Вторая карабахская война 27 сентября – 10 ноября 2020 года оказалась в категории весьма немногочисленных войн, которые окончились внезапно. Ничто не предвещало подобного поворота: азербайджанские войска уже наступали от Шуши на Степанакерт, держали под обстрелом трассу в окрестностях Лачина; еще немного, и армянский Карабах рухнет окончательно. Однако, был подписан договор между президентами России, Азербайджана и Армении, по которому боевые действия прекратились, в Карабах вводятся российские миротворцы, а Азербайджан должен получить ряд районов, прежде захваченных армянами.
Сейчас по этому поводу плещутся эмоции, радость у одних, горечь и раздражение у других. Но нам было бы интересно провести анализ того, как шли боевые действия в Карабахе во время Второй карабахской войны.
В отличие от ряда экспертов, которые уже высказывались по этому поводу, я не стану пытаться создавать впечатление знатока каких-то особых тайн или намекать на доступ к каким-то особым источникам. Весь использованный материал – такой, как у всех: открытые публикации и сообщения. Нужно подчеркнуть, что у нас еще нет комплекта данных, позволяющих провести совершенно точный анализ боев в Карабахе, поскольку обе воевавшие стороны вовсе не горят желанием сообщать какие-то подробности о своих силах и действиях. Скорее всего, нам эти подробности станут известны еще очень нескоро. Поэтому, фактически сейчас идет речь о впечатлениях от войны, чем о каком-то детальном анализе.
Далее, понимая ограниченность источников и доступных данных, я постараюсь охватить ситуацию в целом, не делая акцентов на частностях, пусть бы даже и интересных. При таком взгляде можно сделать немало интересных наблюдений.
Причины поражения Армении
Этот вопрос оказался в начале рассмотрения темы потому, что причина поражения Армении во Второй Карабахской войне реализовалась еще до начала боевых действий. В Армении незадолго до войны правительство и лично премьер-министр Никол Пашинян проявили свою откровенно антироссийскую позицию, сделав ряд демонстративных шагов, например, отключение российских телеканалов и проведение митингов с нецензурными антироссийскими лозунгами.
В результате этого Армения лишилась поддержки России. Не сколько в военном, сколько в политическом смысле. Россия много лет удерживала Азербайджан (для этого имелись свои рычаги давления) от силовых акций в Карабахе и тем обеспечивала его безопасность. Но, поскольку армяне повели себя очень уж по-хамски, Кремль посчитал себя свободным от прежних обещаний.
Планы войны
У всякой войны есть план, был он и у Второй Карабахской войны. Азербайджанский план выразился в боевых действиях. В общих чертах, он состоял в том, чтобы сковать крупные силы армян на севере и северо-востоке (Муровдаг и район Тертера) и наступать на юге Карабаха в общем направлении на Физули – Шуша и на Джебраил – Лачин.
Это довольно странный план, если подумать. Для крушения Нагорно-Карабахской Республики (НКР) нужно взять район Шуши и Степанакерта, и на него наиболее выгодно наступать в направлениях на Аскеран – Степанакерт и на Физули – Шуша, сходящимися ударами. Тем более, что глубина ударов получается сравнительно небольшой, поскольку от Чеменли до Степанакерта около 35 км, а от Горадиза до Шуши – 52 км. В действительности же, от рубежей на юге Карабаха и до Лачина азербайджанские войска прошли более 70 км, причем наступая на нескольких расходящихся направлениях, а на севере и северо-востоке почти не продвинулись.
Исходя из этого я пришел к выводу, что азербайджанский план войны состоял в принуждении Армении к выполнению Минских соглашений, по которым занятые армянами азербайджанские районе должны были быть переданы Азербайджану. Часть этих районов должна была быть занятой силой, что должно было показать армянам тщетность надежды их удержать и далее. Если сравнить содержание соглашения от 10 ноября 2020 года и предшествующих им Минских соглашений, то там почти нет существенной разницы. Боевые действия развернулись в основном в районах, которые должны были быть возвращены армянской стороной.
