До 2014 года в Крыму побывал дважды – в первой половине и середине 1960-х гг. Дважды родители, взяв меня, отправлялись «дикарями» в Евпаторию, славящуюся песчаными пляжами. Мы снимали комнату в частном секторе, довольно близко к пристани, с которой каждый день отправлялись на баркасе на загородный пляж. В детском альбоме есть мои евпаторийские фотокарточки 1962 года. Одна на фоне главного храма – Николаевского Собора, тогда закрытого, а вторая запечатлела меня, купающегося в море радостного октябрёнка, перешедшего в третий класс.
Запомнился наш ежедневный бюджет. Тогда мама, рачительная хозяйка, учительница логики, литературы и русского языка (при Сталине была такая специализация в педвузах), как-то сказала отцу, что наши обычные евпаторийские траты составляют 10 рублей в день. Эта сумма покрывала расходы на питание и пляж. Помнится, чтобы не возиться с наличными во время пути в Крым, родители оформили в сберкассе аккредитив на определённую сумму (тогда была такая услуга, ныне отсутствующая из-за доступности банковских карт). Никаких платных пляжных услуг тогда не было. Была чистейшая морская вода, медузы, синее небо с лёгкими облаками к полудню, почему-то никогда не закрывавшими солнце. Лишь однажды, помню, случился сильный ливень, но кратковременный, и мы, переждав его, шли от пристани домой босыми.
До Евпатории в первый вояж 1962 года мы добирались с пересадкой. Летели до Одессы через Москву из Таллина (бывшая русская Колывань), где служил отец-офицер. Из Москвы летели на новом тогда турбовинтовом АН-10. Для дозаправки садились в Киеве. Времена были простые. Во время вынужденной стоянки все пассажиры должны были выйти из самолёта и ждать конца заправки. Отец тогда ещё не бросил курить. Он запалил свой «Беломор» и получил замечание от работника аэропорта с обещанием штрафа в 100 рублей, если не прекратит. Отец, конечно, послушался, сказав: «другой бы спорил, а я не буду».
Затем, из Одессы, добирались до Евпатории на дизель-электроходе РОССИЯ, до 1945 года бывшем немецкой «Патрией», полученной нами по репарациям от поверженной Германии (слышал тогда ошибочные суждения, что якобы при немцах судно носило имя Гитлера; так говорили и о некоторых других судах, отнятых у немцев в возмещение ущерба). В Евпатории, где нет порта, наш корабль встал на рейде и высаживавшихся пассажиров до берега доставили на катерах. До отплытия, в Одессе, пришлось переночевать на улице так как «Россия» уходила на следующий день. Мест в гостиницах, конечно, не было, расположились на скамейках в парке, даром что было непривычно жарко даже ночью. Поразило, что трамваи были без стёкол. На лето их вынимали. Другое удивление было вызвано тем, что отцу с большим трудом удалось достать билеты на «Россию». Такой тьмы очередников, пытающихся пробиться к кассе, я не видел ни до, ни после (передвижения людей в Советской России были дешевыми и массовыми на всех видах транспорта). Каюты были распроданы, поэтому места нам достались самые «демократичные» – в шезлонгах на палубе. Однако было тепло, и неудобств мы не испытывали, дыша морским воздухом.
В следующий раз, в 1966 году, отправились по железной дороге. Евпаторийских фотографий того года не сохранилось, но год точно запомнился из-за проходившего тогда в Англии чемпионата мира по футболу. Матчи демонстрировались по центральному телевидению, ещё чёрно-белому, и некоторые из них мы смотрели (запомнились португалец Эйсебио, наш судья Бахрамов, северные корейцы, победившие итальянцев, и наши, вышедшие в полуфинал, сумевшие занять 4-е место). В пути на юг опять запомнилась стоянка в Киеве, где молодая симпатичная украинка с характером, работница железной дороги, осадила глазевшего на неё парня из окна соседнего купе, решительно сказав: «Шо очи пялишь?» Это единственное малороссийское моё впечатление до сих пор. Переворот 2014 года, проведённый прозападными силами «Незалежной», не даёт пока возможностей посетить «матерь городов русских».
