Статья Дмитрия Медведева «Почему бессмысленны контакты с нынешним украинским руководством» имеет большое значение не только как символическая точка в долгой истории обсуждений, возможна ли новая встреча и прямые переговоры президентов Владимира Путина и Владимира Зеленского, но и как очень яркое проявление образа мыслей современной российской элиты в её отношении к украинской.
Политическим заявлением является уже сам тон статьи, свидетельствующий об отказе Москвы в контактах с Киевом даже от соблюдения минимальной дипломатической корректности. «Украинские руководители» названы «несчастными людьми», которые «беспрерывно лгут и уходят от принятых решений». Они – «абсолютно несамостоятельные», «невежественные и необязательные». Это «слабые люди, которые стремятся только к тому, чтобы набить свои карманы» и «монетизировать своё пребывание у власти», способные «в любой момент продать». Закон о коренных народах Украины назван «ублюдочным», «Крымская платформа» ‒ «дебильной». Такая лексика и соответствующие стилевые особенности текста как бы отсекают любую возможность дальнейшего диалога.
Такой радикальный отказ президенту Украины в диалоге для самого Медведева не новость, он уже делал подобное (хотя и более спокойное) заявление в отношении Виктора Ющенко в августе 2009-го, меньше чем за полгода до новых выборов, на которых победил Виктор Янукович. И всё-таки тогда это было телевыступление, которое было предварено официальным посланием. Теперь же заявление сделано в виде статьи в прессе, в газете «Коммерсант». Оно уже не смягчается словами о «братских связях с украинским народом» и поддержке российских украинцев в их стремлении развивать свою национальную культуру. Жёсткость нынешней статьи беспрецедентна.
Особенно ценной представляется первая часть, в которой дана психологическая характеристика представителей всей ныне правящей команды. Основное внимание Медведева привлекли их проблемы с самосознанием. Он говорит, что эти люди не имеют «никакой устойчивой идентификации», причём это касается очень широкого круга вопросов: и о том, «какова их историческая идентичность, этническая составляющая» и «каким богам они молятся», и даже о том, гражданами какой страны они являются. В последнем можно увидеть как намёк на наличие у некоторых представителей политической элиты альтернативных лояльностей (с соответствующими паспортами), так и недостаток определённости в том, какой же страной они видят саму Украину.
Ещё подробнее Медведев углубляется в личные проблемы президента Зеленского, который, имея «определённые этнические корни» и являясь русскоязычным, «отказался от своей идентичности» после того, как стал главой государства. Теперь это «вывернутый наизнанку человек», который руководствуется страхом и из-за этого меняет свою не только политическую, но и нравственную ориентацию, в результате чего «служит наиболее оголтелым националистическим силам». Он напоминает автору представителей еврейской интеллигенции в нацистской Германии, которые по идейным причинам попросились бы на службу в СС. Медведев задаётся вопросом, насколько же ему должно быть омерзительно совершать такое нравственное «сальто-мортале».
Этот момент – внимание к процессам самоидентификации украинских политиков – представляется особенно важным, так как прежде в Москве не принято было обращать на него внимание. Как человек себя определяет – это одно, а политика – другое, и личное с общественным смешивать якобы незачем. Корни такого подхода уходят в советские понятия о национальности, которая, по крайней мере в русскоязычной среде, была сведена к формальности, так что о ней и говорить-то вроде как было неудобно. Вслед вульгарному марксизму, любые политические решения у нас до сих пор обыкновенно объясняют материальными интересами, разве что они могут быть как классово-корпоративными, так и общенародно-государственными. Именно к трезвой прагматике с опорой на заботу об общих интересах обыкновенно и призывали своих украинских коллег из Москвы, усматривая корни типичной ошибочности их решений в неадекватной оценке тех перспектив, которые им предлагались с Запада.
И вот наконец-то особенности поведения украинских политиков стали увязываться со сложностями в их самосознании. А, как ни странно это может кому-то показаться, именно идентичность, то есть понимание себя и своего места в мире, определяет действия человека в гораздо большей степени, чем его материальные интересы или прагматические оценки ситуации. Даже если он политик.