При таких условиях этот план войны был согласован заранее с Россией, и в таком виде не вызывал принципиальных возражений у российского руководства. Ввиду особой наглости антироссийских акций в Армении, азербайджанцам еще удалось получить согласие на то, чтобы взять Шушу, которая до всей этой эпопеи была заселена в основном азербайджанцами. Стороны ударили по рукам с проведенными на карте линиями разграничения: как только азербайджанская армия доходит до Лачина и берет Шушу – войне конец. В этих условиях армяне подпишут любое соглашение, поскольку военных крах Карабаха будет более чем очевиден. Россия не вмешивается в ход боевых действий, до момента выполнения оговоренных условий.
Если бы азербайджанский план войны ставил бы целью ликвидацию НКР, то план был бы другой, и основной удар сразу был бы направлен на Степанакерт.
Армянский план состоял, конечно, в обороне. Насколько можно судить, у них имелась главная линия обороны вдоль линии соприкосновения, в два или три рубежа, глубиной порядка 10 км. На северо-востоке, в районе Мардакерта и Аскерана, у армян имелись укрепления, запиравшие дорогу на Степанакерт. Укрепления были также в районе Физули, который был взят далеко не сразу, 17 октября, то есть через три недели после начала боев. Помимо этого, было некоторое количество различных промежуточных оборонительных позиций и узлов обороны, в том числе импровизированных.
Армянский план имел то преимущество, что почти везде гористая местность благоприятствовала обороне и при наличии развитых оборонительных сооружений можно было небольшими силами сдерживать наступление крупных сил. Таким образом, разменивая рубеж на потери противника, можно было добиться исчерпания военных ресурсов Азербайджана.
Силы сторон
Ни о точной численности, ни о составе группировок обоих воевавших сторон до сих пор нет точных данных, так же как нет данных о потерях азербайджанских войск. Обе стороны охотно пишут о потерях противника, например, Азербайджан заявляет, что потери армян только убитыми превышают 5 тысяч человек, а Армения заявляет, что азербайджанская армия потеряла 7510 человек убитыми. Скорее всего, все это сильно преувеличено, поскольку в любой войне в первую очередь преувеличивают потери противника, отчасти из-за невозможности их точно подсчитать, а отчасти из стремления подкрепить свой боевой дух.
Говоря о составе сил, на мой взгляд, вряд ли Азербайджан выставил более 60 тысяч человек (потому что из 118 тысяч человек сухопутной армии что-то должно было быть оставлено в резерве и для тылового снабжения воюющей группировки), скорее около 50 тысяч, разделенных на две армейские группы: северную и южную. Резервы и техника придавались в первую очередь южной группе, которой предстояло наступление в глубину.
Армянские силы также вряд ли превышали 40-50 тысяч человек, вместе с частями армии Армении, которые находились в Карабахе, а также разнообразных ополченцев и мобилизованных в ходе боев. На мой взгляд, ближе к 40 тысячам. Армянские силы уступали в числе и технике, но не фатально, и превосходства, необходимого для наступления, у азербайджанцев не было.
Но против армян играл тот фактор, что они также вынуждены были делить свои силы на северную и южную группу, причем, судя по некоторым сведениям, лучшие части НКР были на севере и обороняли подступы к Степанакерту. Это логично, поскольку там самая короткая дорога для наступления на столицу Карабаха. Тем более, что первыми же атаками на Муровдаг, Талыш и Кельбаджар азербайджанцы создали впечатление, что намереваются отсечь Карабах от Армении и взять Степанакерт в клещи.
Второй негативный для армян фактор – они должны были выделять силы для обороны всей линии соприкосновения. А она порядочная по протяженности – около 190 км. Если 40 тысяч человек равномерно распределить по этой линии, то получится около 200 человек на км. Однако, нужны были резервы, нужны были гарнизоны укрепленных позиций и узлов обороны, так что вряд ли армяне могли создать плотности обороны главной оборонительной полосы больше, чем взвод на км фронта. Это, между прочим, требовало выделения порядка 5700 человек.