Светлые воспоминания… Но вот пришёл 2014 славный год возвращения Тавриды к Руси Московской, и мы с женой с тех порежегоднолетом бываем в Крыму. После мерзкого 1991-го было как-то стыдно посещать этот русский край, уведённый отделившейся Малороссией, силившейся забыть свой природный русизм. Теперь не то, теперь – не стыдно. Мы решили в каждый очередной год отдыхать в разных местах, чередуя Южный Берег, восток полуострова в районе Феодосии, его запад с Евпаторией и старым Сакским курортом, славным своим грязе- и водолечением, где в 1832 году укреплял здоровье сам Н.В. Гоголь.
За годы после воссоединения Крыма с Россией, поменялось в лучшую сторону многое. В 2014 году нас встретил старый, запущенный и маленький тогда симферопольский аэропорт. Довольно быстро был построен новый, просторный, роскошный. В тот первый «крымский» год мы поехали в курортный поселок Кастрополь в районе знаменитого Фороса, разместившись в частной гостинице недалеко от пляжа. Каждодневно дорога на пляж проходила мимо пустовавшей огромной резиденции (с отхватом части прибрежной земли), по словам местных, принадлежавшей директору рынка одного из больших городов Новороссии, находящейся пока в бандеровском пленении. Этот оборотистый директор-«прихватизатор» сумел хапнуть большой кусок земли на «первой линии».
Вообще в тот первый год «русского Крыма» часто приходилось слышать, с некоторым удовлетворением, о представителях вороватого украинского начальства, потерявших права на некоторые «козырные» земли и сооружения. Не менее часто доводилось случайно узнавать, иногда прямо на пляже, и печальные новости, связанные с последствиями русского, по сути, гражданского противостояния на Донбассе и в Харькове. Помню, как почти каждый день, в промежутках между купаниями, слышал довольно громкие жалобы одного донбасского купца, разговаривавшего по сотовому телефону с партнёрами. Тогда у него закупленный товар остался «на чужой» территории, и он горевал, не зная, как его оттуда вызволить.
Случилось в тот первый год возобновления крымских впечатлений и одно почти происшествие, заставившее нас с женой поволноваться. Как-то отправились по предложению одной туристской конторы на морскую прогулку вдоль побережья до Ялты. Периодически причаливали в тамошних живописных местах, забирая очередную порцию экскурсантов. Дошли, наконец, до конечного пункта, Ялты, где была предусмотрена краткая прогулка, и вечером отправились назад, вновь временами приставая в тех двух-трёх местах, где выходили наши попутчики из соседних посёлков Южного Берега. После отчаливания из ялтинского порта погода стала портиться, усиливался ветер, становилось пасмурно. Наш Кастрополь был местом завершения прогулки, и ко времени довольно позднего прибытия уже штормило. Тут мы опытно убедились в степени изношенности оборудования и такелажа нашего малого судна, полученного в наследство от «украинского периода». Около получаса моряки пытались причалить, но мешал «отвальный» ветер, а канаты были настолько изношенными (наполовину порванными), что капитан боялся их совсем порвать при необходимом в таком случае усилении работы двигателя, вращающего гребные винты. Наконец, молитвой и каким-то чудом морякам удалось справиться с противоречием между ветром и полуиспорченными канатами, с трудом причалив. Выходили гуськом, опираясь на руки моряков, с опаской шествуя по довольно узкой доске (штатных мостков с перилами не было). Можно себе представить степень волнения людей, вынужденных балансировать на качающейся доске при вынужденно довольно большом расстоянии от пирса до борта судна из-за ветра и ненадёжных канатов, которые боялись сильнее натянуть по их ветхости…
