В канун четвертой годовщины победы Евромайдана, а значит такой же годовщины победы европейского выбора Украины пришло известие, которое как будто этот выбор ставит под сомнение.
«Четыре года потребовалось Украине, чтобы осознать бессмысленность экономической ориентации на Европу. Киев, с одной стороны, кричит о «стране-агрессоре», а с другой – интенсивно налаживает с ней экономические связи, и это наглядно показывает новая статистика товарооборота между двумя странами…Товарооборот между Россией и Украиной в 2017 году увеличился на 25,6% по сравнению с 2016 годом и составил 12,855 млрд долларов, свидетельствуют данные ФТС РФ … Украина купила в России товаров почти на четверть больше, чем годом ранее – на 8 млрд долларов. Кроме того, Украина нарастила более чем на 26% поставки своей продукции в Россию: она продала «стране-агрессору» товаров почти на 5 млрд долларов.», - пишет 8 февраля «Взгляд».
Вообще-то сообщения о росте взаимной торговли появлялись регулярно и в прошлые месяцы. Но -- итоговая статистика за год, это конечно более основательный показатель. Впрочем, дьявол как известно в деталях. Да по украинской госслужбы статистики за 11 месяцев, товарооборот вырос также на четверть, правда больше за счет импорта российских товаров на Украину (+38,2%), чем экспорта украинских товаров в Россию (+11,6%). Но на самом деле рост украинского экспорта прекратился – еще с середины прошлого года. Так в первом квартале 2017 Украина продала России товаров на 934 миллиона долларов, тогда как годом ранее – на 650 миллионов, во 2 квартале прирост уже существенно меньше – 997 миллионов против 877, результат же 3 квартала даже чуть хуже – 1025 миллионов против 1027, а в октябре-ноябре прошлого года Украина продала России уже на 12 млн меньше долларов меньше товаров (6 46 миллионов против 658).
В то же время поставки главным партнерам Украины в ЕС (Германии, Испании, Италии, Нидерландам, Польше и Венгрии) росли быстрее и экспорта в Россию и общего прироста экспорта (он составляет 20,6% за 11 месяцев). Аналогичная картина и в торговле с большинством других государств Евросоюза.
Демографическое опустошение
Впрочем, такая динамика отнюдь не повод говорить о том, как широко Украина шагает в Европу. Еще советский атлас Украинской и Молдавской СССР давал диаграммы, где Украины выглядела равной по населению Великобритании, ФРГ, Франции и Италии. Но итогом ее независимого развития и в первую очередь последних лет стало то, что по населению (речь идет о подконтрольных Киеву в настоящий момент территориях) она с 38,5 миллионами жителей уже уступает и Испании и Польше.
Но ведь статистика показывает число зарегистрированных граждан, а не реально находящихся в стране. Так еще в прошлом году появилась сенсационная новость о том, что на самом деле на Украине проживает лишь 24 миллиона человек. И эта сенсация как раз в основном оказалась верной. Она основывалась на изменении производства хлеба (товара, который потребляется исключительно внутри страны). Так, если в 2003 в стране со среднегодовой численностью населения в 48,8 млн человек произвели 2 335 тысяч тонн хлеба, а в 2016 хлеба произвели лишь 1 160 тысяч тонн, значит ее население сократилось вдвое – до 24,4 млн. Да, эта гипотеза не учитывает того, что потребление хлеба в семьях может меняться, и по данным того украинского госстата оно сократилось за эти 13 лет на 19,3%. Но и с учетом этой поправки оказывается, что на Украине в 2016 году находилось лишь 30 миллионов населения, а в 2017 порядка 27 млн., так как производство хлеба уменьшилось еще на 10%. На самом же деле фактических жителей страны, очевидно, еще на несколько миллионов меньше, так как и 2003 немало украинцев регионов работали за границей. Сейчас же число находящихся за рубежом украинских граждан наверняка превышает треть населения подконтрольных территорий.
