«Добро пожаловать в Париж! Температура в столице Франции 22 градуса тепла. Благодарим за выбор авиакомпании Air France и желаем вам приятного пребывания во Франции!»
Путешествие в эпоху пандемии – занятие не из лёгких. Самое главное – владеть информацией, чтобы не стать добычей напуганного бесконечной сменой правил и ограничений персонала аэропорта. После этого идут в ход санитарные паспорта или, на худой конец, тест ПЦР. Гражданство страны назначения жизнь облегчает, но зелёный свет зажигает далеко не автоматически.
«Вас не пустят в Россию, - с ужасом сообщила сотрудница Air France, отказываясь выдавать посадочный талон на рейс в Москву через Амстердам. – Ну и что, что у вас ПЦР, ну и что, что у вас российский паспорт... А это что вы мне суете? Тест на антитела? Не знаю про такой. Лучше откажитесь от полёта, вас всё равно отправят обратно и у нас будут проблемы».
После первого шока, тоскливо глядя на чемодан, полный подарков, и ощущая затылком волну ужаса со стороны ожидающих своей участи пассажиров, Алёна решила, что от стойки регистрации добровольно ни за что не отойдёт. «Неправда ваша, тетенька! – голосом Паратова произнесла журналистка, уверенная в том, что за одну ночь правила вылета и главное – влёта измениться до такой степени не могут. – Вы уж меня отправьте, а там я сама как-нибудь с Россией разберусь...»
«Хотя бы зарегистрируйтесь на сайте гошшузлу», - шипела, не сдаваясь, дама в синей форме, вернувшись после бурных консультаций с коллегами. Она размахивала планшетом, позабыв об обязательной для всех социальной дистанции.
Загадочное «гошшузлу» оказалось сайтом «Госуслуги», который потребовал указать местонахождение. «Париж», - ввела Алёна. «Париж Челябинской области? Посёлок имени Парижской коммуны?» - предложил «гошшузлу» на выбор. «Что берём? – спросила потенциальная пассажирка покрывающуюся красными пятнами от страха и сомнений сотрудницу Air France. – Предлагаю поселок имени Парижской коммуны...» Стоящие в очереди люди начали несмело улыбаться.
Уже сидя в самолёте, довольная одержанной победой, Алёна думала о том, что знание – сила, а также о том, насколько легко оказалось запугать таких свободолюбивых французов сначала карантином и ужасом заражения, а потом и угрозой потери работы при постоянной смене требований и запретов. Ей самой пришлось столкнуться с настоящей дискриминацией – она аннулировала свой абонемент в спортзал, расположенный в торговом центре. Вход туда теперь был для неё закрыт.
Отпуск прошёл легко, счастливо, весело, загорело, по-московски разгульно и по-морскому восторженно. Пришло время собираться в обратный путь, с уже другими подарками и новым тестом ПЦР.
«Проходите, проходите, не задерживайтесь! – пассажиров московского рейса в Париже гнали между ограждениями, как волков – на красные флажки. – «Красная» зона? Россия – «красная» зона, вам туда! Заполните формуляр! Получите QR-code... То, что в самолёте заполняли, никому не нужно. Проходите! Вакцинированы? Чем, чем... Утверждёнными в ЕС препаратами! Нет? Тогда идите направо, на сдачу нового теста. Вчерашний вам был нужен только для посадки в самолёт. Такие правила!»
Алёна стояла в очереди на тест и с нежностью вспоминала санитарный контроль в Шереметьеве. Заполняя всё новые и новые бумаги, указав даже код на входной двери в подъезд, она где-то выронила телефон. «Мадам, это Париж, не успеете моргнуть, как подметки срежут, не то что телефон», - вручил ей потерю служащий в униформе новосозданного отряда по защите Франции от прилетающей из «красной» зоны заразы. От сердца немного отлегло, так что даже дважды вбуравившаяся почти до мозга тестовая палочка воспринималась не так обидно.
Два часа в отстойнике, плечом к плечу с теми, кто, по мнению французских властей, представляет угрозу здоровью всей нации, прошли быстро. Служащие называли номера по-французски, пассажиры переводили тем, кто не понимает, и делились последними новостями, надеясь успеть на следующий рейс. Алёну ждали в Марселе. Пару рядом – в Бордо. «Ну не прививаться же дважды! – сказала парижанка, вынужденная летать часто в Россию. – Их политические и финансовые игры просто достали! Если их действительно заботит здоровье людей, то почему бы не признать российские вакцины?»
«А как быть переболевшим? В моём тесте на антитела написано: уровень иммунитета от COVID-19 соответствует поствакцинальному, но никто на это не обращает внимания», - грустно отметила Алена, поглядывая на часы.
Очередь была не по-французски тиха и сдержанна. Если и роптали, то делали это тихо, вполголоса: через каждые два метра были расклеены плакаты с призывом воздержаться от любого, в том числе вербального, насилия в адрес сотрудников санитарного контроля. «В противном случае нарушителю грозят до трёх месяцев заключения и штраф в размере 45 000 евро», - прочитала Алена, еще не долетевшая до Марселя.
В одном из красивейших городов Франции, полном морского бриза и энергии, удивляющем утопающими в садах виллами на Прадо, сражающем наповал ароматом буайбеса в старом порту, щекочущем волнами в скалах и напоминающем о возмездии замком Иф, уже который день не прекращаются вооружённые столкновения банд. Передел рынков и сфер влияния? Наркотики? Война предместий? Алёна не знала, что её ждёт, но уже было понятно: если местные власти запросили помощи в наведении порядка у Парижа -- дело плохо. «В городе купить автомат Калашникова так же просто, как круассан с шоколадом», - заявил почти опустивший в отчаянье руки мэр Марселя Бенуа Пэйян.
«Если Москва – «красная» зона, то Марсель какая? А соблюдают ли банды социальную дистанцию? И сделали ли они прививки?» Размышляя на эту тему, Алена подписала последние бумаги, обязуясь соблюдать карантин в течение последующих десяти дней, и пошла искать свой выход на посадку. Она прокладывала себе дорогу через толпу вакцинированных пассажиров в соседнем загоне, гордо и радостно предъявляющих свои санитарные «пасы», как права на свободу. «Ничего, ничего, - повторяла про себя, как мантру, Алена, - все преграды позади, на рейс успеваю. А что карантин – так с 10 утра до 12 можно выходить из дома. Видимо, вирус в это время не активен... Потом обед – священное время, проверять до 14.00 никто не придёт. Так что всё хорошо! Можно лететь опять!»
