Интерес общественности к парку в Зарядье заставляет задавать вопросы: что такое русская садово-парковая традиция, существует ли такое понятие как русский парк и если да, то как он должен выглядеть? Для ответа на них, обратимся к прошлому. Первые сады в русских городах появились скорее всего под влиянием Византии и устраивались либо в княжеских усадьбах, либо в монастырях. Летописи сообщают о том, что Киево-Печорский монастырь, основанный в 1051 г. имел собственный сад. Во второй половине XII в. Андрей Боголюбский заложил наверное самый первый русский «гражданский» сад в своей резиденции Боголюбове при слиянии рек Нерли и Клязьмы. Этот сад послужил образцом при создании княжеских садов в Суздале, Владимире, Москве.
Впрочем, о древнерусских садах нам известно крайне мало, больше мы знаем о московской эпохе и уж тем более огромно наследие оставленное нам петербургской эпохой русской истории. Русские парки XVI-XVII вв. это прежде всего монастырские сады, которые создавались с определённой целью – зримо выражать образ рая на земле. И действительно, когда паломники, долго идущие или едущие к монастырю, оказывались за его стенами, перед из взором открывалась картина совершенно иного мира, чуждого повседневности и более всего похожего на библейский райский сад, где среди кущ, монахи посвящали свою жизнь Богу. Похожая задача была и у дворцовых садов, которые начали активно создаваться после образования централизованного русского государства. В русской истории известны случаи, когда на месте снесенных зданий создавались сады. Так, в 1495 г. Иван III приказал снести ветхие церковь и здания, стоящие против Кремля на правом берегу реки Москвы и на свободном месте устроил большой парк, существовавший до конца XVII в. под именем Царицына луга.
Среди дворцовых парков в XVI в. в Москве пользовались славой сад между Троицкими и Боровицкими воротами Кремля, сад, расположенный за рекой Москвой, напротив Кремля и сад на Воронцовом поле. Внутри Кремля тоже находились сады. Венецианский дипломат Иосафат Барбаро, хорошо знакомый с европейским парковым искусством в описании Москвы, сделанном в середине XV в. говорит об обширных парках и рощах, находящихся в городе. По данным переписи 1701 г. в Москве и под Москвой было 43 дворцовых парка. В Кремлевском дворце также существовало несколько закрытых садов-оранжерей, один из которых был создан еще в 1628 г. В XVII в. такие сады получили широкое распространение в усадьбах знати и высшего духовенства.
Царский сад в Измайлово это большой регулярный парк созданный в итальянском и французском стиле. Планировка его была сложна и подчинена геометрическим формам, вписанным друг в друга. Ковровые клумбы с затейливым рисунком, изощрённые линии кустов и деревьев, создавали эффектную картину парадного быта загородной усадьбы царя Алексея. Важной часть парка были садовые пруды. Парк использовался в репрезентативных целях, поэтому садовники стремились поразить зрителя богатством растений, которые выращивались в русском климате. В соседстве с экзотическими травами и цветами намеренно высаживали привычные кусты смородины и крыжовника, а рядом с грушами и черносливом, колосилась рожь, пшеница, овес и гречиха.
Именно садовая культура стала частью русской традиции градостроительства – городской усадьбы, которая не встречалась в то время в других европейских странах и подразумевала, что городской дом даже простого человека обязательно имеет собственный участок земли, на котором устраивается сад. К подобной идее западное общество пришло лишь в эпоху всеобщего процветания после Второй Мировой войны, с развитием пригородной застройки. В то же время русское общество утратило традицию усадебной застройки городов, хотя и сейчас одним из главных деланий многих горожан является обзаведение загородным домом, то есть собственной усадьбой.
Подлинный расцвет русского садово-парковое искусство начался со времен петровских преобразований, которые среди прочих мер направленных на европеизацию образа жизни русских, принес запрос высших классов на создание имений в европейском стиле, одной из важнейших составляющих которых были организованные особым образом парки. Вначале, как и в Европе, эти парки были частной собственностью, на которую не допускался никто, кроме хозяев и их гостей. Однако очень быстро, уже при императрице Елизавете, появляются представления о том, что парк — это часть публичного городского пространства, доступная всякой «приличной публике», которая может проводить там досуг. В 1752 году был открыт свободный вход в первый русский публичный парк – Летний сад в Санкт-Петербурге.
Немецкий ученый И. Георги, перебравшийся в Россию и проживший здесь всю жизнь в своих «Описаниях столичного города Санкт-Петербурга» так рассказывал о Летнем саде: «Сей сад заведен в старинном или голландском вкусе, имеет прямые аллеи, пересекаемые прямыми, острыми и тупыми углами, также высокие липа и клен, коих промежутки составляют то самородный, то насажденный лесок и кустарник. Иной четвероугольник заключает в себе небольшой лабиринт, другой дорожки, обсаженные сибирским гороховником, зеленицею, цветами».
Надо отметить, что долгое время в европейском, равно как и любом ином городе, не существовало иного публичного пространства, кроме торговой площади, на которую обычно выходили фасады ратуши, собора и домов самых богатых торговцев с магазинами в нижних этажах. Города строились очень плотно и в них не было места для обширных с точки зрения горожанина «пустых» местах. Но ситуация стала резко меняться в XVIII и особенно XIX вв. Быстрая урбанизация европейских стран привела к тому, что города стали огромными и густонаселенными, парки стали для них жизненной необходимостью, так как спасали горожан от скученности, улучшали санитарное состояние города и превратились в традиционное место проведения досуга. Начиная с этого времени правительства стран реализуют программы перестройки городов, создаются генеральные планы, а высвободившееся в процессе изменения место начинает использоваться под парки.