Итак, уже во время первого «постсоветского» визита в Тавриду мы раз за разом убеждались в печальных итогах безвременья, в которое там погрузилось наше первоначальное «большое отечество». Оно в него буквально опрокинулось после начала «демократического эксперимента» в конце 1980-х годов. Конечно, не надо быть А.С. Пушкиным, Ф.М. Достоевским, К.Н. Леонтьевым, В.В. Розановым или В.М. Шукшиным, чтобы догадаться о грядущем крахе сего нечестного опыта, как чего-то противоестественного, находящегося в наглом противоречии с корнями и плодами нашей Византийско-Русской цивилизации. Этот крах с возвратным устремлением к Русскому возрождению, впрочем, уже и начался в 2008 году (с «возвращением» Абхазии), продолжившись в 2014 году крымско-русской победой В.В. Путина. Носителям верховной власти пока недостаёт духа русизма, но мы не можем терять надежду на новое его обретение верхами и низами. Иначе – смерть России, реальной возможности которой так опасались русские гении современности, как, например, композитор-мыслитель Г.В. Свиридов и философ-социолог А.А. Зиновьев. Они верно почувствовали убийственно-сатанический натиск на Русь земную, проявляющийся и в навязывании народу мёртвящего «музона» вместо оживляющего мелоса русской музыки, и в отказе многих людей из политического класса от субъектности русского цивилизационного пути. Привыкли к заимствованию «чужевредных и чужебесных» западных форм – от грабительских микрозаймов до абортов -- с городским прозябанием вместо жизни на земле.
Другой нашей экскурсией была поездка в близлежащий Форос с заездом по извивающемуся «серпантину» к горной Церкви Воскресения Христова, возвышающейся над знаменитым курортом. Там находится санаторий со знаменитым большим парком, захваченным во время оно небезызвестным еврейско-украинским олигархом И. Коломойским, и закрытая государственная резиденция, когда-то «горбачёвская», памятная по августовским событиям разрушительного 1991 года, въезд в которую оберегают машины ГАИ. Но обо всём по порядку. Сначала мы посетили названный храм, построенный богатейшим купцом-монархистом А.Г. Кузнецовым в ознаменование чудесного спасения царской семьи при железнодорожной аварии в 1888 году. Царь Александр III тогда держал обвалившуюся крышу сошедшего с рельсов вагона, пока его семья и домочадцы из него выбирались. Храм, отделанный редким мрамором, был построен к 1892 году, и украшен мозаикой известными итальянскими мастерами и фресками (утрачены после большевистского церковного погрома со снятием крестов и разграбления храма в 1929 г.), написанными видными русскими живописцами, включая К.Е. Маковского.
Церковь Вознесения Христова
В XIXвеке эти земли сначала принадлежали сановнику Николая I кн. К.А. Нарышкину, доставшись ему после светлейшего князя Григория Потёмкина-Таврического, первого владельца. Затем в 1880-е гг. имение Форос было куплено «чайным королём» России купцом-меценатом и монархистом А.Г. Кузнецовым, помогавшим сиротам, строившим церкви и школы, включая биологическую лабораторию в Севастополе и т.д. Им был обустроен замечательный парк размером более 50 гектаров, ныне примыкающий к санаторию. На это были затрачены колоссальные средства, включая доставку из Америки достаточно больших саженцев секвой гигантских, часть которых угробили захватчики Фороса в «укро-коломойские» времена, когда олигарх-прихватизатор в целях экономии воды нарушил систему естественного полива этих гигантов (это нам было показано и рассказано экскурсоводом).
При Украине парк считался поселковым, но фактически И. Коломойский его захватил и с людей даже взимали плату за вход в него, что вызвало массовые протесты жителей Фороса в начале 2010-х гг. Он даже приказал снять одну ценную парковую скульптуру, когда понял, что с Крымом ему придётся расстаться. Сейчас вход в парк бесплатный для всех и содержание парка решительно улучшено: прекращён эксплуататорский подход к наследию, высаживаются ценные деревья и кустарники.
Дом А.Г. Кузнецова в парке, где пел Ф. Шаляпин в 1916 г.
