Попытка вернуть на Лубянскую площадь памятник Феликсу Дзержинскому не только возобновила споры между «красными» и «белыми» как о самом главе ВЧК, так и о большевистском режиме, который он представлял, -- но и напомнила нам о том, что с памятниками в нашей стране, прямо скажем, не благополучно.
На бывшей одной шестой части суши размещается шесть тысяч монументов Ленину, несчётное количество памятников Дзержинскому (на территории РФ их 45), Свердлову (минимум 3), Фрунзе (19), Кирову (около 40) и многим другим выдающимся деятелям коммунистической партии и советского государства.
При этом в России, включая Москву, нет ни одного памятника великому князю Ивану Калите, заложившему основы величия объединившей Русь Москвы. Нет и памятников большинству его преемников – замечательных Московских князей — Симеону Гордому, Василию I, Василию II, каждый из которых внёс выдающийся вклад в русскую историю. Повезло, по понятным причинам, только Дмитрию Донскому.
Ещё позорней тот факт, что в Москве нет ни одного памятника Ивану III, первому Государю Всея Руси, основателю современной России, давшему ей и название, и герб, и Кремль. Тем не менее, монументы отцу-основателю России стали появляться лишь в последние годы, по местной инициативе, как локальному герою — в Нарьян-Маре, как основателю Пустозерска, у здания диорамы «Великое Стояние на Угре» на территории Владимирского скита Калужской Свято-Тихоновой пустыни и, наконец, в самой Калуге. В последнем случае, впрочем, русский государь почему-то больше похож на какого-то волшебника Гэндальфа.
Разумеется, памятник Ивану III должен быть в столице, желательно в Кремле, но ничего подобного. Когда группа историков и общественников предложила поставить Ивану III памятник на Лубянской площади, то основным аргументом оппонентов был такой: «вашего Ивана никто не знает».
Поразительная ситуация — страна не знает своего основателя одного из величайших правителей. Страна не знает того, о ком каждый ребенок обязан прочесть несколько десятков страниц в школьном учебнике, если хочет получить аттестат зрелости. Причём так было и в советских учебниках, а в нынешних сказано обо всём довольно подробно. То есть, если принимать эту логику, мы — нация двоечников, не помнящих родства с Иваном.
И тут становится понятно, зачем нужны памятники. Зачем они были нужны в древности, когда их придумали греки для увековечения олимпийцев и выдающихся граждан, -- и зачем они нужны теперь.
Памятник – это наглядное пособие для тех, кому лень читать учебник. Через своё присутствие в пространстве он картографирует внутреннее пространство человеческой памяти, отделяя важное от неважного, общественно признанное от несущественного.
Ленин отлично понимал значение памятников, поэтому «план монументальной пропаганды» был одним из ранних решений советского правительства, принятых уже весной 1918 года. Подчиняясь этому плану, Москва и Петроград были утыканы Робеспьерами, Дантонами и Маратами, Гарибальди и Бакуниными, Халтуриными и Перовскими, среди которых комично смотрелся Фёдор Михайлович работы Меркурова («Достоевскому от благодарных бесов»).
Почти все эти недолговременные сооружения развалились, но они выполняли очень важную функцию — эти "высокохудожественные" творения (а многие из них были и впрямь созданы коллаборировавшими с большевиками крупными скульпторами) легитимизировали снос «низкохудожественных» памятников царям и деятелям царской России — снесены были памятники Александру II в Кремле и Александру III у Храма Христа Спасителя, Скобелеву на Тверской площади. Первый «ленинский субботник» состоял в сносе поклонного креста на месте убийства террористом Каляевым великого князя Сергея Александровича. Тогда некому было сказать: «Не трогайте, это наша история» — с такими ораторами скоро разбирался Ф.Э. Дзержинский.
Начавшиеся с монументальной пропаганды коммунистические памятники железными гвоздями засели в мозгу нации так, что выковырять их представляется практически невозможным. Самое чудовищное, что они стали частью общей подмены русского -- советским. Бандерлоги на Украине сносили монументы Ленину и Дзержинскому, заявляя, что сносят монументы «русским оккупантам», а не творцам незалежной Украины в её нынешних границах (главным памятником Ленину, конечно, являются именно эти границы).