Эта политика стала органичной частью процесса формирования гражданский наций и роста европейского национализма, одной из составных частей которого, было формирование представления о том, что все граждане страны постепенно получают те права, которыми раньше располагала лишь аристократия. Одним из таких прав, стало право на парки и публичное пространство. И вот европейский горожанин XVIII-XIX вв. получил возможность прогуливаться там, где ранее мог отдыхать лишь король или князь. Так на градостроительную политику повлияли процессы демократизации общественной жизни.
В Москве первыми такими публичными парками стали Тайницкий и Александровский сады. Оба этих парка разбиты в характерном для России регулярном, французском стиле, который фактически стал русским, приобретя особые формы, ставшие синтезом целого ряда традиций, прежде всего французской, голландской и отчасти английской.
Садовый стиль голландского барокко, привезенный в России его поклонником – Петром Великим, получил у нас большое распространение. В то же время французский классический стиль, вершина которого была воплощена в Версале и многочисленных подражаниях этой загородной резиденции, возведенных по всей Европе, в России стал образцом лишь для некоторого числа дворцовых парков императорской семьи высшей знати. Голландское барокко оказалось ближе русскому обществу. В эпоху романтизма на смену им пришел новый стиль – иррегулярных, пейзажных парков созданных в Англии. Однако сады голландского барокко у нас прижились, а многие их элементы, несмотря на распространение пейзажных парков, стали частью типично русского парка, который затем включил в свой состав и английскую иррегулярную планировку.
Итак, отвечая на вопрос, существует ли русская садово-парковая традиция, особый стиль, можно уверенно сказать – да, существует. Они нашла свое выражение во множестве частных и публичных парков, созданных до 1917 года, а пожалуй высшее воплощением русского стиля, стали сады провинциальных дворянских усадеб, формировавшие эстетические вкусы образованной части русского общества на протяжении двух столетий.
Особенности русского стиля заключаются прежде всего в адаптации европейской традиции парков, исходя из особенностей русского климата. По этой причине во-первых, русские парки никогда не имели большого количества экзотических растений, а те из них, что выращивались обычно размещались в особых условиях, например в закрытых оранжереях. Во-вторых, русский парк, даже пейзажный парк, очень редко представляет собой образ дремучего леса. Недостаток солнца в наших северных широтах привел к тому, что русские парки достаточно просторны и светлы, в них сохраняется и подчеркивается ощущение контроля человека над природой, которая не захватывает всю доступную ей среду, а развивается ровно в тех рамках, которые ей отведены. Один из лучших русских пейзажных парков в Павловске пожалуй является идеальной картиной русской природы, с немного холмистыми равнинами, поросшими травой и небольшими рощами, разбросанными то тут, то там. В-третьих, русский парк, еще со времен монастырских садов средневековья был связан с идеей представления господствующего в обществе эстетического идеала, для чего чаще всего использовались стилизация под античность и широко употреблялись разнообразные статуи, беседки и павильоны. В то же время готическая стилизация с гротами и руинами, весьма популярная в Европе, в России оказалась не распространена.
Важно обратить внимание и на то, что русский парк стал объединением идей регулярной и пейзажной планировки. Поэтому чаще всего он состоял из двух частей, регулярной, чьим центром были клумбы геометрических форм. Эта часть обычно либо непосредственно примыкала к главному сооружению парка, или была основным элементом оформления центральной аллеи. Вторая часть - пейзажная, отстояла от регулярного парка, причем в русской традиции регулярный парк, переходи в пейзажный плавно, таким образом, чтобы прогуливающийся по саду гость не замечал того, как он из мира сложных цветников, оказывался бы в мире тенистых тропинок, вьющихся вокруг прудов и холмов.
Стилистически русский парк изначально был эклектичен, но в этом проявлялась его эстетически сила. Он не однообразен и он не выглядит чужеродным элементом среди обыденной русской природы. Обширность полей, обилие леса становятся основой для тех элементов, из которых создается русский сад. Это естественным образом предполагает открытый, свободный характер его планировки. При этом даже самые геометричные регулярные композиции являлись, по сути дела, «вкраплением» в природный ландшафт, а сами регулярные сады во французском стиле располагались на фоне и в окружении русского лиственного леса. Это стало давней традицией русского паркового искусства, которую мы встречаем еще в XVII в.
Если задуматься над тем, как мы представляем русский парк, то мы увидим, что именно причисленные здесь традиции были воспроизведены во множестве садов и не прекращали существовать даже в советский период, когда множество русских традиций было сознательно уничтожено. Для абсолютного большинства русских людей парк сейчас это прежде всего типичная для голландского сада главная ось в виде длинной аллеи, в голландском стиле, цветочные клумбы, окруженные стриженными кустами по французской традиции и уходящие от них вдаль дорожки, петляющие среди пейзажного парка в английском стиле. И естественно, частью парка является архитектура. Парк не может быть просто местом для прогулок, в нем должны находится места притяжения людей: павильоны, концертные залы, галереи, рестораны – все это наследие уже русской усадебной культуры, где в центре дворянского имения находился дом помещика. Русское мышление не изменилось за последнее столетие и остается совершенно аристократичным.
Именно этим феноменом, как можно предположить, была вызвана столь негативная реакция русского общества на новый московский парк в Зарядье. Совсем не огромные средства истраченные на его сооружение вызвали недовольство, нет. Общество у нас давно уже судит об инициативах власти: «Да пусть хоть сколько угодно потратят, лишь бы сделали хорошо». Но проблема Зарядья в том, что с точки зрения русского человека, его культурных стереотипов, сформированных дворянской культурой петербургского периода было сделано не то чтобы плохо, а просто «не по-русски». Взгляд не улавливал в новом парке близкой эстетики, осознаваемой своею и оттого парк многим показался чужим и чуждым, что особенно странно для общественного места расположенного в историческом центре нашей столицы.
