Групповой
этап футбольного чемпионата мира завершен. Если смотреть глазами зрителя, то
половины праздника как не бывало. Позади
две недели волнений, предвкушений, восторгов, разочарований и катастроф – всего
того, что в русском языке считается родом болезни. Впереди – еще две недели,
пусть менее густо насыщенных матчами, но зато и команды будут играть отборные,
прошедшие первые круги испытаний.
Целых
одиннадцать дней российская сборная, к удивлению сограждан, выглядела нормальной
командой. Она одолела с солидным счетом два комплекта игроков с арабского
Востока, а ее бомбардиры шли ноздря в ноздрю с великим Роналду. Но в третьем
матче произошло столкновение с грубой реальностью. Реальность звалась
«Уругвай».
С
Уругваем, середнячком чемпионата, которому никто не прочил больших побед, наши играли
как унылое барахло, то есть в привычной для русского зрителя манере. Это,
конечно, прискорбно. С другой стороны, таким же унылым барахлом показали себя и
аргентинцы, и особенно немцы, которые проиграли соперникам ничуть не сильнее
Уругвая. Так что вроде бы не очень обидно.
Тем
более не стоит сильно горевать, если вспомнить, что Уругвай – как-никак дважды
чемпион мира, да и вся история чемпионата с него началась. Конечно, это было
давно, но такие традиции не пропьешь. Вообще же круг истинных футбольных держав
очень узок: за всю историю чемпионами мира становились лишь восемь стран, а за
последние полвека – так и вообще шесть. Остальные – более-менее на подхвате, в
кордебалете. И прежде чем костерить наших «инвалидов», стоит вспомнить, что в
нынешнем футбольном ристалище не принимают участия не только все страны бывшего
СССР, кроме России, но и крупнейшие страны мира – КНР, Индия, США. Ну не
сложилось у них с футболом. Народу много, а мячик погонять некому. И никто не
делает из этого трагедию.
И
сегодня, несмотря на гибель германских богов, в 1/8 финала будут играть шесть
бывших чемпионов – Англия, Франция, Испания, Бразилия, Аргентина и все тот же
Уругвай. Скорее всего, они и разыграют между собой мировой кубок. А кто еще?
Нельзя сказать, что какая-то из команд второго ряда была воспринята
болельщиками как «незаконная комета», ворвавшаяся в ряды фаворитов. Чаще
говорили о неожиданно слабой игре грандов. Хорваты? Да, они показательно разгромили
Аргентину, но все же образ хорватского футболиста – это преимущественно такой
славянин, которого хотел бы видеть Запад: грубый, жесткий, упорный, физически
мощный, но несколько туповатый. Собственно, так играли и сербы, но им, пожалуй,
не хватило злости, а вот хорваты изумляли своим злым весельем. Казалось, если
завтра им повелят идти не мячик пинать, а соседний народ резать, они пойдут и
даже не моргнут глазом.
Впрочем,
о футболе как таковом дилетант может говорить бесконечно. Посмотрим, что
творится вокруг футбола.
С
точки зрения организаторов – сделана не половина, а три четверти работы. Проведено
48 матчей, осталось всего 16, так что уже можно подводить итоги. Эти итоги на
данный момент выглядят вполне блестящими. Футболисты довольны своими базами, перелеты
из города в город их не утомляют, если и есть жалобы, то разве что на
какие-нибудь мелочи, вроде обилия мошкары в Волгограде.
Иностранных
болельщиков тоже всячески облизывают: полиция с ними вежлива, в поездах катают
бесплатно, жители демонстрируют чудеса владения иностранными языками, пытаясь
помочь гостям. Мексиканцам даже марш мертвецов разрешили провести, уважили
странную традицию. Устроить главную тусовку чемпионата на Никольской, а не на
традиционно-пешеходном Арбате – это было очень удачное решение. В самом деле,
где же еще и карнавалить, как не на улице, начинающейся от Кремля. Увидев на
селфи характерную башенку, друзья и родные болельщика сразу поймут, что человек
находится в Москве. Да и ГУМ за дни чемпионата должен сделать кассу за десять
лет.
Но
что приезжим у нас хорошо – это неудивительно. Сделать хорошо приезжим умели и
при советской власти. Удивительнее всего, что не сбылись самые худшие опасения
москвичей. Оказалось, что в городе и теперь можно жить. Нет диких пробок,
обширных перекрытий, давки на улицах и в метро.
При
этом детей не вывозили насильно в лагеря, асоциальных граждан не высылали на
101-й километр, вообще не строили никаких потемкинских деревень: смотрите – вот
город как он есть. Даже ежегодный собянинский ремонт, чуть поутихнув в центре,
отчаянно продолжается на окраинах: футбол футболом, а бордюры по расписанию.