А добрые русские люди, получалось, защищали как символ своей идентичности именно эти памятники. Повезло севастопольцам: благодаря причуде Хрущёва, у них на главной площади стоял Нахимов. Его демонтировали в 1928 году в соответствии с декретом Совнаркома «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической революции». В формулировке о сносе памятника сообщалось, что вид адмирала оскорбляет турецких моряков, которые приходят в Севастополь — большевики придумали «BLM» и «конфедератопад» почти за 100 лет до того, как это стало в Америке мейнстримом. На цоколе поставили Ленина, увезённого немцами на переплавку в 1942 году. Однако в 1957 году Хрущёв -- уникальный случай! -- распорядился вернуть Нахимова на место у Графской пристани, а Ленина «восстановить» на Владимирской горе. Правда, трофейную саблю разбитого при Синопе Осман-паши у адмирала отняли, заменив прямым палашом, а немного сгорбленную фигуру вытянули в соответствии с канонами социалистического реализма. И вот у этого Нахимова севастопольцы могли собраться в день начала Русской Весны 23 февраля 2014 года – и памятник этот значил больше тысяч слов.
Дончанам повезло меньше. В качестве главного символа русскости им пришлось защищать Ленина. Внушительный Ленин-в-кепке и по сей день стоит на центральной площади Донецка, свидетельствуя о том, что хунта не прошла. А над его головой на стеле неиронично развевается «царски-белогвардейский» российский триколор, как выражение воли русских людей Донбасса пересмотреть ленинское решение о передаче Донбасса Украине. Кажется, в первый и в последний раз в истории Ильич сделал что-то хорошее для русских.
Чтобы не оказываться раз за разом в ситуации защиты Ленина, русским нужно выработать свой собственный План Монументальной Пропаганды и его реализовывать. План, в котором заложены будут монументы, которые также железными гвоздями будут прибивать к самосознанию сограждан и к публичному пространству наших городов русскую идентичность, идентичность большой исторической России и великой русской истории, которая настолько полна замечательных героев – правителей и воинов, учёных и творцов, подвижников и святых (утверждение, что святым нельзя ставить памятники – классическое псевдоправославное лицемерие «в пользу Дзержинского»), что можно ставить хоть по памятнику на улицу.
На самом деле, этот план русской монументальной пропаганды начал уже стихийно реализовываться. У наших людей с деньгами в последние десятилетия была настоящая монументомания. Чего только не поставили на улицах русских городов -- немало шлака, но и немало прекрасных памятников замечательным людям -- по инициативе деловых людей, общественности и местных властей.
Поставлены памятники адмиралу Колчаку в Иркутске, генералам Корнилову, Маркову, Врангелю. Уже много лет в Екатеринбурге, несмотря на жужжание леваков, есть памятник Ивану Ильину. Осенью 2020-го открылся в Феодосии прекрасный памятник генералу Котляревскому, грозе Кавказа. Несмотря на кипящие споры, появляются памятники Ивану Грозному. Памятников Александру III и Николаю II уже очень много, причём ставятся они, в том числе, и на государственном уровне. Весь Дальний Восток украшен памятниками Муравьёву-Амурскому и адмиралу Невельскому.
Памятник Муравьёву-Амурскому в Хабаровске.
В Сибири появилось множество памятников русским первопроходцам: Бекетову, Хабарову, Дежнёву. Посёлок Воротынец Нижегородской области украсил памятник выдающемуся полководцу Московского царства боярину Воротынскому. Отдельная большая тема – появившиеся в 2014 году памятники героям Первой мировой войны, среди которых есть настоящие шедевры, как памятник у Витебского вокзала Санкт-Петербурга.
Список тех заслуживающих памятника людей, кому вообще нигде ничего не поставили (даже мемориальной таблички), оказался не таким уж длинным.
Однако в последние пять лет на этом пути народных монументов возникло серьёзное препятствие в виде токсичных красных стукачей. Мы пережили шокирующую волну истерик по поводу памятников героям Белой России, вплоть до их сноса. Были снесены мемориальные доски адмиралу Колчаку и генералу Каппелю, настоящее гонение развернулось на бюст победителя Чапаева – полковника Сладкова. Заход начинался издалека – с пускания кургиняновской пены изо рта по поводу «коллаборационализма» с немцами, чаще всего мнимого. А дальше маховик начал раскачиваться: «не реабилитирован», «оскорбляет ветеранов», «возмущает общественность»... скоро дойдёт до «врага народа»! Самое смешное, что при этом с памятником П.Н. Краснову в станице Еланской, стоящем на частной земле, ничего сделать не смогли. И хотя я не большой поклонник этого исторического деятеля, но слава Богу, что не смогли.
