Итак, с начала 2019 года решение о повышении НДС до
20% вступает в силу. Казалось бы, что тут обсуждать? Однако, обсуждать как раз
есть что и это, на мой взгляд, уместно сделать это именно сейчас, когда волна
пиара на тему благотворности повышения НДС упала.
Нам довольно мало что известно о
принятии этого решения и о том, как это происходило, по сути, лишь некоторые
слухи. Однако, есть основания полагать, что роль главы ФНС Михаила Мишустина в
этом деле была весьма значительной, причем как позитивного свойства (все же
нужно признать очевидное — он хороший сборщик налогов, хотя начинал
руководителем Международного компьютерного клуба), так и негативного свойства.
Но обо всем подробнее - и по порядку.
Личный вклад Мишустина
Глава ФНС России Михаил Мишустин в повышении НДС, как мне
представляется, сыграл особую и довольно интересную роль. При этом его имя
практически не фигурировало в публикациях, сопровождавших процесс принятия
законов о повышении этого налога, и, на мой взгляд, это непроста. Если
почитать, что говорил Мишустин в месяцы, предшествовавшие рассматриваемому
событию (тут я особо выделю его обширный доклад на расширенной коллегии ФНС
России 28 февраля 2018 года, из которого опубликованы пространные выдержки), то
складывается впечатление, что глава ФНС - всего лишь исполнитель того, что
решат по поводу налогов на верхах. Думает и готовит проекты решений министр
финансов России Антон Силуанов, они утверждаются в положенном порядке, и, как
только приобретают силу закона, то Мишустин их выполнит, с положенным в таком
случае крупному федеральному чиновнику административным рвением. Мишустин
позиционировал себя в качестве квалифицированного исполнителя, создавшего и взявшего
на вооружение нескольких цифровых налоговых систем, с помощью которых ему
удалось ощутимо поднять сбор налогов и улучшить их администрирование.
Отчитаться за 2017 год ему было чем.
По докладу, сделанному им 28 февраля 2018 года, сбор налогов составил 17,3
трлн. рублей, что на 20% или на 2,9 трлн. рублей больше, чем в 2016 году. Сбор
налога на прибыль вырос на 18,8%, сбор НДС вырос на 15,5% (собранная в 2017
году сумма НДС составила 5,1 трлн. рублей), сбор налога на доходы физических
лиц на 7,7% (что выше роста заработной платы, который составил 7,2%). 400 млрд.
рублей прироста сбора налогов дало улучшение администрирования. Рост сбора налогов
существенно обогнал темп роста экономики, который в 2017 году составил 1,2%.
Думаю, что на том заседании докладу
Мишустина аплодировали долго и искренне. Причина довольно проста и очевидна.
Дело в том, что ФНС является важной частью экономического блока правительства и
это не только просто исполнительный орган. Это орган, от которого зависит
реалистичность всех финансовых планов правительства. Например, Силуанов может
составить какой угодно финансовый план, проект госбюджета, запланировать какие
угодно затраты. Но станет ли это реальностью, в решающей степени зависит от ФНС
и от Мишустина, конечно. Как это ведомство соберет налоги, так и будет исполнен
госбюджет.
Потому можно не сомневаться, что
Силуанов, присутствовавший, судя по сообщениям прессы, на расширенной коллегии
ФНС России, был очень обрадован успехами налогового ведомства. Хотя не факт,
что вполне доволен электорат, перед
сентябрьскими выборами об этом тоже приходится думать.
Из этого довольно очевидного момента
следует другой вывод, тоже вполне очевидный. Когда решался вопрос о повышении
налогов, роль Мишустина была, пожалуй, побольше, чем просто квалифицированного
исполнителя. Можно вспомнить, что вопрос о повышении налогов обсуждался долго,
по крайней мере с 2016 года или даже раньше. Предлагались разные варианты,
вроде введения налога с продаж или повышения НДС до 22%. Но правительство долго
не решалось. Я думаю, что этим летом окончательное, и ныне уже утвержденное
решение было принято потому, что Мишустин дал твердую гарантию, что повышенный
налог будет собран. Если бы такой гарантии не было, то, пожалуй, стоило
оставить все, как есть.