В статье есть уже не раз отмеченное противоречие: с одной стороны, говорится о полной зависимости Киева от зарубежных центров силы, а с другой стороны – выражаются надежды на смену власти и появление нормальных партнёров для переговоров («вменяемого руководства»), с которыми можно было бы развивать добрососедские отношения. Понятно, что при такой внешней зависимости никакой смены власти на имеющую иную политическую направленность произойти просто не может. Но и вопрос о проблемах в самосознании высших чиновников тогда тоже становится неактуальным – какая разница, как они думают и кем себя считают, если они просто выполняют указы своих «сюзеренов»? Но тут важен вопрос, что первично – какие-то формы внешней зависимости или сами структуры идентичности, которые эту зависимость предполагают и, более того, определяют. Из общей логики статьи следует, что, скорее всего, автор всё же склонен ко второму варианту.
Только проблема ещё гораздо глубже. Если бы на Украине были лишь случайно дорвавшиеся до власти политики с большими нравственно-психологическими проблемами, то, действительно, можно было бы сказать, что «неприятность эту мы переживём». Однако ровно те же проблемы были и у предыдущей властной команды, да и у представителей якобы пророссийской «Партии регионов» – в не меньшей степени. Это свойственно всей политической элите страны, а если копнуть поглубже – так и всему народу. Опять же, старая советская привычка, связанная с классовой оценкой политики буржуазных стран: мол, их буржуазные политики идут враждебным к нам курсом, но народ-то хороший, он-то хочет другого! Даже немцев за нацизм не принято было укорять, ведь при той системе якобы не народ был у власти. Вот и здесь – элиты дурные, так подождём того, кто на самом деле будет представлять интересы братского народа.
К сожалению, в реальности всё не так благодушно. В наш век массовой политики правительственные круги обыкновенно разделяют основные свойства менталитета и господствующие настроения своих народов, причём это можно сказать про режимы любого типа. Иначе бы с их властью не соглашались, что обрекает любую систему на скорое падение.
«Зелёные» элиты Украины тоже очень гармонично представляют свой народ. Их необязательность в отношении к любым договорённостям, оторванные от реальности мечтания об интеграции с Европой, упрямое несогласие на поиск каких-либо компромиссов с отвергшим украинский национализм Донбассом, жгучее чувство ревности к России, нескрываемые надежды на её распад – это всё свойства украинского политического большинства. И огромные проблемы в самоидентификации – тоже. Они заложены самими свойствами национально-государственного проекта, особенностями идеологии украинства, которая по форме напоминает национализм, а по сути направлена на тотальный этноцид своего населения, то есть на замену его самосознания и исторической памяти. Начатый уже больше ста лет назад эксперимент неуклонно продолжается, и русскоязычный человек (с любыми корнями), пытающийся осознать себя украинцем, выучить свой якобы «родной» язык и освоить новый взгляд на прошлое – это типичный случай для жителей Украины. Под это описание подходит их абсолютное большинство. Людей, упорно придерживающихся старой русской идентичности, там сейчас осталось уже совсем немного.
Нравственное «сальто-мортале», совершаемое на глазах российских руководителей очередным президентом Украины, в примерно тех же формах делают там почти все. И руководствуются они вовсе не страхом перед ультраправыми, как трактует поведение Зеленского Медведев. Тем же путём шёл и Порошенко, который во многом обеспечивал создание их организаций, и даже Кучма, при котором они были ещё совсем маргинальными. Их влияние в наши дни, действительно, велико, однако пока всё же не настолько, чтобы они могли силой определять всю политику Украины. Оно основано не на угрозах, а на том, что именно они – хозяева дискурса. Они выражают идеи украинства наиболее полноценно, без обиняков. Политики делают то же, но завуалированно, а разницы, в сущности никакой. Как раз контингент ультраправых – обыкновенно те люди, которым это самое «сальто-мортале» морально даётся сложнее всего, поэтому они подходят к делу с волей и логически последовательно. А типичный украинский политик больше подстраиваются, проявляя интеллектуальную гибкость. Не страх, а единственно господствующая псевдо-национальная идеология управляет руководителями Украины и объединяет их с активным населением страны в одно гражданское сообщество.
