В вале публикаций, посвящённых кровавым событиям в нашей пермской школе № 127, явно наметилось несколько маскировочно-путающих трендов, бросающихся в глаза людям, отслеживающим ситуацию.
1. Практически нигде не упоминается фамилия одного из двух «мясников» — Буслидзе. Вообще, этническая составляющая событий сразу сбрасывается со счетов, хотя она явно не нулевая. «Мальчик из хорошей семьи» Лев Биджаков в этом плане тоже любопытный экземпляр «с букетиком кровей», вполне климовский персонаж: псхиатричка, попытки суицида, демонстративная истерия, алкоголь, наркотики.
2. Едва ли не в качестве основной подаётся нелепая версия некой драки, якобы возникшей между Биджаковым и Буслидзе, в которую почему-то вмешались (?!) и были вследствие этого тяжело порезаны дюжина малышей с учительницей. Мой доверенный человек специально поговорил с группой пострадавших детей и их родителей — версия драки напрочь лживая, никакой драки не было, ублюдки пришли в класс и стали резать детей, стремясь ударить ножом в голову, учительница Наталья Шагулина бросилась их защищать. Лишь нанеся ранения детям и педагогу, Биджаков и Буслидзе попытались осуществить общий суицид с помощью тех же ножей, возможно, имитационный.
3. В свете вышесказанного абсолютно непонятно, с какой стати школьное кровопускания именуется во всех СМИ совершенно неадекватным термином «драка». Это делается совершенно явно с целью загладить масштаб и саму суть события. 15 января в Перми произошла резня детей с их учительницей, а никакая не «драка».
4. В первоначальных репортажах с места события чёрным по белому писалось, что один из резавших отвлекался от своего кровавого дела на молитву. Что это была за молитва, или же иное этно-религиозное, мистическое или ритуально-обрядовое действие, не пояснялось. Во всех последующих публикациях упоминание этой «молитвы» полностью исчезло. Опрошенные нами дети получили удары ножами первыми, упали на пол и больше ничего не видели. Но это не значит, что «молитвы» не было, и это обстоятельство должно быть безусловно полностью прояснено.
