В июле 2014 года, побывав в окружаемом и обстреливаемом украинцами Луганске, я написала для «Литературной газеты» репортаж, который назвала «Цена нерешения».
Цена эта тогда только начинала платиться: я была в Луганске в середине июля, когда ещё не было блокады (она настанет ближе к августу), не было отключения воды и света, была связь, магазины были открыты, и в них хватало разнообразных продуктов.
Но обстрелы – были, каждый день. Массовый отъезд населения из Луганска – был, и признаюсь: я сама боялась там застрять. Ощущение надвигавшейся катастрофы было страшнее обстрелов. Город, который проголосовал за Россию и который Россия – принятием Крыма – поманила к себе, висел на нитке.
С тех пор прошло вот уже скоро восемь лет – и все эти годы я с горечью наблюдала, как цена нерешения для Донбасса растёт. Да, утихли обстрелы, вернулись связь, вода, свет, вернулись продукты в магазины, вернулась часть населения в свои дома. Но ничего не решилось. И все это знали.
Нам из России могло показаться, что в Донбассе теперь почти нормально. Что нет причин переживать, пороть горячку, нарушать «минские соглашения» и сокрушаться по поводу того, что в 2014-м году Россия не решила украинский вопрос, когда страна с разрушенной государственностью буквально сама шла в руки. «А вот если бы сделали – было бы хуже». «Украина и так сама собой распадётся».
Что ж, хуже будет сейчас. Или немного позже. Нет, сама собой Украина не распадётся. Есть силы, заинтересованные в том, чтобы этого не произошло, даже если придётся взять её на содержание. Чтобы под боком у России находилась громадная (Украина – самая большая страна, из находящихся целиком в Европе, таков плод труда и фантазии большевиков), обозлённая, несамостоятельная, подпитываемая извне страна. Страна, которая изначально – даже ещё более ста лет назад – создавалась как «не-Россия» под боком у России. Великоросы принуждены были смотреть на малоросов и проникаться идеей, что «это другие». Осознание это всегда отдавало когнитивным диссонансом, а когнитивный диссонанс длиной в столетие способен разрушить любое национальное сознание и подкосить всякую национальную уверенность в себе. Хотя, разумеется, малоросы для великоросов ничуть не более (а гораздо менее) другие, чем баварцы для пруcсаков, провансальцы для нормандцев или сефарды для ашкеназов.
Но я ушла в сторону, а хотела написать о другом.
Нас никто не полюбит. Что это значит?
Это значит, что те, кому, по каким-либо причинам, выгодна русская слабость – не изменятся ни в коем случае. Мы можем десятилетиями рассказывать о том, что русские не хотят войны, а хотят только лишь мира и спокойствия на своих границах, -- нам никто не поверит.
Нам не поверят уже потому, что люди верят собственным глазам. Глаза видят, что Россия, во-первых, большая. Во-вторых, она какая-то странная («не такая, как мы»). В-третьих, у ней есть армия и ядерное оружие. В-четвёртых, в 2014-м году, присоединив Крым, Россия повесила на стену ружьё. Которое, по всем законам жанра, должно выстрелить.
Наконец, Россия великолепно подходит для роли врага, поскольку она населена белыми людьми. Борьба с Россией – это не расизм, булыжникBLM в лоб не прилетит. Это не антисемитизм, и пепел Холокоста не застучит в сердце. Не воспринимается борьба с Россией и как «неоколониализм» (ведь в колониях должны, по классике, жить угнетаемые негры, индусы или, на худой конец, малайцы). Борьба с Россией – это практически как борьба против «белого превосходства». Достаточно жутенько, чтобы не выглядеть обидчиком малышей («самая большая страна», «ядерная держава»), -- и при этом практически безопасно.
Итак, все, кто строит жизнь на том, чтобы бороться с Россией, -- будут продолжать это делать в любом случае.
Мы ровно никак не можем это изменить. Все российские заявления о том, что «нужен мир», «надо исполнять минские соглашения», «Россия ни в коем случае не собирается вторгаться на Украину» -- это белый шум. Они не могут помочь, а вот навредить как раз могут. Потому что может настать момент, когда придётся делать именно это. И тогда Россия будет выглядеть солгавшей.
Стоп-стоп, скажут мне. Но ведь это наверняка будет наш ответ НА ПРОВОКАЦИИ. Россия будет тогда НЕ ВИНОВАТА. И тогда, может быть, против нас не введут новые санкции?..