Мы посетили Форос как раз во время национализации захваченного Коломойским форосского санатория, летом 2014 года. К тому времени это стало неизбежным. Всего у олигарха было изъято ещё около восьмидесяти объектов недвижимости, включая «прихватизированные» гурзуфский пансионат «Геолог» и детскую здравницу в Алуште. Банк олигарха «Приват» присвоил себе вклады жителей Крыма. Кроме того, он запретил санаторию в Форосе принимать на отдых детей Донбасса. Новые власти Крыма были вынуждены сначала национализировать санаторий и другие «коломойские» объекты, включая элитные ялтинские квартиры и автозаправки по всему Крыму, а затем выставлять их на продажу, чтобы постепенно возмещать убытки крымских вкладчиков «Привата». Санаторий Форос, кстати говоря, был куплен лишь в 2016 г. казанским объединением татарских профсоюзов.
Невольно думаешь о той колоссальной цене, заплаченной главным народом России – Русскими – за все революционные катастрофы прошлого века. Имения преимущественно национально-ориентированных русской аристократии и русского купечества к нашему времени в значительной мере оказались в «российских» руках. Конечно, для нас ближе «свой» олигарх А. Ротенберг, ставший владельцем ряда здравниц и недвижимостей Крыма, чем «не наш» И. Коломойский. Однако насколько более естественными, здоровыми в национальном отношении были времена Старой России до 1917 года, когда Крым «оплодотворялся» не только лучшими людьми русской культуры и мысли, но и просвещёнными купцами-меценатами, да ещё верными Русскому Богу, как упомянутый выше А.Г. Кузнецов. Имею в виду, прежде всего, А.С. Пушкина, гостившего в семействе генерала Н.Н. Раевского, героя 1812 года, с которым он прибыл в 1820 г. в Гурзуф. Музей Пушкина в Гурзуфе мы также посетили, прикоснувшись к «его кипарису», под которым он любил сидеть и размышлять.
Это и автор «Князя Серебряного» и знаменитой трилогии о Грозном царе, его сыне Фёдоре и Борисе Годунове писатель и поэт А.К. Толстой. Он получил в наследство от своего дяди по матери графа Л.А. Перовского имение Меллас вблизи Фороса (теперь там санаторий, в котором мы побывали дважды, в 2016 и 2017 гг.). Это и выдающийся русский русофил, мыслитель-геополитик А.Г. Данилевский, автор знаменитого труда «Россия и Европа», в котором доказывалось, что Русь и Запад – представители разных цивилизационных типов, и поэтому Руси не пристало «гнуться» пред Европой, как в одном философическом стихотворении писал Ф.И. Тютчев, приятель мыслителя. Данилевский был собственником ещё одного близкого к Форосу имения, Мшатки, где он, ботаник по специальности, разбил прекрасный большой парк, в котором и сегодня высятся сорок кипарисов из первоначальных пятидесяти,им посаженных. В революцию имение было разграблено, а в «украинское» время это место «хапнул» небезызвестный олигарх П. Порошенко. В 2017 г., по инициативе В.В. Путина, было решено там создать детский лагерь для детей-сирот из семей военнослужащих системы МВД (в советское время там был пионерлагерь, созданный по решению Сталина 1934 года). Стараниями потомков Н.Я. Данилевского на его могиле в парке был сооружен надгробный памятник. Вернёмся, однако, к прерванному повествованию.
