Сложно, потому что это был спокойный год, не принесший России и ее населению в целом никаких радикальных изменений. Говоря о нем, нельзя встать в позу взволнованного свидетеля роковых минут истории. Год, не ставший сенсацией. Год, в который продолжилось инерционное развитие сценариев прошлых лет, Многое из того, что было сказано наблюдателями, итожившими год 2016, можно было бы повторить и сейчас.
Легко, потому что это был спокойный год. Люди, конечно, продолжали умирать, как и в любой другой отрезок времени, и вот только что нас покинул академик Андрей Зализняк, названный гением при жизни, а до этого – его коллега Вячеслав Иванов. Стоит вспомнить и других ушедших – поэта Евтушенко, певца Хворостовского, актера Броневого, сатирика Задорнова. Но в этом году нас миновали общенациональные трагедии, подобные прошлогодней авиакатастрофе, унесшей жизни музыкантов ансамбля имени Александрова и доктора Лизы Глинки. Разумеется, остается еще несколько дней, но, если наши компетентные органы нас не подведут, мы будем садиться за праздничный стол не в трауре.
Волею календаря 2017 год сам по себе стал годом подведения итогов столетия, случившегося с нами после славной или, может быть, бесславной революции, навсегда изменившей – или исказившей – лицо российской истории. Но 2017-й менее всего напоминал римейк 1917-го: эти итоги подводились не на площадях и не на баррикадах, а на телеэкранах и в соцсетях.
Приметой спокойного, равнинного течения народной жизни, как ни парадоксально, стали бурные общественные скандалы, в ходе которых огромные массы населения обсуждали вопросы, никак не касавшиеся их повседневной жизни. Это прежде всего скандалы вокруг фильма «Матильда» и вокруг высказываний «уренгойского мальчика» в стенах германского бундестага.
В итоге одиозный фильм все-таки вышел на экраны, показался довольно унылой субстанцией и сторонникам, и противникам его запрета и ожидаемо провалился в прокате. Зато хорошие сборы сделал «Коловрат»; это был второй поход нашего кинематографа на древнерусскую историю после прошлогоднего «Викинга», и многие сочли эту попытку чуть более удачной.
Но в центре культурной жизни России оказались не новинки кинематографа и даже не премьера гомоэротического балета «Нуреев», режиссером которого стал «репрессированный» Кирилл Серебренников. Главное событие в культуре – это знаменитый рэп-батл между Оксимироном и Гнойным. Русский рэп, до того существовавший в субкультурных рамках, неожиданно вышел на авансцену и заявил о себе как об актуальном языке эпохи – подобно русскому року тридцать лет назад.
Но все же надо сказать и о политике. В ее внешней части год принес две главные новости – хорошую и плохую.
Плохая новость – это разочарование в Дональде Трампе. Оно оказалось одинаково огорчительным как для тех, кто год назад приветствовал его избрание, так и для «трампоскептиков». Сейчас уже можно сказать с полной определенностью, что никакого потепления российской-американских, а следовательно, и в целом российско-западных отношений администрация Трампа добиться не в состоянии. А это значит, что неверными оказались и экономические расчеты, основанные на том, что нам следует переждать лишь несколько лет под санкциями, пока «Бог Орду не переменит». Орда не переменится как минимум следующие три года, да и потом – с чего бы? Стало быть, либо капитуляция, либо жесткая конфронтация, иного выбора не предусмотрено.
Но есть и хорошая новость – наши сирийские дела в этом году так резво пошли на лад, что Владимир Путин даже смог объявить об окончании военной кампании, которая, таким образом, стала самой бескровной войной, выигранной Россией в обозримом прошлом. Конечно, объявить – это одно, а реально покончить с неприятелем – это немного другое, тем более что однажды, в марте 2016 года, Путин уже заявлял о выводе войск. Тем не менее, резкое повышение веса России в важнейшем регионе можно наблюдать невооруженным глазом: и Турция, и Иран, и даже Катар с Саудовской Аравией – все ближневосточные владыки спешили в этом году на поклон к Белому Царю. На этом фоне перенос Трампом американского посольства в Иерусалим выглядит как отчаянная попытка даже не перехватить утраченную инициативу, а просто обратить внимание мира на то, что США еще как-то присутствуют на Ближнем Востоке.
