Движение хиппи, пожалуй, впервые в человеческой истории, было явлением всемирного масштаба, в котором прием материальных веществ изменяющих сознание имел идеологическое наполнение.
У первых хиппи США провозгласивших жизненные принципы «мира и любви», наркотики были «инструментом свободы». Употреблялась преимущественно марихуана и иные продукты переработки Cannabis indica, индийской конопли. В США курение ее продуктов было распространено среди чернокожих рабов еще до Декларации независимости США.
Впоследствии коноплю покуривала, по крайне мере во времена Эдгара По, и самая бедная часть белых. Курение марихуаны считалась уделом самых нищих,тех, у кого не было денег на виски. Во времена «Великой депрессии» из-за массового обнищания и перемешивания народа употребление каннабиноидов расширилось, и в конце 1930-х было официально запрещено.
Однако вплоть до середины 1970-х большинство населения США, в том числе индейцев и чернокожих, о марихуане знали лишь понаслышке. В Европе, несмотря на контакты с арабским Востоком, Индией и Китаем, в немедицинских целях кокаин, опиаты и каннабиноиды употребляли лишь немногие представители богемной среды.
Более-менее широкое употребление марихуаны среди «образованных» США началось со времен битников. Проповедуя аскетизм и «близость к народу» битники, потребляли в основном алкоголь, но не брезговали и «сельхозпролетарской» марихуаной.
Так же ими было введено в широкую практику употребление медицинских стимуляторов из группы амфетаминов. К группе последних относился, в частности, бензедрин. Именно под ним Джек Керуак за двое суток напечатал на рулоне телетайпной ленты культовую для хиппи книгу «На дороге».
После того, как во второй половине 1950-х битничество вошло в моду и стало массовым, употребление наркотиков распространилось среди творческой богемы и интеллектуалов. Хиппи марихуану и амфетамины получили в наследство от старших товарищей.
Эксклюзивным хиппистским наркотиком стал психоделик ЛСД, без него культуру «детей-цветов» невозможно представить. Синтезированный в 1938 году швейцарским химиком Альбертом Хоффманом диэтиламид лезергиновой кислоты к началу 1960-х был популярным в психолого-психиатрической научной среде. Велись активные научные исследования по влиянию ЛСД на внутренний мир человека и возможность лечения им всякого рода болезней. Через тружеников науки на начало 1960-х вполне легальный ЛСД проник в молодежную контркультурную среду, где приобрел культовый статус.
Для этого много постарался профессор-психолог Тимоти Лири, написавший ряд работ, в которых пропагандировал употребление ЛСД как средства психического и социального раскрепощения. Лири был прямым или косвенным отцом идеи «психоделической революции» провозглашавшей, что через галлюциногены человек может «расширить сознание», выйти на уровень внесловесного «детского» религиозно-мистического отношения к миру, ощутить «единство всего и Бога во всем». В конечном итоге нравственно и социально переродится и стать частью нового общества построенного на основах «мира, любви и красоты».
Идеи Лири были одной из фундаментальных основ движения хиппи. Но в реальности скоро выяснилось, что через регулярное употребление ЛСД никакой «новый человек» не возникает, «свет и любовь» галюциногенами не генерируются. А вот психозы, депрессии, снижение интеллектуального уровня и прочее, прочее от регулярного употребления наркотиков,даже «невинной» марихуаны, вполне можно было заполучить.
В плане отношения хиппи СССР к «веществам», надо предварительно сделать небольшой исторический экскурс.
Официальная советская идеология отрицала, наличие наркомании в СССР. Эта проблема, по версии коммунистических идеологов, присутствовала только на Западе и была следствием «общего кризиса капитализма».
В СССР же ни социальных основ ни «материальной базы» для этого явления нет. Лишь изредка встречаются отдельные персонажи употребляющие наркотики, но это психически больные люди к которым надо применять медицинские меры воздействия. В сталинском учебнике психиатрии 1949 года наркоманам была посвящена отдельная глава. Действительно вплоть до середины 1980-х годов в СССР наркомания реально массовым и заметным явлением не была, хотя существовала, минимум, с середины 1970-х годов.