В 2015 году, в августе, мы с женой отправились в сторону Феодосии, на восток полуострова в пос. Приморский. Мы разместились на первом этаже загородного двухэтажного гостиничного комплекса, вытянувшегося ещё в украинские времена вдоль пляжа прямо на берегу моря. Комплекс продолжал дальнейшее расширение, даром что было много места в направлении к близлежащему военному Научно-исследовательскому центру «Вертолёт», созданному в 1965 г. для испытания морских вертолётов «Камов» и не работавшему при Украине. Мы были рады такому боевому соседству. В 2015 году, в год пятидесятилетия славной организации, в присутствии генерального конструктора машин «Камов» академика С.В. Михеева как раз было принято решение продолжить «профильную» испытательную деятельность НИЦ «Вертолёт». Не получилось. К 2019 году выяснилась невозможность этого (по неизвестным мне причинам). Было решено разобрать корпус с цехами и превратить «козырное» прибрежное место в новый рекреационно-оздоровительный комплекс. Подмосковное ОАО «Камов», очевидно, привыкло с 1991 года к испытаниям своих машин в других местах…
Итак, мы нашли комнату с выходом на пляж в 50 метрах от моря. Я решил больше плавать, положив себе проплывать определённое расстояние, которое было легко учитывать из-за близости нашей приземистой гостиницы, разделённой на примыкающие друг к другу домики-сегменты. Выбор региона Феодосии для отдыха 2015 года был связан со стремлением побывать в городе, в котором до революции была знаменитая приморская дача А.В. Суворина, известного книгоиздателя, писателя, мецената, театрального деятеля (собственника «Малого театра» в Петербурге). В 1880-х и 1890-е гг. А.П. Чехов трижды побывал у него в гостях в Феодосии. Рядом было имение знаменитого художника-мариниста Ивана Айвазовского, приятеля Суворина, который предложил под застройку именно это место и, по просьбе приятеля, петербуржца Суворина, наблюдал за строительством его дачи, имевшей вид форта в средневековом мавританском стиле.
Во время войны дача была разрушена и затем на её месте построена гостиница базы отдыха «Ай-Петри», чей пляж до сих пор называется «Суворинские камни». (В скобках скажу, что ныне фасад десятиэтажной современной гостиницы, построенной на месте суворинской дачи, сильно обветшал из-за отсутствия ремонтов в «украинское время», и она была выставлена на продажу в 2019 году).
Приходится лишь сожалеть, что в Феодосии до сих пор нет музея Суворина, знаменитого дореволюционного литератора «русского направления», владельца наиболее популярной и влиятельной столичной «правой» газеты «Новое Время» (правой по настоящему, стоявшей «за веру, царя и отечество», а не за подчинение Западу, как у нынешних лже-«правых»). В этом «наирусейшем» органе сотрудничали В.В. Розанов, гениальный мыслитель «линии Тютчева, Леонтьева и Достоевского», и не менее известный публицист-патриот М.О. Меньшиков. Он был расстрелян в 1918 г. в Валдае по приговору новой власти, когда чекист Борис Давидсон сделал контрольный выстрел в его висок из револьвера уже после окончания «основного» расстрела солдатами. Розанов умер с горя, страдая по Старой России, и от голода в Сергиевом Посаде в следующем 1919 году.
Во время феодосийского отдыха мы ещё побывали на экскурсиях в керченских Аджимушкайских каменоломнях, ныне величественном мемориальном комплексе, месте полугодового подземного партизанского движения наших героев-соотечественников во время оккупации Крыма немцами в 1942 году.
Вход в мемориал Аджимушкайских каменоломен
Запомнилось и посещение замечательного феодосийского дома-музея известного неулыбчивого писателя-романтика А. Грина (Гриневского), «трудно» жившего с женой в Феодосии с 1924 по 1929 год.
В конце нашего августовского феодосийского отдыха мы решили, постепенно двигаясь в сторону Симферополя, к аэропорту, переночевать в Ялте и Алуште, посетив тамошние достопримечательности. По дороге мы посетили Никитский ботанический сад в районе Большой Ялты. Два дня провели в Гурзуфе, также расположенном в городском округе Ялты. Сумели и поплавать в море, и погулять, посетив Музей Пушкина, о чём уже было упомянуто. Через два дня поехали в Алушту. Устроившись в гостевом доме, расположенном посреди виноградников в гористой части города, за пляжем, мы решили посетить одно памятное место города – так называемый «профессорский уголок». Это место до революции было облюбовано представителями академических кругов, в том числе химиком профессором Н.Н. Бекетовым и его сыном А.Н. Бекетовым, академиком архитектуры, построившим свою дачу по собственному проекту (там сейчас его музей).