Нет, в глазах так называемого «международного сообщества» Россия будет виновата в любом случае. И новые санкции введут в любом случае.
Буквально на днях у меня был любопытный разговор с одним поляком, из наших эмигрантов. Суть соображений поляка сводилась к тому, что «кодла Путина» очень хотела бы в любой момент вторгнуться на Украину и начать войну, но боится санкций. Поэтому войны не будет. «Но что, если УКРАИНА вторгнется в Донбасс?» -- спросила я. А вот Украина в полном праве это сделать, ответил польский товарищ. Потому что это легитимность. Потому что это справедливость. Потому что Донбасс украинский и Крым украинский. И международное сообщество именно так и думает. Войну может начать только скверная Россия, а хорошая Украина начать войну не может -- она может начать только освободительную операцию.
Ну ерунда, скажет читатель. Мало ли, что говорит какой-то поляк?
Но то же самое говорит и госсекретарь США Энтони Блинкен: если в Донбассе будет совершена какая-то провокация для начала войны – то наверняка это организует Россия! Они это УЖЕ РЕШИЛИ ЗАРАНЕЕ.
И сегодня американский Сенат "единодушно" принял резолюцию в поддержку Украины.
Что бы ни говорили Захарова, Лавров и лично Путин – никто не поверит в российское миролюбие. Но рано или поздно для России настанет необходимость действовать – и тогда все российские заявления про чрезвычайное миролюбие России будут выглядеть как ложь.
А что говорить-то? «Хотим завоевать Украину»?
Говорить – все эти годы, даже не с 2014-го, а, как минимум, после ухода Ельцина – следовало о том, что Россия имеет полное право притязать на значительную часть Украины (и чётко обозначить, какую именно часть, и за эти рамки не выходить). Постоянно, постоянно говорить о своём праве, его исторических, этнических и культурных корнях. Пусть Россия будет казаться воинственной – её и так считают именно такой – но пусть она хотя бы будет ОСМЫСЛЕННО воинственной. Потому что сейчас она бессмысленно воинственная. И для страшилки-комикса, который рисует «международное сообщество», это подходит куда лучше. Если не остановить эту безумную милитаристскую Россию сегодня, то завтра она завоюет мирную Юкрейнию, а на кого она набросится послезавтра? Может, на Румынию или Польшу?..
Все румынии и польши должны спать спокойно. Все румынии и польши должны чётко понимать, чего хочет Россия и почему она хочет именно этого, и имеет право хотеть. Они не полюбят нас никогда – но они должны понимать рациональность наших действий. Сейчас же они «слышат, но не верят». Потому что то, что говорит Россия, звучит неправдоподобно.
Нынешнее чрезвычайное обострение на Донбассе сопровождалось (и, безусловно, нагнеталось) истерической накачкой в западных СМИ. Можно было бы сказать «беспрецедентной накачкой», но совсем недавно населению в тех же СМИ и в той же истерической интонации вкручивалась «операция КОВИД». Теперь эта музыка выдохлась, купоны сострижены, пирамида рушится, пора подсчитывать убытки – и что может лучше отвлечь внимание обозлённого населения от своего дырявого кармана, из которого свистнули кошелёк, -- как не «война в Европе», «война за свободу»? Не марши за свободу от ковидорегуляций, которые проходят в Европе каждые выходные, не канадские дальнобойщики из «Конвоя Свободы», которые выступили против режима Трюдо, – а борьба за ПРАВИЛЬНУЮ свободу. Украины от России. "Вот такая борьба за свободу нам нравится, вот такую демократию мы готовы поддержать!"
Идёт спешная накачка Украины не только оружием и деньгами (для этого вовсе не надо принимать Украину в НАТО), но и посулами, и льстивой риторикой. Украинцы «отважные», они «свободолюбивые», они готовы сражаться на улицах… понимаете ли вы, что западные телеканалы с огромной аудиторией прямо сейчас подготовляют зрителей к тому, что украинцам ПРИДЁТСЯ сражаться на улицах? Когда вторгнется Россия. Не «если». А «когда».
Такова цена нерешённого вопроса – подвешенного на восемь лет. Вилы по-прежнему у нас под боком. Можно ли отодвинуть решение СНОВА? Быть может, можно. Но это будет значить только то, что он и вернётся снова – вероятнее всего, во время наибольшей слабости российского государства.