За красными подтянулись уже настоящие BLM. Здесь главная задача -- предельно дерусифицировать историческое пространство России. Не давать прохода русским героям, которых сепаратисты объявляют «колонизаторами». Много лет некая «татарская община» сопротивляется установке памятника Ермаку в Тюмени, пытались сорвать установку поклонного креста атаману в Тобольске. Прикрываясь «татарской темой», противодействовали и созданию памятника Ивану Грозному в присоединённой им к России Астрахани. Там, кстати, наблюдалось полное единение сепаратистов и леваков в лице депутата-эсера Шеина.
Наконец, всем памятна потрясшая летом 2020 года Россию история со сносом памятника русским воинам, основавшим укрепление Адлер. Там абсолютную русофобскую невменяемость демонстрируют местные власти, подогреваемые «черкесскими активистами» (сепаратистами, напрямую поддерживаемыми из Израиля и поставившими технологию скандалов и доносов на поток, но при этом исправно получающими дотации от Фонда президентских грантов).
Будем надеяться, что и «красная» и «чёрная» волны BLM в сфере памятников -- явление временное. Потому как если нет, то нам скоро станет вообще не до памятников.
Так что поговорим о светлом будущем: кому все-таки надо ставить памятники в современной России, чтобы укреплять в ней национальную историческую идентичность?
Разумеется города России, и, прежде всего, Москву и Санкт-Петербург, должны украсить памятники русским государям. У России удивительная история: она практически не имела «слабых» и никчёмных монархов. Внимательное исследование истории показывает практически в каждом нашем государе, успевшем исторически раскрыться, примечательные исторические черты и значительный исторический вклад. Но о чём мы говорим, если, как уже было отмечено выше, у нас нет памятников первостепенным русским государям?!
Москве нужен масштабный памятник Ивану III. Обязательно нужны памятники начавшим величие Москвы Юрию Даниловичу, Ивану Калите и Симеону Гордому, великим князьям Василиям – и первому, и второму, и третьему. Как бы мы ни спорили об Иване Грозном – очевидно, что эта та фигура, которая не может не быть увековечена. Непременно нужен памятник его сыну – Фёдору Иоанновичу, святому царю, который кротостью и молитвой сделал для России не меньше, а в чём-то и больше, чем отец. Обязательно нужен совместный памятник патриарху Филарету и царю Михаилу Фёдоровичу, восстановителям России, равно как и воссоединителю Малой Руси Алексею Михайловичу. В Москве остро не хватает памятника замечательной императрице Елизавете Петровне, русифицировавшей многие из реформ своего отца, а ведь она подолгу жила в Москве. Странно зияет отсутствием в столице памятник Николаю I, а ведь это он начал символическое возвращение русской монархии в Москву, украсив столицу Большим Кремлёвским Дворцом и Храмом Христа Спасителя. Разумеется, должен быть восстановлен во всём своём величии распиленный большевиками памятник Александру III. Разумеется, в столице нужен и памятник императору Николаю II.
Вспоминая русские победы, непременно нужно начать с создания полноценного заповедника-мемориала на поле Битвы при Молодях в 1572 году -- одного из исторических сражений, которые решали саму судьбу России. Там нужны и храм-памятник, и просто памятник. Обязательно должна быть увековечена фигура воеводы Дмитрия Хворостинина, которому, в отличие от его сотоварища Михаила Воротынского, пока что монумента не досталось. Великим русским полководцам Московского царства вообще не везёт в общественном внимании, поскольку от них не осталось ни нарядных портретов, ни увлекательных биографий, но, тем не менее, именно их потом и кровью создалось русское государство. Поэтому следовало бы поставить памятники всем военным героям Московского царства, возможно, целенаправленно дав задание Министерству Обороны.