Исторически опиаты и коноплю, на территории СССР употребляли некоторые народы Средней Азии. Но в народной культуре таджиков, туркмен и прочих существовали определенные ограничения на курение опия и гашиша. В процессе советских социальных вивисекций происходило перемешивание народных масс из разных регионов, особенно в местах заключения.
Ввиду ограниченной доступности в последних алкоголя, а так же компактности и транспортабельности, среднеазиатские наркотики стали популярны в криминальной «блатной»среде.
Так же в 1930-е 1940-е в советских аптеках, в том числе и в местах заключения, свободно продавался как средство от кашля препарат кодеин, опиат родственный морфину.
Долгое время в СССР наркотики были принадлежностью почти исключительно криминальной субкультуры. «На зоне» и «на воле» у «блатных» были свои каналы поступления «дури», но распространяли ее лишь в своей среде. Первые советские хиппи из неюжных регионов могли достать марихуану либо у «блатных», либо у студентов из Средней Азии.
Был, по крайней мере, в столицах слой элитных, очень обеспеченных богемных наркоманов употреблявших медицинские препараты морфиновой группы. Самый известный из них – культовый для позднего СССР певец Владимир Высоцкий.
В Москве в начале 1970-х было место где «барыги» (продавцы) - милиция их почему-то не трогала, - предлагали ампулы омнапона или промедола по 5-7 рублей, цена бутылки хорошего коньяка. Это было очень дорого – для наркомана одой ампулы в день было недостаточно, - и для большинства населения просто недоступно.
Не признавая официально наличие наркомании в «стране развитого социализма», на неофициальном уровне советские власти об этом явлении прекрасно знали и боролись с ним крайне жестокими мерами. За папиросу с коноплей с 1960-х и вплоть до 1990-х можно было получить два года тюрьмы. За спичечный коробок с маковой соломой – четыре.
Так же можно было «сесть» и за внеаптечную продажу ряда медицинских препаратов, опиоидов, транквилизаторов, барбитуратов, и прочих «колес» (таблеток на хиппи-сленге). Рисковать свободой мало кто хотел, но все же «отчаянные безумцы» ради денег или по «личной жажде», находилась, но как правило, рано или поздно попадали либо за решетку либо в психбольницы.
Проникновение наркотиков в «широкие народные массы» началось где-то с середины 1970-х годов чрез тюремно-криминальную субкультуру. «Уголовно-романтическая», «приблатненная» молодежь первой начала ездить собирать коноплю на Северный Кавказ, – там выращивали это растение для технических целей. Так же именно из полукриминальной среды по украинским и южнороссийским приусадебным участкам стали ходить резчики маковых головок. Но в подавляющем большинстве они к хиппи и иным наследникам контркультурой рок-революции 1960-х отношения не имели.
Первые советские хиппи наркотики употребляли мало. В основном, эпизодически – ввиду малой доступности, - марихуану. Ее курили, если удавалось достать, скорее в ритуальных целях, как символ хиппизма. Иногда употреблялись «колеса». В Таллине, как пишет Владимир Видеман, практиковалась «психоделическая токсикомания» с помощью пятновыводителя «Сопалс».
Советские «волосатые» были в большинстве люди весьма не глупые, и понимали, что если советская пресса пишет о массовой деградации и гибели от наркотиков западных «психоделических революционеров», то это вполне может быть правдой.
Вплоть до середины 1970-х среди «системных» почти исключительно употреблялся алкоголь, на сленге «дринч» или «синий». Неформальный лидер московских хиппи Юрий Бураков- «Солнце» никаких наркотиков, в том числе марихуаны, не употреблял, но спиртное пил в изрядных количествах. Подобных ему было много. В итоге именно «синий» стал причиной смерти Солнца и многих других из его круга.
Но все же советская «хип-система»с середины 1970-х начала «подсаживаться» на наркотики. Марихуана в этот период уже перестала быть совсем уж экзотикой, ее многие стали регулярно покуривать. Но постепенно многие советские хиппи, особенно в столицах и Прибалтике стали внутривенно употреблять опиаты из пищевого мака.
