могла бы делать, естественные ограничители становятся размытыми.
Украинский образ действий ясен совершенно.
Образ действий Запада ясен по преимуществу.
Российский образ действий неясен – это в лучшем случае. О российском образе действий страшно задумываться пристально, так как можно пожалеть о том, до чего додумался.