И те
москвичи, которые ломали голову, куда бы смыться из города на время всемирных
игрищ, пришли в себя и стали с удовольствием прогуливаться по праздничной,
жирной, беззаботной летней Москве, жужжащей разноязыкими человеческими роями, и
самим себе завидовать, вот, мол, доставили нам по месту жительства настоящую
Европу. Да что там, теперь только у нас она и настоящая, а в ихних парижах-то
нынче небось уже не так чисто, не так сытно и не так безопасно.
И уж
совсем невпопад выпрыгнула из чулана Улицкая: сто пятьдесят лет русским еще
догонять европейцев, да и не факт, что догонят! А мы ей: да разуй же ты глаза,
унылая старушенция. Не знаем, как там в Саранске, говорят, Саранск нынче тоже
не узнать, но здесь-то, на плитке Никольской, и на плитке Сретенки, и на плитке
Замоскворечья – Европа же очевидная!
Но
Улицкая не приходит одна. Собственно, ее как таковую никто бы вообще не
замечал, если бы она не была дрессированной зверушкой более весомых сил. Эти
силы нашли, чем испортить столь гладко катящийся праздник. Ставка была сделана
на тему «секс с иностранцами».
Эта
тема тлела еще в предвкушении чемпионата, но пламя резко вырвалось на
поверхность после статьи писателя Платона Беседина в «Московском комсомольце».
Тут уже примерно понятно, откуда ветер дует: Платон Беседин – стопроцентный
лоялист и сторонник «Единой России», а МК сильно напоминает газету, пригодную
для исполнения особых поручений из больших кабинетов.
Произошла
чудесная конвергенция как бы либералов и как бы лоялистов, крымнашистов и
крымненашистов. Понятно, что тезис
«русские женщины – шлюхи, а русские мужчины – никчемные вонючие козлы с пивными
животами» очень понравился любителям творчества Улицкой, ведь с этим-то идейным
багажом они всю жизнь и носятся. Но мотор этой кампании – все-таки власть.
А
что власть нам хочет этим сказать? А то, что рано вы, ребята, возомнили себя
европейцами. Думаете, это вы проводите чемпионат, это у вас все так гладко и
празднично? А вот и нет, это мы, мы проводим чемпионат, и мы – ваши
единственные европейцы, как оно всегда и было. А вы только мешаете, срамите, позорите,
так что лучше и не путайтесь под ногами. Этакое антитолстовство: если у
Толстого выиграл войну народ, а не царь, то здесь чемпионат проводит царь,
преодолевая сопротивление народа. И народ, конечно, за это сопротивление еще получит
парочку скреп на воротник; пенсионный зажим – только начало.
Между
тем, вся эта тема – смехотворная клевета на российских женщин. Если бы в
12-миллионной Москве хотя бы каждая сотая женщина отправилась искать половых
утех с иностранцами, то на Никольской возникла бы такая демонстрация, которой
Навальный не собирал в лучшие годы. А если даже не каждая сотая, то о чем
вообще говорить?
Конечно,
охотницы за привозным телом существуют. Как существуют женщины-филателисты или
женщины-альпинисты. У всех свои хобби. Вспомним, что в 1957 году увлечение
иностранцами приняло столь массовый характер, что породило целое социальное
явление «детей фестиваля». А ведь то были женщины почти викторианской моральной
закалки. Но и им было дьявольски любопытно: а как там у черненьких? а у желтеньких?
За
прошедшие десятилетия ореол вокруг иностранца сильно поблек, российские женщины
успели повидать эти фрукты во всех видах, в турецких аниматорах разочаровались,
замуж за европейских провинциалов больше не ломятся, с америкен боем ехать не
хотят. Но любопытные Варвары остались! Так что вряд ли нынешних боевых подруг
болельщиков стоит упрекать за желание попользоваться телами, а то и бумажниками
латиноамериканских туристов, тем более что развитие контрацепции должно свести
количество «детей чемпионата» к минимуму. Попользоваться – и цинично выбросить,
вернувшись к родным русским парням. Правда, в тех краях столь развита традиция
альфонсизма, что нашим дамам впору опасаться за собственные кошельки…
Ну и
вообще, карнавал, как нам рассказал Бахтин – это такое странное, но необходимое
время, когда телесный низ меняется местами с телесным верхом и, видимо,
начинает мыслить вместо него. Похоже, что в карнавальном угаре некоторые
пропагандисты, к сожалению, тоже начинают мыслить отдельными округлыми элементами
телесного низа. Ничего, после праздника всё встанет на свои места. А пока –
праздник продолжается.