В прибалтийском хиповом лагере на реке Гауя с середины 1970-х появились отдельные «торчковые» (где употребляли наркотики, в основном опий - «черный», название возникло из-за цвета раствора) и «неторчковые» стоянки-«кэмпы». Стали возникать серьезные проблемы с местным населением из-за практики «торчков» лазить по близлежащим крестьянским огородам и резать мак.
В конце семидесятых годов помимо опиатов стало массово распространяться внутривенное употребление «винта» или «белого» - стимулятора из группы амфетаминов. Некий безвестный химик додумался изготавливать «продукт» из лекарств от астмы, и уже к началу 1980-х возникло довольно герметичное и самозамкнутое сообщество «винтовых» наркоманов.
В отличии от «черного» больше разрушавшего тело, «белый» сильно воздействовал на психику, вплоть до неустранимых тяжелых психозов и распада личности. О страшной, подобной аду, жизни «винтовых» повествует книга ныне покойного Баяна Ширянова «Низший пилотаж» (запрещена Госнаркокнтролем).
С «кислотой» - ЛСД, на употреблении которого во многом строилась западная концепция «психоделической революции», - в СССР было сложнее. До средины 1970-х культовый психоделик можно было достать только через работников немногих научных учреждений, где проводились разного рода исследования.
Но, как рассказывал старый хиппи «Дракон», примерно в 1978 году ЛСД в Москве стал вдруг совершенно доступен. Фабричная, фирмы Sandoz, упаковка на 10 стандартных доз стоила 10 рублей. То есть доза продавалась по цене бутылки вина, причем самого дешевого. Однако буквально через год из продажи ЛСД исчез столь же внезапно, как и появился. Скорее всего загадочное «явление в народ» ЛСД было следствием какого-то масштабного эксперимента советских спецслужб.
Появление среди советских хиппи значительной, но далеко не довлеющей в процентном отношении, страты наркоманов было следствием внутреннего криза «системы». К середине-концу 1970-х «вечный праздник» стал превращаться в скучные будни, по сути не отличимые от столь ненавистной хиппи «серой обывательщины».
И питье портвейна на бульварных скамейках и многолетние посиделки в «Вавилоне», оно же кафе «Аромат» на Суворовском бульваре в Москве, стали довольно скучным занятием. Желание «выйти за рамки» побуждало многих из «хайратого пипла» пойт на наркотические эксперименты.
Но уже к началу 1980-х, - когда от наркотиков многие «системные» стали превращаться в «человеческие развалины» или просто умирать, - для многих в «Системе» стало понятно, что наркомания это путь в ад.
Многие хиппи понимали и приводили как аргумент в спорах с «торчками», что практики планомерной серьезной духовной работы всех мировых религиозных систем предусматривали принципиальный отказ от наркотиков, включая алкоголь. Низший уровень живущих на подаяние мусульманских дервишей и индийских аскетов-саду в расчет можно не принимать.
Немалое количество людей из «старой системы» смогло пройти между Сциллой «синего» и Харибдой «черного» и «белого» и дожить до настоящего времени. Но очень большое количество «ветеранов психоделических битв» к началу «бурных девяностых» умерло или испытывало серьезные проблемы со здоровьем или с социальной адаптацией.
Печальные примеры из жизни «старших товарищей» видели и учитывали люди из возникшей в начале-середине 1980-х «второй системной волны». Среди молодых хиппи 1980-х «тяжелых» наркоманов было относительно мало. Хотя и алкоголиков и деградантов от многолетнего травокурения среди «новых хиппи» так же было не мало.
В современной России прошедшей через ад 1990-х когда общество наркотизировали, в частности афганским героином, вполне целенаправленно, наркомания это серьезная проблема. Хотя «винт» практически исчез из социального поля по причине тотального вымирания потребителей, а героин употребляется в намного меньших масштабах, чем в девяностые-нулевые, серьезно стоит проблема новых синтетических наркотиков, особенно среди молодежи. Хотя к хиппи, это уже вряд ли относится.