Хотелось бы на улицах разных городов России видеть памятники: Федору Басенку, Ивану Стриге-Оболенскому, Даниле Холмскому, Даниле Щене, Ивану Шуйскому, Ивану Мстиславскому, Семену Микулинскому, Михаилу Шеину, Алексею Трубецкому, Юрию Долгорукову, Семёну Пожарскому, Григорию Ромодановскому.
Ещё прочнее забыты, увы, гражданские деятели Русского царства – руководители русской дипломатии дьяки Иван Висковатый, Андрей и Василий Щелкаловы, военный инженер Иван Выродков, бояре Афанасий Ордин-Нащёкин и Фёдор Ртищев.
Впрочем, даже герои славного XVIII века оказались памятниками обойдены. Например, нет монумента соратнику Петра, первому русскому фельдмаршалу Борису Шереметеву, хотя без его подвигов Петербурга бы не было. Подвигам одного из величайших и удачливейших воинов в русской истории Петра Румянцева посвящён только обелиск «Румянцев победам», статуи героя на территории Российской Федерации (во всяком случае, до присоединения Приднестровья) попросту нет.
Совершенно немыслимы были в большевицкой России памятники русским государственным деятелям XIX века. Они все оказались запомоены ненавистническими кричалками прогрессивной общественности. Одни оказывались «реакционерами», другие – попросту забыты. Какой-то удивительный добрый русский человек поставил памятный знак на месте рождения графа Аракчеева, но это обычнаямогильная плита с напылением. А граф, как бы его ни ненавидели многие современники, сделал для России немало.
Хотелось бы видеть в России памятники выдающимся деятелям царствования Николая I: Александру Бенкендорфу и Сергею Уварову, Павлу Киселеву и Михаилу Сперанскому, Алексею Орлову и Егору Канкрину, фельдмаршалам Паскевичу и Дибичу. Не меньшей памяти заслуживают деятели царствования Александра II (из которых внимание досталось только канцлеру Горчакову): деятели великих реформ — братья Николай и Дмитрий Милютины, Яков Ростовцев, человек, которому Россия обязана Приморьем, — Николай Игнатьев.
Особое внимание следует уделить восстановлению памяти одного из величайших русских государственных деятелей XIX века – Михаила Николаевича Муравьёва-Виленского. Фигура этого воина и государственного мужа, ветерана Бородинского сражения, спасшего Россию от распада в 1863 г. энергичным подавлением польского мятежа на территории нынешних Белоруссии и Литвы, пользовалась и пользуется по сей день особенной ненавистью революционеров и сепаратистов. Именно они, чтобы переложить вину с больной головы на здоровую, попытались перевесить на него прозвище польских сепаратистских палачей – «жандармов-вешателей».
Муравьёв был именно тем государственным деятелем, который в XIX веке проводил наиболее последовательную национальную русскую политику, направленную на улучшение экономического положения русского крестьянства в Белоруссии и укрепление русского национального самосознания. Он был глубоко почитаемым героем дореволюционной России, а после революции его имя было наиболее последовательно гонимо. К сожалению, в лукашенковской Белоруссии вряд ли сейчас возможна установка памятников Муравьёву. Но такие памятники обязательно должны появиться и в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в Курске, где он был губернатором. Заботу об увековечении Муравьёва могли бы взять на себя Русское географическое общество, чьим вице-председателем он был, или Московский государственный университет геодезии и картографии, поскольку Муравьёв десятилетиями был попечителем его предшественника – Константиновского межевого института.
Обязательно необходимо последовательное увековечивание памяти русских государственных деятелей, которые стали жертвами революционного террора до и в первые годы после революции. Сейчас соответствующая работа ведётся в отношении памяти Столыпина и великого князя Сергея Александровича, но необходимо не забыть и о Н.П. Боголепове, Д.С. Сипягине, В.К. Плеве, Н.И. Бобрикове, И.Л. Горемыкине, Б.В. Штюрмере, Н.А. Маклакове, И.Г. Щегловитове, С.В. Рухлове и многих других.
Практически неизвестная ни для общественности, ни для создателей мемориалов тема – русские герои Первой мировой войны. Устанавливаемые памятники носят пока исключительно коллективный характер – абстрактным солдатам и офицерам. Большевизм вытеснил память как о Великой Войне, так и о её героях, а некоторых, как одного из первых героев войны, Кузьму Крючкова, к тому же павшего в боях за белых, подвергали целенаправленному шельмованию.