Кризис – но не апокалипсис
Демографическое опустошение Украины -- благодатная почва для разговоров о том, что эта страна вот-вот развалится. Однако несмотря на очевидный откат нет явных признаков экономического развала, каких было более чем достаточно в 1990-е гг. Например, нет отключений электроэнергии, напротив этой зимой на ТЭС идет накопление угля, как благодаря поставкам российского антрацита так и потому что постоянно в работе находится 11-12 энергоблоков АЭС из 15, а запасов газа в ПХГ заметно больше, чем год назад. Конечно и теплая зима тому причиной, но и прошлом году, когда она была чуть похолоднее особых проблем с электричеством, газом и отоплением не возникало.
Правда создается такое благополучие еще и потому, что украинцы стараются газ и тепло экономить. Например, ряд вузов распустил студентов на внеплановые каникулы, чтоб отключить дорогое отопление, а немало жителей сельской местности переселяются на зиму в летние кухни, так как отопление газом основного жилья им не по карману. На самом деле с нынешним уровнем потребления Украина легко могла бы обеспечить бюджетников и население дешевым по себестоимости газом собственной добычи. Однако он стоит столько же, сколько импортный во имя главного украинского фетиша – борьбы с коррупцией. Ведь с европейской и американской точки зрения разная цена на эти два вида газа плодит коррупцию.
Но хотя за относительно оптимистичными цифрами на деле масса проблем – эти проблемы не дотягивают до апокалиписиса, хотя объем ее ВПП составляет лишь 60% к 1990 году, а достигнуть уровень дореволюционного 2013 она сможет при нынешних темпах лишь к 2024-2025.
«Аграрная сверхдержава»
Так за счет чего же выживает украинская экономика?
В первую очередь за счет сельского хозяйства. Здесь некоторые цифры действительно впечатляющие. В 2003-2007 г средняя урожайность зерновых составляла 23,7 центнеров с гектара, в 2008-2012 – 31,9 (+34%), а в 2013-2017 - 42,4 (+33%). То есть за 10 лет урожайность зерновых выросла на 78%. На 79%, до 21 ц с га возросла урожайность подсолнечника. По прочим культурам также очевидная динамика, но они играют меньшую роль – на зерновые и масличные и продукцию из них приходится свыше трех четвертей украинского аграрного экспорта.
Если в 2007 на продукцию сельского хозяйства и пищевой промышленности приходилось 12,7% украинского экспорта, то в 2012 – 26%, а за 11 месяцев 2017 – 41%. Бывший посол США в Киеве Пайетт назвал Украину аграрной сверхдержавой. Комплимент более чем двусмысленный. Да, если брать мировой агрорынок, то Украина конечно аграрная сверхдержава, как является сверхдержавой на этом рынке и США. Если же брать такой сегмент этого рынка как бананы, то дающий треть их мирового экспорта Эквадор можно называть банановой сверхдержавой. Но если понятие банановая республика прижилось, то о банановых, кукурузных, да и в целом об аграрных, сверхдержавах говорить не принято, ибо благодаря лидерству на аграрном рынке невозможно достичь державного статуса в современном мире (не говоря уже о сверхдержавном). Это доказано опытом Аргентины и Уругвая, которые еще в начале ХХ века приближались по уровню жизни к ведущим странам Европы.
Доходы от агарного экспорта зависят мировой конъюнктуры не меньше чем от урожая. Так первые 6-8 месяцев 2017 года Украина экспортировала рекордный по всем показателям урожай-2016, оставшийся период – урожай прошлого года, тоже один из лучших в истории страны. Однако неясно, сможет ли она в итоге превзойти свой же рекорд аграрного экспорта, установленный в 2012 на основе заметно более скромных урожаев – 17,89 миллиардов долларов (и 17,80 без учета Крыма). Ведь по сравнению с 2012 годом в 2016 цены на зерно упали на 35%, на семена подсолнечника – на 25%, а на растительное масло – на 29%. Да и по сравнению с докризисным 2007 семечки на мировым рынке стоят на 10% меньше, а зерно и растительное масло на не впечатляющие 6% больше. Тогда как покупательная способность доллара с 2007 по 2016 снизилась почти на 20%.
