Она говорит, люди идут на книги. Информацию легко найти в интернете, а люди идут на книги. И ещё она говорит, библиотеке нужен не «пользователь», а читатель. «Пользовать» можно одноразовый носовой платок.
Мне нравится, всё, что она говорит. И ещё больше нравится всё, что она делает.
Я, хоть убей, не могу вспомнить, кто заведовал этой библиотекой, когда я, школьницей старших классов, а потом студенткой, с энтузиазмом оттаптывала от своего подъезда, пешком по 13 Парковой улице лёгкие и любимые 3 км, в ожидании заначенного и только мне предназначенного чуда. Я не знала, что именно я раскопаю в очередной раз, но по дороге заряжалась абсолютной уверенностью, что мне непременно выпадет то, что не заметили другие.
Библиотека была обыкновенная, районная, даже не самая оснащённая, зато, по тем далёким, ещё советским временам, самая уютная. Внешне похожая на «рижскую заграницу» в фильмах про Шерлока Холмса, внутренне — на сочные булгаковские «шкапы с книгами, пахнущие таинственным старинным шоколадом». В этом кусочке московского квартала, среди отштампованных пяти, девяти и двенадцатиэтажек, скромными пятнышками ещё сохранились старые дома невнятной довоенной конструкции. Жить там, может быть, было не слишком удобно, зато проходить мимо и мечтать получалось очень живописно. А если ещё и нырнуть в гулкую сырость арки в центре одного из таких «забытышей», то запросто можно было оказаться в настоящем одесском дворике. Ну или почти на Бейкер-стрит, смотря по настроению.
В библиотеке был музыкальный отдел, то есть, можно было брать ноты и виниловые пластинки. А по нарытому в отделе иностранной литературы самоучителю я тогда и выучила французский.
Вообще говоря, таскалась я туда не по абсолютной надобности. Совсем рядом с моим домом было сколько хочешь прекрасных современных библиотек. А для скрытого эстетического удовольствия. Что-то в этом месте было необъяснимо привлекательное и снаружи, и внутри, что крепко притягивало и нехотя отпускало.
Поэтому, когда через немереное количество лет, однажды вернувшись из Франции, я снова наведалась в любимые дворы и обнаружила, что в двух старых зданиях теперь сидит администрация, а вся библиотека почивает на новых лаврах современного кафельно-бетонного сооружения, я поначалу расстроилась и чуть было не прошла стороной. Но всё-таки решилась и заглянула. И с тех пор, являюсь туда в мой каждый приезд в Москву, уже много, много лет.
Рискуйте и обрящете! На новом месте всё оказалось ещё лучше, чем в старых двух. И к своему великому удивлению, в мягком уюте читального зала я обнаружила такое неожиданное количество людей, среди которых ещё более неожиданное количество людей молодых, что не утерпела и полезла на абордаж заведующей. Полюбопытствовать, может ли это быть… Так и познакомились.
С тех пор я являюсь туда регулярно, чтобы держать руку на пульсе и замерять температуру этому почти безропотно уходящему больному, имя которому «Классическая районная библиотека».
Я не оговорилась внезапно: московские библиотеки умирают, несмотря на то, что всё сильнее наполняются ушедшими было в интернет читателями, которых снова потянуло на книгу. На бумажную книгу.
Она говорит, то, что сегодня происходит с московскими библиотеками можно спокойно назвать старым забытым словом «вредительство». Никак не меньше. Но называют это всё «оптимизация». На деле — смешение жанров и припочковывание библитекам некоторых функций бывших «домов культуры». Что само по себе лишает библиотеки самой их сути и вызывает в памяти некрасивое, но умное слово «денатурация».
Она говорит: мы избавились от профессионалов и заменили их менеджерами. А менеджеры в культуре — это катастрофа.
Несмотря на то, что практически во всех библиотеках, во всех читальных залах вы непременно увидите преимущественно сотрудников женского пола, у библиотеки сегодня отнюдь не женское лицо.
Она говорит, на всех руководящих постах централизованных библиотечных систем (ЦБС) за последние несколько лет, как по мановению волшебной палочки, появились они. «Эффективные менеджеры», временщики, сменяющие один другого по мановению всё той же неведомой палочки (гендиректора ЦБС работают по контрактам длиною в один год…) Молодые мальчики, с бородами, в узких брючках и словарным запасом, начинающемся со слова «пиар» и заканчивающимся им же.