Чего ФНС не делает
Почти все эксперты сошлись во мнении,
что повышение НДС будет иметь негативные последствия для экономического
развития. Это выразится, в частности, в росте цен, поскольку предприниматели
переложат налог на плечи конечного потребителя; в сокращении спроса, поскольку
уплата налога представляет собой чистое изъятие из дохода потребителя; в
серьезном затруднении положения ряда отраслей перерабатывающей промышленности,
в ценах на продукцию которых высокая доля НДС (около 45% для электроэнергетики,
автомобилестроения, производства электрооборудования, оптики, резиновых и
пластмассовых изделий, машин и оборудования, строительства). Сокращение спроса
на продукцию этих отраслей из-за возросших цен, замедлит их развитие и
сократит их инвестиционные ресурсы.
Но Мишустина все это мало касается.
Его позиция исполнителя фактически ограждает его от критики. Если кому-то не
нравятся новые налоги, то все вопросы к экономическому блоку правительства,
которые думали и решали. Потом, было бы чистым абсурдом критиковать
федерального чиновника за то, что он хорошо выполняет свою работу, увеличивает
сбор налогов и наполняет бюджет, да еще с применением новейших технологий. Если
бы Мишустин не обеспечивал сбор налогов, то был бы повод для критики. Было бы
также абсурдом критиковать его за гарантии собираемости налогов, которые он
давал перед принятием решения об их повышении, - это его прямая служебная
обязанность. Вот если бы он не дал таких гарантий, то тогда стоило бы поискать
другого главу ФНС.
Однако, есть несколько моментов, на
которые стоит обратить внимание.
Во-первых, лично мне не ясна гордость
Мишустина за то, что рост сбора налогов опережает и рост экономики в целом, и
рост зарплат в частности. Ежегодный рост налогов должен соответствовать
ежегодному росту экономики, ибо чем больше произвели продукции и услуг, чем
больше торговый оборот и экспорт, тем больше налогов следует заплатить.
Скажут в возражение на этот тезис,
что в России есть теневая экономика. Да, есть. Но тогда ФНС России должна была
сделать расчет, сколько налогов должно платиться, если бы все операции были
охвачены налоговым учетом. Тогда Мишустин мог бы сказать: вот есть цифра,
сколько налогов должна давать наша экономика при текущем уровне развития, вот
цифра фактического сбора, потому развитие администрирования будет продолжаться
до тех пор, пока эта недоплата налогов не будет собираться в бюджет. Сокращение
недоплаты налогов есть важнейший показатель эффективности администрирования.
Но мы таких цифр не видим и в его
докладе по итогам 2017 года такого сравнения не было. Между тем, ФНС имеет
достаточно данных, которые обрабатываются сегодня автоматизированно, чтобы
такой расчет сделать. Это обстоятельство позволяет думать, что планирование и
осуществление роста сбора налогов ведется без детального учета этой недоплаты и
без прогноза момента, когда рост сборов налогов будет происходить уже не за
счет легализации теневых доходов, а за счет увеличения платежа в налог все
возрастающей доли валовых доходов населения и хозяйствующих субъектов. Так
можно экономику загнать в стагфляцию - одновременный рост цен и сокращение
производства, вызванного сокращением спроса из-за сократившихся доходов.
Лично у меня нет данных, позволяющих
судить, когда такой момент наступит и наступил ли он уже. Это обстоятельство я
полагаю весьма тревожащим. Если Мишустин пожелает высказаться на эту тему, то
было бы интересно послушать его разъяснения.