В этом месте И. Шмелёв впервые побывал в 1907 году. Затем в 1917 году, гостя в Алуште у С.Н. Сергеева-Ценского, коллеги по цеху писателей, приобрёл участок земли с намерением построить дачу (революция не дала осуществится плану). Сегодня в «профессорском уголке», в бывшем доме Сергеева-Ценского и находится Музей Ивана Шмелёва, знаменитого национального нашего писателя, пожалуй, лучшего традиционалиста-русака «зарубежной» России, вынужденного эмигранта из Советской России, покинувшего страну в 1922 г., известного по всему миру своей трагичнейшей книгой «Солнце мёртвых» – о страшной цене революции.
Это единственный в мире музей знаменитого писателя, одного из наиболее сильных авторов-русистов прошлого века. Радетелям памяти русского писателя удалось организовать музей, задумав это патриотическо-мемориальное дело ещё в 1990 г., во время одной научно-литературной конференции в Алуште. Были найдены в бумагах Сергеева-Ценского подлинные фотография Шмелёва с его автографом, десятки книг, которые он держал в руках, живя после революции у Сергеева-Ценского, и подлинная мебель… В момент нашего посещения музея посетителей было мало, но нам удалось попасть на экскурсию. Мне, интересующемуся русской мыслью и литературой, всё это было весьма полезно, в том числе и потому, что в витринах были выставлены неизвестные мне сочинения о Шмелёве. Так завершился наш очередной визит в Русский Крым.
Уже первые годы посещений «нового» Крыма в 2014 и 2015 гг. показали нам вечные богатства его земли, богатства естественные и культурные, связанные с деятельностью лучших людей Старой и Новой России. На пляже в нашем феодосийском посёлке Приморском мы видели и славную русскую «летучую сталь» – каждый день масса военных вертолётов летала мимо нас на полигон в керченском направлении, сначала туда, а вечером обратно. Нам, изголодавшимся по правде русакам, помнившим максиму Розанова, что Государство – это сила, а единственный его недостаток – это слабость, было отрадно своими глазами наблюдать присутствие русской военной силы. Убедились мы и в том, что душа Крыма живая и русская. Забегая вперёд скажу, что, начиная с 2014 и до нынешнего 2021 года, я не слышал ни одного русофобского высказывания со стороны жителей Тавриды с изъявлением какого-либо сожаления о происшедшем воссоединении России и Крыма.
Визиты в Крым последних лет – теперь в западную часть Крыма – это подтвердили. Земля стала богаче и «сталью» сильнее с усилением военной авиации, в чём убеждался в прошлом году и в нынешнем, наблюдая частые учебные полёты самолётов, базирующихся на знаменитом аэродроме в Новофёдоровке. Душа же русская жаждет большего, иногда скорбя, наблюдая непоследовательность, недостаточность, противоречивость, временами и ложность нашей политики, что, конечно, является общероссийской проблемой, неизбежно проявляющейся и в Крыму. Постоянно убеждаюсь в верности точных слов, сказанных на сей счёт писателем Ю.М. Поляковым, изрёкшим, обобщая, о беде нашей «государственной недостаточности». От себя прибавлю о том же: мы страдаем от самосдерживания. Государство противоестественно отказывается опереться на внутреннюю силу державообразующего русского народа по всему спектру нашей жизни, от политики в области народного просвещения и культуры, вершимой русофобскими кругами и агентурой влияния (внедрёнными соросоидами и т.п.), до экономической политики с отсутствующим дешёвым кредитом и, наоборот, с беспредельно завышенными кредитными процентными ставками.
Налицо противоречие между возможностями Русской Земли и стали, с одной стороны, и искусственно сдерживаемым состоянием Русской Души, которой какие-то тайные силы не дают развернуться во всю мощь...
Окончание следует.
