«Цивилизованный мир» постарался быстро забыть, что русских пленных пытают, калечат и убивают. Ну, показало немецкое телевидение страшные кадры, ну, какой-то третий помощник седьмого дворника – то ли Арестович, то ли еще кто – пробурчал неразборчиво в интервью что-то неопределенное в духе «разберемся, выясним, может быть, накажем… кого-нибудь, когда-нибудь…» Ну и ладно, чего вам еще надо-то? Забудьте! Посмотрите лучше, как мы живописно трупы в Буче разложили. Вот чему надо ужасаться! Или вот Краматорск… А, нет, в Краматорске постановка слишком топорной оказалась, тоже забудьте… Значит, Буча. Что, и про Бучу тоже что-то стало выясняться? Да что ж такое… Ладно, тоже забудьте. Про все забудьте. Ужасайтесь русскими вообще, без конкретики. Но про пленных не вспоминайте.
Правила ведения войны формулируют профессиональные солдаты. Женевские конвенции писались профессионалами, хорошо понимавшими, что «от тюрьмы и сумы не зарекайся». Понятие «плохая война» – в отличие от общепринятой «хорошей» – родилось еще в XVI веке. Но тогда ареал «плохой войны» был достаточно узким – ее вели между собой швейцарские наемники и немецкие ландскнехты. Наниматели смотрели на это дело с брезгливостью, но не особо заморачивались – их это не касалось. Просто две корпорации наемников параллельно с войной нанимателей вели свою корпоративную войну – а корпорации никогда не соблюдают никаких правил.
В сегодняшнем мире профессионалов практически не осталось. Офицеры и генералы всех армий мира – чиновники мирного времени. В лучшем случае их профессионализма хватает на то, чтобы понимать, зачем существуют правила войны. В худшем – они сами не понимают: «А чо такова? Это ж только представителей «цивилизованного мира» нельзя!» Сегодня даже подавляющее большинство сотрудников ЧВК – не воины, а специалисты, выполняющие преимущественно сложные логистические задачи в проблемных регионах. А каннибализм – штука специфическая. Если единожды преодолел внутренний запрет – неизбежно втягиваешься. Даже если сам человечину не жрал – достаточно даже не одобрить, а просто «не заметить»… Но носителей воинской культуры, способных воспрепятствовать распространению каннибализма, практически не осталось.
Сегодняшний же обыватель – что «поколение снежинок», что даже наши ровесники, которым посчастливилось прожить жизнь вдали от любых локальных конфликтов – не просто «мирные люди». Это люди гедонистической культуры, не знающих ценности выше собственной жизни – со всеми пороками, свойственными этой породе. В первую очередь – нулевой эмпатией и коротким горизонтом планирования. И когда его начинают пугать ужасами войны – он впадает в истерику. «Искоренить! Уничтожить! Любыми способами! Любой ценой! Чтобы неповадно было! Никаких запретов, никаких правил!» Задуматься о том, что будет, если «никаких правил» придет к нему домой, не позволяет тот самый короткий горизонт планирования.
То, что его гедонистический мир все равно подлежит отмене, он не способен понять по той же самой причине, но это нас сейчас не интересует. Тут стоит только отметить, что этот мир – независимо от планов тех, кто его отменяет – был обречен в любом случае. Потому что это сочетание – отсутствие эмпатии и короткий горизонт – неизбежно приводит к тому, что в нем подспудно копится гигантский запас потенциальной агрессии. Сегодняшний обыватель ведь в душе готов (если лично ему за это точно ничего не будет и жертва надежно связана, чтобы ответка не прилетела) «искоренить, уничтожить, без запретов и правил» любого, кто потревожил его покой. Водителя, забрызгавшего его водой из лужи. Соседа, включившего музыку ночью или перфоратор – утром… И текущие клапаны стравливают давление нереализованной агрессии явно недостаточно.
Впрочем, они и предназначались отнюдь не для этого. «Культура отмены», травля по свистку любых «иных» (противников секспросвета, приверженцев традиционной семьи, защитников христианских ценностей, «антиваксеров», etc.), отмена явочным порядком презумпции невиновности – все это ведь не затем, чтобы крысе-обывателю было куда выплеснуть агрессию. Они исключительно затем, чтобы завтра можно было этого самого обывателя загнать в стойло без объяснений. Но ему этого не понять. «А нас-то за что?»
Российские же пособники нацистов, как обычно, сразу вывалили собственную требуху на прилавок, легко найдя возможность оправдать палачей. Они, дескать, «защищают Родину от агрессора», а многие из них, к тому же, «потеряли родных и близких». Для людей, у которых память о Великой Отечественной в генах зафиксировалась, это звучит просто кощунственно. Солдат с девочкой в Трептов-парке – это ведь тот самый солдат, у которого «враги сожгли родную хату, убили всю его семью». Кстати, именно поэтому солдата, скорее всего, снесут. Не сегодня и не завтра, но он мешает именно тем, что служит напоминанием – нельзя превращаться в зверя. Никогда. Нипочему. Просто нельзя. Это абсолютный императив. Но этот императив противоречит сегодняшнему канону.
Но людей с атрофированной эмпатией, не способных, к тому же, спрогнозировать, а что будет, если «никаких запретов» придет к ним домой, можно заставить соблюдать правила единственным способом – страхом перед неизбежностью наказания. Железной палкой по голове. «Нельзя пытать пленных! Нельзя резать людей! Если иначе не понимаешь – запомни: нельзя, потому что палка обязательно придет!» Но для этого необходимо победить. Для начала – в украинском эпизоде мировой войны. Победить окончательно. Любая остановка на полпути будет поражением. Если сегодняшние каннибалы уйдут от наказания – каннибализм станет нормой.
И сегодня получилось так, что Россия воюет не просто за свое существование. Она воюет за Женевскую конвенцию. За права человека. За наличие запретов и правил. За то, чтобы мир оставался кривым, скособочившимся, щелястым – но каким-никаким домом для человечества, а не территорией бесконечных мучений под властью членистоногих.
Россия всячески пыталась избежать войны. Не сумела. Пришлось воевать просто за выживание. Она совсем не стремилась снова становиться спасителем человечества. Не только власти – сами русские старались уйти от собственной природы, заменить «справедливость» «интересами» и прочей Realpolitik. Так само получилось. С Россией всегда так получается. Господь дает груз по силам – а никому больше такое не под силу…