Во-вторых, из этого вытекает и другой
момент, связанный с предыдущим. Кому как не ФНС вести исследования на тему,
насколько действующие налоги тяжелы для населения и для хозяйствующих
субъектов. Это важно в контексте роста сбора налогов. Этого можно добиться
двумя основными путями. Первый путь состоит в том, чтобы взять налог любой
ценой, не интересуясь дальнейшей судьбой налогоплательщика, пусть бы даже ценой
его разорения и банкротства. Этот путь опасен тем, что в результате такой
политики экономика начнет стагнировать, облагаемая база (условно
"пирог") станет сокращаться, и будет сокращаться доля
"пирога", причитающаяся государству. В этих условиях чем настойчивее
будет сбор налогов, тем быстрее будет стагнация.
Второй путь состоит в том, чтобы
регулировать обложение, снимая часть налога или налог целиком с тех, кому его
платить явно тяжело, обеспечивая наиболее благоприятные условия для роста
экономики и увеличивая рост поступлений налогов за счет общего роста экономики
или его отдельных секторов. Смысл этой меры состоит в том, чтобы, снижая
обложение маломощных плательщиков, стимулировать их потребление (которое при
НДС все равно даст налоговый сбор) и сбережения с инвестициями.
Первый путь дает быстрый рост валового
сбора налогов (потому иногда применяется в чрезвычайных случаях), а второй путь
создает долгосрочный рост валового сбора налогов.
Даже если считать, что Мишустин не
принимает принципиальных решений по налогам, тем не менее, кроме него никто не
может дать точную оценку тяжести обложения и не может выработать обоснованных
предложений по изменению налогового режима. Насколько я могу судить, такой
работы в ФНС не ведется, во всяком случае мне не встречались какие-либо
сведения по этому вопросу.
Оценка тяжести налога очень важна при
введении налога на самозанятых, те самые 3%, которые уже вызвали некоторое
волнение. Первый вопрос: а стоит ли? Дело в том, что самозанятые граждане
тратят свои доходы на потребление и, разумеется, платят при каждой покупке свою
долю НДС. Налог на самозанятых может дать ощутимое сокращение спроса.
С тяжестью обложения связан и другой
вопрос, который практически не обсуждается. Если доход гражданина сопоставим с
прожиточным минимумом или меньше него, то стоит ли с него брать НДФЛ? Не пора
ли граждан, едва сводящих концы с концами, вообще освободить от всяких прямых
налогов? Все равно свои небольшие доходы эти граждане тратят на потребление и
вносят, разумеется, свою долю НДС.
Если Мишустин этими вопросами не
занимается, то надо признать, что он не исполняет важнейшую консультативную
функцию, которую любая налоговая служба должна исполнять. Позиция исполнителя
спущенных сверху планов в данном конкретном случае неприемлема, поскольку без
точных данных по тяжести налогообложения (получить которые может только ФНС),
Минфин настраивает налоговую систему наугад и вслепую, с вытекающим отсюда
экономическим и политическим ущербом.
В-третьих, у налогов есть и
политическая сторона. Налоги - это повседневное выражение лояльности граждан
своему государству. НДС мы платим каждый день, при каждой покупке с чеком.
Налоги в этом смысле гораздо важнее, чем выборы, которые происходят
периодически.
Можно, конечно, упереться и
настаивать на юридической формулировке Конституции, что уплата налогов есть
обязанность каждого гражданина. Но тогда, при соблюдении юридических
формальностей, придется заплатить политические последствия. Дело в том, что у
той части населения, доходы которых падают, в том числе в силу роста налогов,
происходит эрозия лояльности к государству. Очень опасный это процесс, который
в истории не раз приводил к тяжелым последствиям и историческим переменам.
Рассмотрение самого явления
лояльности государству выходит далеко за рамки этой статьи, потому подчеркну
лишь, что определение тяжести обложения и подстройка налоговой системы, что
хорошо без ФНС сделать нельзя, есть одна из важнейших мер по укреплению
лояльности граждан к государству.
Как видим, у ФНС есть еще несколько
важных государственных функций, помимо собственно сбора налогов. По моему
впечатлению, эти функции, касающиеся также основ и опор государства, сейчас не
исполняются или выполняются сугубо формально. Вот за то, что ФНС России не
делает, и стоит Мишустина покритиковать.