Ставка на аграрный сектор означает и зависимость от капризов погоды. В последние годы она была благоприятной для украинских крестьян. Но так не может продолжаться все время. А ведь снижение урожая на некритические 10% означает уменьшение экспорта на 4%. Например, в нынешнем году урожай зерновых оказался четвертым в истории страны (на 7% меньше прошлогоднего рекорда), а подсолнечника – вторым (на 10% меньше). Но все равно – некоторое уменьшение экспорта стало одной из причин девальвации гривны.
Металл, машины и уголь
В последние годы доля агросектора в экспорте росла не столько благодаря его развитию, сколько благодаря упадку традиционных экспортных отраслей, прежде всего металлургии. На нее в 2007 приходилось 42,2% экспорта, в 2013 уже 27,8%, а в 2016 – 22,9%. Отрасль, которая дала едва ли не всех украинских олигархов, так и не оправилась от кризиса 2008 года. В 2016 цены на украинский металл были почти на треть ниже, чем в 2007. В минувшем году конъюнктура была благоприятней, и металлургический экспорт прибавил более чем на 20%. Исключительно из-за роста цен, так как производство стали сократилось на 4%, а проката – на 12% исключительно за счет блокады Донбасса. Но несмотря на это оживление отрасль в целом является убыточной.
Что касается машиностроения, то ясно что разрыв связей с Россией сказался на отрасли, которая в 2007 давала 17,2% экспорта, а в 2013 – 16,8%. В 2016-м этот показатель сократился до 11,9%, а в 2017 до- 10,7%. А доля отрасли в общем объем промышленной за те же 10 лет уменьшилась с 13,7% Остановка днепровского Южмаша хорошо известна, но машиностроение не сводится к ракетам, и кое-что из того от него осталось удачно нашло свою нишу в том числе и на внутреннем рынке, где с этого года впервые продается большая часть украинских машин. Так успехи аграрного сектора отрасли стимулируют спрос на сельхозтехнику. По прибыли и рентабельности отрасль как ни странно находится в числе лидеров.
Впрочем, наилучшее финансовое положение у добывающей промышленности – за 9 месяц прошлого года ее рентабельность составляла в 48,6%, (средняя про промышленности 8,3%). На нее также пришлось свыше 80% чистой прибыли полученной украинскими предприятиями. Добыча железной руды всегда была в Украине очень прибыльным делом, но и с углепромом удалось поправить ситуацию благодаря формуле «Роттердам+» которая привязала цены угля украинской добычи к мировой, правда расплачиваются за это потребители.
Цена потери транзита
Однако все достижения этой формулы перекрылись блокадой Донбасса. Уголь на неподконтрольных территориях не перестал добываться, но перестал поступать на подконтрольную территорию, а значит, учитываться официальной статистикой, из-за чего снижение его добычи составило 16%. Но антрацит-то на подконтрольной территории не добывается вообще. Выручила Россия, оттуда Украина получает 2/3 импортируемого угля, в том числе 80% антрацита.
Выручила, конечно, не бесплатно. Во многом из-за резкого увеличения импорта угля у Украины в минувшем году впервые за очень долгое время сложился общий внешнеторговый дефицит. В 2016, как нередко бывало и раньше, дефицит в торговле товарами был перекрыт профицитом в торговле услугами, и позитивное сальдо составило 1,4 млрд. Но за 2017 итоговое сальдо будет уже отрицательным – 1,1 млрд.
То есть за год Украина потеряла во внешней торговле 2,5 млрд. Это очень интересная цифра ибо она примерно равна ее годовым доходам от всего трубопроводного транзита (в основном российского газа в Европу). С резким сокращением этих доходов из-за ввода в строй «Северного потока-2» и «Турецкого потока» в России нередко связывают надежды на украинский крах. Так прошлой осенью Кирилл Бенедиктов писал: «в 2020 г., если нынешние планы по реализации проектов «Северный поток-2» и «Турецкий поток» не подвергнутся существенной корректировке, транзит через Украину снизится в 2,5—3,5 раза — с нынешних 38,2 млрд. кубометров до 15 и даже 10 млрд. кубометров. В условиях, когда государственный долг Украины составляет 90% от ее ВВП, потеря доходов от транзита российского газа может стать последней соломинкой, ломающей спину верблюду (впрочем, «соломинка» довольно увесиста — по официальной статистике, транзит ежегодно приносит в казну около $2 млрд.).