Полцарства за пиар, плюс кубы и квадраты. Поясняю.
Гендиректор не знает лично по имени-отчеству ни одного из заведующих конкретными библиотеками. Да и как ему их знать, если только в одном округе Москвы — 57 действующих библиотек.
Она говорит, Москва — это, простите, не маленький Копенгаген, новые «библио-методики» которого нам навязывают как примеры реальной «продвинутости». Москва — это целое государство. У нас и читатель не похожий, и менталитет другой. Зачем пытаться выровнять российские библиотеки под восторженно воспеваемый новыми менеджерами западный стандарт?
На практике получается так. Мэрия выделяет большие деньги на капремонт, благоустройство и необходимое сегодня техническое оснащение. Но большая часть этих средств, усилиями эффективных менеджеров, обильно вбухивается в «дизайн» и мебель из «Икеи».
В одной из районных библиотек, «отдизайненных» эффективным менеджментом под новые стандарты всё стало чёрным-черно: чёрные стены, чёрные лаковые стеллажи, чёрные кубы и чёрные квадраты, при абсолютно голых окнах. Взглянешь — вздрогнешь. Эффективные менеджеры объясняют, что «в библиотеке всё должно быть прозрачно»: пусть люди прямо с улицы любуются внутренним содержанием современного дизайна и проникаются желанием примкнуть. А те, кто пытается сосредоточиться и поработать в читальном зале с незанавешенными окнами во всю стену, через которые на них будут пялиться прохожие, вероятнее всего почувствуют себя взбодрёнными и продвинутыми прогрессом. Hи дать ни взять, голый человек на голой земле. Но чтоб с кошельком: потому что гендирекция отныне требует введения платных услуг и всяческих «добровольных принуждений» к пользованию этими услугами…
Пусть видят «товар» и возбуждаются «ассортиментом». Услуги тоже необходимо развивать и монетизировать: кроме всяких-разных кружков и мероприятий, можно, например, сделать платными ксерокс. Или ещё что-нибудь такое — мелкое, незаметное, ненавязчивое. Каждая копеечка, сами знаете, рубль сбережёт. Одним словом, «первым делом, первым делом, самолёты», как в песне поётся.
В другой районной библиотеке успешный менеджер додумался «привлекать пользователей» настоящим самолётом, впихнутым внутрь и оснащённым окружающей «Икеей», чтобы у «пользователей» возникло желание записаться в платный кружок любителей авиации.
Вдумайтесь и замрите: 2-е место на конкурсе лучших библиотекарей города Москвы недавно занял проект «пошива детских костюмов по мультяшкам». Кто дал премию? Департамент.
Какое всё это имеет отношение к библиотеке, как таковой? Неважно! Главное, повторю, оптимизация, глобализация и централизация уже централизованных библиотек. (Здесь, по инерции, очень хочется добавить «плюс электрификация всей страны!», но я воздержусь…)
При этом, бOльшая часть оптимизации заключается в том, что повышение зарплат достигается исключительно сокращением штатов. И если не вспоминать, что детские библиотеки работают до 21, а взрослые до 22-х часов, то все эти самоотверженные тётеньки, при полном параде, наглаженные и причёсанные, как в театральном партере, просиживающие жизнь в читальных залах и привечающие каждого читателя лично — это. конечно, самый стойкий пережиток когда-то с успехом «перестроенной» страны.
В «доперестроенной» стране, в каждой самой мелкой районной библиотеке в наличии бывало более ста периодических изданий. Сегодня их два. Ну правда, два, грубо и упрощённо, на примере одной этой библиотеки. Если хотите проверить вашу районную, зайдите и полюбопытствуйте.
Она говорит: жёстко не хватает новинок, постоянные читатели ждут новинок более прочих, пусть и пустяшных. Но новых писателей всё равно мало. У библиотеки имеется отдел комплектования и библиотека сама выбирает, чем себя комплектовать. Дело в том, что комплектовать себя наиболее интересными новинками, при годами не меняющeмся бюджете (15-20 лет), библиотека просто не в состоянии. Мало новых книг. Критически мало периодики. Регулярная очередь на толстый журнал «Дилетант»…
Она говорит, руководство обьясняeт своё оригинальное видение тем, что «необходимо по-новому взглянуть на старое» и что «сегодня лучший библиотекарь-это эффективный менеджер, плюс креативный дизайнер».