Карабах был слишком большой для карабахской армии со всеми частями усиления. Оборонять горный район шириной около 120 км по фронту и около 60 км в глубину требовало значительно больших сил, минимально 100 тысяч человек. Столько НКР и Армения не могли выставить, вместе взятые. Что же до мобилизаций, то надо указать, что требуется некоторое время, чтобы мобилизованных вооружить, оснастить и сколотить из них сколько-нибудь боеспособные части, обычно две или три недели. Так что, в действительности, мобилизации в условиях довольно скоротечной Второй Карабахской могли лишь восполнять потери, а вовсе не наращивать численность войск.
Азербайджанцы – это не милитаристы
Интересная особенность Второй Карабахской состоит в том, что обе стороны воевали плохо, на уровне, значительно более низком, чем должен быть у хорошо подготовленной армии. Обе армии, азербайджанская и армянская – это армии комбатов. То есть, они неплохо воюют на уровне рот и батальонов, но очень плохо или совсем не умеют воевать крупными соединениями.
В азербайджанской армии это обстоятельство было заметно лучше. Вообще, 44 дня войны – это слишком много для операции по захвату Карабаха, района не столь большого, с глубиной наступления до 60-70 км, на ключевых направлениях и того меньше. НКР можно было разгромить примерно за неделю.
Но для этого требовались ударные соединения, примерно 5-6 тысяч человек мотопехоты, около 200 танков, 100-150 орудий крупного калибра, плюс непосредственная авиационная поддержка по требованию с земли. На каждое направление наступления по такому соединению; остальные части поддерживают их, связывая силы противника штурмом на вспомогательных направлениях, обеспечивая фланги наступающего соединения и при необходимости выступая в качестве резерва и подкрепления. Наступление на фронте 3-5 км, на глубину примерно 10-15 км в день.
Ключ к овладению Карабахом состоял в артиллерии. Дело в том, что театр военных действий настолько компактен, что почти на всю глубину простреливается артиллерией, особенно крупного калибра, и тактическими ракетами.
У Азербайджана были дальнобойные ракетные и артиллерийские системы. Например, израильская Lora (до 400 км), «Точка» (120 км), «Полонез» (300 км), турецкая РСЗО TRG-300 (120 км), РСЗО «Смерч» (до 90 км), турецкая РСЗО Т-122 (до 40 км), израильская Lynx (до 45 км). Имелась 203-мм САУ «Пион» (до 55 км), САУ «Мста» (до 25 км) и так далее. Таким ракетно-артиллерийским арсеналом можно было обеспечить одновременное поражение целей по всему Карабаху. Побольше снарядов и ракет, заранее расставленные на позиции установки, заранее разведанные цели. Одновременный мощный удар по всей глубине потряс бы армянские силы до основания. И в любой момент дальнейшей операции был возможен огневой налет дальнобойными ракетными системами и артиллерией по целям в глубине обороны.
Но азербайджанцы – это не безумные милитаристы, слух которых услаждает грохот пушек. Нечто подобное, судя по скупым сообщениям, было лишь в начале войны, при прорыве главной линии армянской обороны, когда сообщалось о применении 203-мм орудий, крупнокалиберных РСЗО и тяжелого огнемета «ТОС-1». Главную линию армянской обороны азербайджанская армия, конечно, взломала 27-30 сентября 2020 года. После этого начались упорные бои за Физули, которые продлились до 17 октября; вообще возникло ощущение, что азербайджанский прорыв захлебнулся. В принципе, если есть «Пион», «Мста» и другие цветочки, то можно просто сравнять армянские укрепления под Физули с землей. Но этого не произошло. Думаю, потому что у азербайджанской армии запас снарядов был только на один прорыв, и он быстро кончился.
После этого азербайджанцы действовали, в основном, на уровне мотострелковых батальонов, иногда вероятно, объединяемых в тактические группы, с усилением артиллерией (в основном самоходки) и беспилотниками в качестве средств разведки и корректировки огня. Армяне также воевали батальонами, обороняя позиции и осуществляя контрудары там, где это было возможно. Из крупных операций можно отметить, пожалуй, только контрудар под Физули, создавший азербайджанцам серьезные проблемы и вынудивший их повернуть удар, а также, во всей видимости, операцию по деблокаде Мардакерта, который 27 сентября будто был бы окружен, но азербайджанцы так и не смогли его взять.