Но как видим потеря несколько большей суммы, ничего принципиально не изменила в положении дел в украинской экономике. Во многом потому что потери во внешней торговле компенсируются переводами из-за рубежа, которые только за три квартала прошлого года составили 5,1 млрд. евро.
О выгодах и мира, и войны
Конечно закон перехода количество в качество никто не отменял, но думаю потеря российского газового транзита отнюдь не приведет именно к качественному обвалу украинской экономики. Да, это будет серьезным негативным событием для нее, но оно впишется в цепь других негативных событий, которые до сих пор имели место и чей главный эффект, на мой взгляд таков.
Для общества. Жизнь большинства украинцев неуклонно ухудшается, а статистический скромный экономический рост они на себе никак не чувствуют. Однако темпы этого ухудшения таковы, что позволяют, пусть ворча, субъективно адаптироваться к нему, а не протестовать, против текущей ситуации. И скорейшее установление мира в Донбассе не представляется архимедовым рычагом решения экономических проблем. Напротив, немало украинцев идут в армию на контракт исключительно, чтобы подзаработать. Существующий уровень конфликта делает это занятие не слишком рискованным.
Для украинской власти.такое положение дел также вполне приемлемо, так как, нынешнее состояние экономики все равно позволяет иметь немалые военные расходы для желаемого формата конфликта в Донбассе, в частности на оплату контрактников. При этом, как только что было сказано именно плохое состояние экономики, и стимулирует появление новых контрактников. Так что получается замкнутый круг, вполне выгодный для власти.
Что же касается оживления экономических отношений с Россией то оно вполне вписывается в желаемый для Киева формат гибридного конфликта, который перефразируя известные слова Троцкого означает состояние и мира и войны. Но при этом Украина пользуется преимуществами обеих частей этого состояния.
Так преимущества войны (которые конечно исчезли бы в случае полномасштабного конфликта), заключаются в том, что в этом состоянии Киеву проще пытаться мобилизовывать общество, уговаривать его потерпеть трудности, а главное форматировать в нужном ключе политическое и информационное поле, вследствие чего победу на общенациональных выборах могут одержать только партии связанные с Майданом.
Ну а преимущества мира в этой ситуации призваны прежде всего подкреплять преимущества войны. Так те же поставки российского антрацита позволяют существовать без отключений электричества, а значит, не дают кризису превратиться в катастрофу. Но на этом фоне риторика Киева в отношении Москвы ужесточается.
А сам рост товарооборота любого государства с любым государством совсем не обязательно является свидетельством интеграции. В случае же украинско-российских отношений этот рост как раз обычно сочетался с ускорением движения в сторону Запада. Так, когда Леонид Кучма в конце своего правления (2003-2004) стал подумывать об участии Украины в ЕЭП доля России в украинском экспорте была 18% (впрочем, это вдвое больше чем сейчас). Показатель же в 20% она превысила в 2005, то есть с приходом к власти Ющенко. Доли в 25% украинский экспорт в Россию достиг в 2007-м, когда как раз и начались переговоры об ассоциации с ЕС, и незадолго до того, как Киев едва не получил ПДЧ в НАТО на Бухарестском саммите. Кризис 2008-го правда сократил российскую долю в украинском экспорте, но именно в 2010-2012, когда она вновь превышала 25%, были решены все экономические вопросы для заключения ассоциации с Евросоюзом.
То есть расширение украинского присутствия на российском рынке, которое теоретически могло заинтересовывать украинские бизнес и власть в евразийской интеграции, становилось прежде всего ресурсом для интеграции европейской.