Однако и хорошая, и плохая новость в мировом положении России – лишь продолжение тенденций, возникших в 2014-2016 годах. А вот где совершенно нет значимых новостей, так это в отношениях с Украиной.
В Киеве так и не появилось реальных сил, настроенных на примирение. В этой ситуации – чудовищный парадокс! – России остается делать ставку не на здравомыслящих людей, а, напротив, на безумцев, которые подвинут умеющего считать Порошенко и безрассудно поведут Украину к окончательной погибели. В результате мы с надеждой следили за перемещениями Саакашвили – того самого Саакашвили, которого совсем еще недавно каждый русский патриот мечтал повесить за причинное место. Это уже само по себе свидетельствует о вырождении российской политики на этом направлении.
Положение в свободном Донбассе также без перемен, если не считать опереточного переворота в Луганске. Население, застрявшее между двумя государствами и двумя эпохами, по-прежнему страдает от обстрелов и не может наладить нормальную экономическую жизнь, а ничего нового не предвидится, пресловутый «минский процесс» по-прежнему священен.
Зато Крымский мост наконец сомкнут. До открытия движения по нему остаются месяцы, а может быть, и еще целый год, но номинальный акт соединения двух берегов состоялся, и это значимый символ окончания года.
2017 год – это еще и год подведения итогов шестилетнего президентского цикла, третьего (номинально) срока Владимира Путина. Экономические итоги шестилетия можно описать формулой «застой – кризис – застой». Преодоление кризиса было констатировано еще в прошлом году. Год нынешний – это год чистого, беспримесного застоя без каких-либо видимых перспектив роста, если не считать хлипких надежд на дальнейших рост цены заветного барреля.
Может быть, именно поэтому в уходящем году стал особо заметным интерес российского правящего слоя к новым технологиям, и не только производственным, но и управленческим, социальным. Греф, Кудрин, Собянин отметились любопытными заявлениями, из которых понятно, каким образом отечественная элита собирается повышать конкурентоспособность – и, конечно, управляемость – «корпорации Россия». Это и искусственный интеллект, который должен заменить множество работников, от бухгалтеров до таксистов. Это и прожекты объединения городов, отстоящих друг от друга на сотни километров, концентрации большей части населения страны в нескольких мега-агломерациях, подобных московской. Это и масштабные транспортные проекты. Эти дискуссии наверняка получат свое продолжение в предстоящие годы.
Конец года принес нам известия о неожиданных переменах, из которых стоит выделить три. Во-первых, в «Голубом огоньке» не будет участвовать Алла Пугачева. Во-вторых, по Первому каналу не покажут «Иронию судьбы». В-третьих, от КПРФ на президентских выборах будет баллотироваться не Геннадий Зюганов. В 2018 год мы входим с именем Павла Грудинина на устах. Не призрак коммунизма пойдет по Руси, о нет. Призрак политической конкуренции – вот кто такой Грудинин. Пока еще лишь призрак, не имеющий реальных шансов на победу. Но появления в избирательном бюллетене кандидата, хотя бы на первый взгляд отличного от марионетки, уныло играющей договорняк, достаточно для того, чтобы самые закоренелые лоялисты задумались – а так ли уж безальтернативно нынешнее первое лицо?
На этой ноте мы отвлекаемся от политики и дружно идем покупать ингредиенты на оливье. Ибо, сколь бы сомнительными нам ни казались слова Эльвиры Набиуллиной о том, что рост цен существует лишь в нашем воображении, оливье – это то, что все мы можем себе позволить.