Азербайджанское командование, очевидно, рассчитывало, что стоит им пробить главную линию обороны, как потом особых проблем в продвижении не будет. Но у армян оказались укрепленные позиции и узлы обороны в глубине (Физули примерно в 12 км от линии соприкосновения), даже кое-какие резервы. Поэтому азербайджанцы сменили тактику и стали атаковать на нескольких направлениях, прощупывая, где у армян оборона слабее. Эта тактика позволяла сковывать армянские силы, предотвращать маневр (который и так был явно недостаточным или даже отсутствовал), ну и находить уязвимые места. Бои мотопехотных батальонов с тем, что у них есть: танки, бронемашины, несколько самоходок, минометы, были не столь эффективными, как если бы мотопехоту поддерживала крупнокалиберная артиллерия и авиация; вероятно, они стоили азербайджанской армии довольно высоких потерь. Фактически азербайджанцы выталкивали армян с позиций, когда у обороняющихся кончались боеприпасы и потери становились слишком велики. Так они и продвигались от рубежа к рубежу, от деревни к деревне, пока не дошли до Лачина и Шуши. Суточное продвижение составляло 1,9 км, что соответствует прогрызанию обороны.
Нажим делался на всем фронте, и у армян не было возможности маневрировать силами, проводить сильные контрудары и разбить наступающих. К тому же, по мере наступления азербайджанцев, фронт увеличивался, и плотность обороны неизбежно падала. Линия становилась все тоньше и тоньше, пока не становилась преодолимой мотопехотой с весьма слабой поддержкой техникой.
Наконец, истощалась и армянская армия. По прикидкам Виктора Мураховского армяне несли в день потери около 50 человек убитыми и до 150 человек ранеными. Убыль личного состава за 44 дня боев составила порядка 8800 человек или примерно 20% от первоначальных сил. Если в боях было выбито к середине войны около 10% личного состава, а фронт увеличился с 190 до 220-250 км, то получается 144 человека на км фронта, то есть на 28% меньше, чем в начале. Потому во второй половине войны азербайджанцы прокалывали армянский фронт чаще и продвигались быстрее. Они победили, но далеко не самым выдающимся образом.
Шансов у армян не было
Азербайджанцы победили в том числе и потому, что реальная готовность армян к войне и обороне оказалась ниже всяких мыслимых пределов. Казалось бы, ввиду неизбежного столкновения с армией, которая будет иметь численное и техническое превосходство, можно было бы построить долговременную оборону, перекопав весь Карабах. За 20 с лишним лет можно было построить много чего, тем более что сам Карабах изобилует хорошим стройматериалом, пригодным для оборонительного строительства. Центральную часть Карабаха, то есть районы Степанакерта, Шуши и подступов к ним можно было превратить в сплошной оборонительный район. Горы позволяли строить подземные тоннели и бункеры, многоярусные оборонительные сооружения, неуязвимые даже для самого крупного калибра и которые исключительно трудно взять.
Но и армяне – не безумные милитаристы, для которых подземный дот как дом родной. Потому они фактически ограничились полевой обороной. Она была довольно добротной, выстроенной по советским наставлениям, но оказалась недостаточной. Армяне явно пытались построить новые позиции в глубине, но и они не выходили за рамки полевой обороны.
Ну хорошо, армянам не хотелось кайлить скалу; они сильно уступают в трудолюбии северокорейским солдатам, которые в Корейскую войну строили под землей укрепрайоны, многокилометровые ходы, казармы, госпитали, мастерские, вплоть до паровозных мастерских. Но уж мин и колючей проволоки можно было поставить в достатке. В горной местности такие заграждения весьма неприятны и сильно сковывают действия противника, например, не позволяя ему просочиться через мертвую зону. На фото и видео колючей проволоки и спиралей Бруно не было совершенно, а мины были захвачены в ящиках в Шуше.