Его политическое поведение, действительно, отражает серьёзные проблемы с самосознанием. Так как весь украинский проект построен на идее смены идентичности и желании перебежать от России к Европе, то ему неизбежно сопутствует нравственный отрыв от традиционных ценностей, в том числе таких как почтение к предкам, обязательное отношение к договорам, уважение к профессионализму и грамотности, стремление к самостоятельному и ответственному принятию решений и т.д. Тот ценностный разрыв, который Медведев от лица российской элиты заявил в качестве обвинения в адрес украинской, в ещё большей степени заметен на других уровнях общественных контактов между россиянами и украинцами, причём почти в любых других сферах. И со временем он только нарастает.
На фоне масштабности этих процессов рецепт, предлагаемый Медведевым, выглядит бесперспективно. «Что делать в этой ситуации? А ничего. Дождаться появления на Украине вменяемого руководства, которое нацелено не на тотальную конфронтацию с Россией», ‒ всё это не получится. Кого ждём? Очередного Януковича? Так ведь он характера всего проекта никак не изменит, только риторику смягчит, и то ненадолго. Конструктивность отношений с конкретными представителями киевской власти, вплоть до дружеских посиделок в бане, и раньше никак не помогала изменить общую направленность украинской политики. Она регулируется совсем другими способами. Подлинной смены политических элит, или хотя бы верховного руководства страны, в настоящее время невозможно себе представить даже в качестве чуда. Идея «выстраивания равноправных и взаимовыгодных отношений с Россией» противоречит всей логике украинства, она в его контексте просто недопустима.
В девяностые годы, когда уже в полный рост обозначились все нынешние проблемы, в московской политической среде было принято говорить о «болезнях роста» и «особом периоде», который должна пройти Украина и наконец «повзрослеть», с тем чтобы стать нормальным партнёром России. Ну и мы видим, как это взросление происходит и что же там на самом деле растёт. Лучше уж точно не становится. Тут сменять надо весь проект, то есть отказаться от украинства и подвергнуть его строгому осуждению как преступную идеологию, а также осознать, что какого-то хорошего ‒ «не бандеровского» ‒ его варианта как самостоятельной и внутренне непротиворечивой идейной системы просто не существует. Без этого и смены политических элит никакой не будет. Новым элитам нужна другая идентичность, без неё они новыми будут только по фамилиям.
В начале статьи Медведев очень точно охарактеризовал ситуацию на Украине: она «находится в поиске своей идентичности и особого пути, сочиняет свою отдельную историю». И вот в отношении к этому русскому обществу находиться в стороне никак нельзя. Ждать нечего: если Россия не попытается наконец-то начать оказывать влияние на этот процесс, то утратит всё ещё по большей части русскоязычную Украину навсегда, зато приобретёт вечно озлобленного многомиллионного врага под боком, с которым придётся воевать вплоть до полного взаимного уничтожения. Надо чётко осознавать, что это часть нашего народа, как недавно наконец-то было открыто признано в статье президента России, и потому мы имеем полное право участвовать в её поисках своей идентичности. Эти поиски должны быть общими – мы должны активно предлагать русские формы самосознания, наше понимание прошлого и наш взгляд на будущее. Это единственная альтернатива украинству для пока ещё десятков миллионов людей русской культуры, подвергаемых этноциду. Но, наверное, сферу возможностей и масштаб деятельности, которая в этой сфере предстоит, российской политической элите ещё только предстоит осознать.
Сама статья Медведева обозначила точку в долгом терпении Москвы в ожидании какого-либо конструктива от новых украинских властей. Два с половиной года ждали, и ровно к середине президентского срока Зеленского всё же заявили о своём выводе.И теперь готовы о чём-либо договариваться только с их зарубежными «хозяевами» ‒ под обещания, что они смогут заставить Киев реализовать эти договорённости. Выжидали действительно долго, даже за несколько дней до публикации статьи было объявлено о предложении Москвы по двенадцати пунктам будущих переговоров. Вполне ожидаемо оно не вызвало конструктивной реакции в Киеве. Это было проявлением очень большого терпения, но и оно закончилось.
Остаётся надеяться, что и терпеливое ожидание чудесного преображения Украины в результате прихода к власти каких-то совсем «других» политических сил тоже не бесконечно.