Назову только некоторых из героев Великой Войны, кому хотелось бы видеть памятники: лётчик-ас Александр Казаков, героическая медсестра Римма Иванова, великий князь Олег Константинович Романов, генерал Н.Н. Юденич, гроза турок. Комендант крепости Осовец Н.А. Бржозовский. Генерал командующий армией В.Н. Горбатовский. «Первая шашка Империи» генерал Ф.А. Келлер. Отважная женщина-разведчица Мария Захарченко-Шульц. И многие-многие другие (замечательный список героев Первой мировой приложен к переизданной «Чёрной сотней» книге В.М. Кульчицкого «Кодекс чести русского офицера»).
Установка памятников героям Белого Движения, несомненно, наталкивалась и наталкивается на агрессивное сопротивление агрессивных красных. Несмотря на то, что в стране стоят тысячи памятники красным – участникам Гражданской войны, даже одна мемориальная доска белому генералу или офицеру вызывает прямо-таки звериный оскал. Именно политический вандализм в отношении мемориальных досок Колчаку и Каппелю показал в последние годы «белым», что никакой компромисс с «красными» невозможен. "Красных" устраивает только безоговорочная капитуляция.
Тем не менее, нельзя оставлять надежды на то, что и усилиями общественников и предпринимателей, и поворотом политики местных властей (а со временем -- и общегосударственной) удастся создать достаточно представительную линейку мемориалов участникам вооружённой борьбы за Единую и Неделимую Россию (нельзя забывать, что белые отличались от красных именно этим: они сражались за Россию, а не за то, чтобы она сгорела в пожаре Мировой Революции).
Обязательно необходим монумент Юнкерам -- защитникам Кремля. Эта героическая и трагическая страница истории, воспетая в песне Вертинского, должна быть увековечена именно там, где происходили события. Из тех белых, кому ещё совсем не установлено памятников, обязательно следует помянуть генералов Дроздовского, Кутепова, Каппеля, Деникина, Май-Маевского, Дитерихса. Необходим и коллективный памятник воинам, на всех фронтах сражавшимся за Единую и Неделимую Россию, без навязывания им «примиренческих» красных довесков.
Необходимо серьёзнейшее внимание уделить тем учёным и деятелям культуры, которые были уничтожены или изгнаны из страны большевиками. Например, память великого русского авиаконструктора Игоря Сикорского старательно отжимает у России Украина – там поставлены или строятся уже несколько памятников создателю «Ильи Муромца». В России нет ни одного.
Отдельной большой темой является установка памятников героям русской культуры и, особенно, русской национальной мысли, защищавшим идею самобытного исторического пути России. Сейчас в стране нет ни единого памятника мыслителям-славянофилам. Хотя есть, разумеется, множество памятников Белинскому, Чернышевскому, Добролюбову, Герцену и даже ничтожному Огарёву.
Не приходится всерьёз говорить о нашем национальном самоуважении в ситуации, когда у нас нет памятников А.С. Хомякову, И.В. Киреевскому, Ю.Ф. Самарину, К.С. и И.С. Аксаковым, Н.Я. Данилевскому, К.Н. Леонтьеву. На Валдае обязательно должен быть памятник расстрелянному там М.О. Меньшикову.
Больше 140 лет назад Константин Леонтьев писал о памятнике выдающемуся публицисту, защитнику единства России, Михаилу Никифоровичу Каткову:
Однако памятника Каткову ни на Страстном бульваре, ни где-то ещё никто не поставил ни до революции, ни в наши дни, хотя государственная мысль этого великого публициста сохраняет значение и по сей день. В этом примере, как зеркале, отражается общая ситуация с памятниками в России. Тем, кто защищал консервативные ценности, кто сражался за единство и величие России, кто проповедовал её самобытность, -- памятников не ставили, а порой и сносили.
Эти памятники появляются иногда сегодня, гораздо в меньшем количестве и худшем качестве, чем хотелось бы. Но и тут набегают представители «красного» и «чёрного» BLM и пытаются их не дать построить, а то и вовсе сносят. Пока мы будем это терпеть, ни о каком русском возрождении в России говорить не приходится.