Второй момент, который удивлял безмерно: пренебрежение маскировкой. На многочисленных фото и видео видно, что армянские позиции совершенно никак не замаскированы и прекрасно видны и с воздуха, и с земли. На открытом месте ставятся танки, пусковые установки, автомобили. На открытом же месте в кучу собираются солдаты… И это при том, что было хорошо известно, что у Азербайджана есть беспилотники, и даже из открытых данных можно было узнать, какие именно. Армянское пренебрежение маскировкой позволило азербайджанцам устроить истребление армянских сил и техники почти как в тире. Понятно, что Минобороны Азербайджана публиковало только самые лучшие съемки ударов, с прямым попаданием, но и их было довольно много.
Если у армян не было даже маскировочных сетей в достатке, чтобы закрыть позиции, то это можно было сделать с помощью дымов; тем более, что некоторые разновидности дымов весьма хорошо блокируют съемку в тепловом или инфракрасном диапазонах. Дымов в Карабахе у армян не было совсем. Хотя можно было запасти несколько тысяч тонн дымовых средств и устроить «нелетную погоду» во всем Карабахе на всю войну.
Вот это обстоятельство создало буквально идеальные условия для применения беспилотников в качестве средства тактической разведки, с помощью которого решались многие задачи, такие как разведка и уточнение позиций, вскрытие и уничтожение огневых точек, контрбатарейная борьба, вскрытие и уничтожение подкреплений противника и вообще воспрепятствование маневру силами.
Третий момент, слабость тыла. Обороняющаяся сторона имеет возможность создать крепкий тыл, накопить запасы, достаточные для отражения натиска. Этого, по всей видимости, сделано не было, и это было заметно по отсутствию маневра силами. Маневр силами мог бы дать армянам шанс отбиться. Однако, этого маневра, судя по описанию боев, фактически не было; не было даже переброски значительного контингента сил из Армении. Причин этому, как мне кажется, три: во-первых, нажим азербайджанцев по всему фронту, который не позволял снимать силы с одних участков и перебрасывать на другие; во-вторых, упомянутые уже выше меры азербайджанцев по вскрытию и уничтожению резервов на подходе (скорее всего, самоходки с корректировкой беспилотниками); в-третьих, очевидно, в НКР просто не было достаточных запасов нефтепродуктов на случай войны, чтобы обеспечить маневр силами. Кое-какие запасы топлива в Карабахе, конечно, были. Но после первой, наиболее ожесточенной недели боев и после массового бегства населения на многочисленном автотранспорте, эти запасы фактически иссякли. К моменту азербайджанского марша на Шушу положение было таково, что армяне уже не могли перебросить к городу необходимые силы, и он был взят без особого сопротивления. Шуша – это момент распада тылового обеспечения армянской армии, утрата ей боеспособности и неминуемое полное поражение, если бы война не закончилась соглашением.
Наконец, четвертый момент, у армян фактически не было разведки. Пуски тактических ракет по азербайджанским городам объясняются тем, что армяне стреляли по тем объектам, координаты которых им были известны, в надежде во что-то попасть. Ракетный удар по скоплениям азербайджанских войск, которые неизбежно возникали на разных стадиях операций, был бы значительно лучше и возымел бы эффект, если бы только армяне знали, где эти скопления находятся. Судя по всему, в НКР разведка деградировала почти полностью и никакой роли в войне не сыграла, в частности поэтому эффективно использовать тактические ракеты армяне не смогли.
Между тем, именно в обороне надо вести более интенсивную и тщательную разведку, поскольку войска не добывают сведения о противнике своими действиями, а устойчивость и эффективность обороны зависит от знания замыслов, расположения и действий противника.
В общем, при таких условиях шансов у армян практически не было. Войска без прочной обороны, без маскировки, без крепкого тыла и без разведки неизбежно будут разбиты. Это им еще повезло, что кондиции азербайджанской армии были не слишком высоки и это избиение растянулось на 44 дня, а не произошло в форме блицкрига.
Потому Вторая Карабахская война – это война, в которой обе стороны были весьма плохо подготовлены к войне, воевали плохо и неумело; победила та сторона, которая по общему итогу сделала меньше всего ошибок и просчетов.