Она говорит, что это бред. Потому что «мы не магазины, чтобы завлекать внутрь товаром. Библиотека есть средоточие мысли человеческой».
Мысль не надо рекламировать и продавать. Мысли достаточно обеспечить тишину и уют, чтобы возникло желание задержаться и причаститься. Суть библиотек именно в этом, a не в прибыли и не в товарообороте. Суть в круговороте идей во Вселенной.
Она говорит: единственным реальным достижением эфективного менеджмента московских библиотек неоспоримо стала всепоглощающая бумажная бюрократия. Нам больше не нужен читатель, нам нужен дизайн, рентабельность и отчётность.
Ещё один гениальный проект эффективного менеджмента — так называемый «единый библиотечный билет», с которым «единый читатель» может заходить во все библиотеки города Москвы, брать на руки необходимый ему «товар» и возвращать его, по желанию, в любой другой удобной ему библиотеке, любого другого района. Каким образом книга (alias «товар»…) вернётся обратно в фонд той библиотеки, которая бережно вручила её «эффективному читателю» проект ещё не придумал. Да и зачем? Пусть будет эдакая всеобщая коммунальная «услуга». Там взял, здесь вернул. Нечего хныкать в жилетку, когда будущее не остановить. Прогресс и космос. Космос и прогресс. Телепортация. Звездолёты. Гугл-мэп. Яндекс-такси. Яндекс-еда. Яндекс-книга.
Она говорит: это не оптимизация. Это безхозность. Каждой библиотеке нужен свой читатель. Пусть не эффективный, но не одноразовый. A читателю нужен контакт. Читателю нужен Библиотекарь. Главная работа Библиотекаря — индивидуальное общение с каждым, видите ли — с каждым! — читателем. Понимаете, общение, а не «обслуживание», как это называют эффективные менеджеры в узких брючках и словом «пиар» в нагрудном кармашке.
— Вас, вероятно это удивит, или покажется дешёвым „ми-ми-ми“, но есть великая масса вопросов, на которые не ответит ГУГЛ, но ответит библиотекарь.
— Можно мне пример, Зоя Николаевна?
— Ну вот смотрите, буквально на днях: приходит один наш постоянный, cпрашивает, подскажите, в какой мне «Гугель» лезть или как правильно сформулировать вопрос, а то мне этот «Гугель» выдаёт в ответ что попало и всё не то, что нужно: я ему — «почему одуванчик меняет цвет?» А он мне — «одуванчик — травянистое растение», или «за какой период одуванчик меняет цвет», или «лечебные свойства одуванчикa», или «одуванчик — цветок солнца»…Тьфу, говорит, про растение и лечебные свойства я в курсе, мне надо знать почему, а не за какой период. Как бы его выспросить, похитрее? И тут я, знаете, расцвела: я в школе очень любила ботанику, да и за долгую свою библиотечную жизнь не раз приходилось что-то советовать, такие книги предлагать, о которых ни один поисковик не догадается. Рассказала я ему, что называется, от тычинки до пестика! Он слушал, затаив дыхание. Я, говорит, Зоя Николавна, больше в этот «Гугель» и не полезу ни за чем. Я теперь сразу к вам…
Потому что компьютер для работы, интернет для удобства, а книга и Библиотекарь для души. Банально, но ведь верно, как все затёртые, но действующие трюизмы.
Она говорит: дело даже не в том, сколько бумажных сокровищ остаётся вне пределов досягаемости интернета и может быть доступно только через «доисторическую» печать. A посмотрите в читальные залы: люди сидят не только с бумажными книгами, но и работают на компьютерах, среди книг. Многие говорят, что предпочитают традиционную библиотечную обстановку, потому что сама атмосфера способствует концентрации мысли.
Она говорит, в Питере библиотечная жизнь осталась в первозданном виде, а в Москве библиотеки почти уравняли с магазинами. Это глупо, стыдно и обидно.
Она говорит, в библиотеку должно приводить желание, а не необходимость. Кaк в театр, на концерт, в галерею. Не за «товаром» и не за «услугой». За вдохновением. Может быть, за мечтой.
А значит — библиотека не должна умирать или превращаться в «новый продукт» по раздаче услуг продвинутому населению.
Сама я уж точно когда-то оттаптывала свои километры пёхом именно за мечтой, я давно это знаю.
Поэтому мне очень нравится всё, что она говорит.
