Смена власти в Луганской народной республике прошла гладко. Особенно с учетом бэкрагунда. Ведь в чем самое заметное отличие ДНР от ЛНР от стороннего наблюдателя? В ДНР крупнейшие внутренние конфликты завершались просто уходом политиков и военных с должностей (Игорь Стрелков, Игорь Безлер, Александр Ходаковский, Андрей Пургин и т.д.) Часто, но не всегда, это сопровождалось и их отъездом из республики в Россию. Но обычно отъездом спокойным, а не тайным бегством. Конечно нельзя говорить что Донецкая в подобных ситуациях всегда вела себя верно. Но в ЛНР такие конфликты заканчивались смертью. Ее премьера Геннадия Цыпкалова нашли осенью 2016 повешенным в СИЗО, куда он угодил за попытку переворота. Официально говорилось о самоубийстве. Сейчас в ходе смены власти луганские силовики признали, что Цыпкалова на самом деле повесили, инсценировав самоубийство. Инсценировкой объявили и попытку переворота. То есть они повторили то же самое, что говорил год назад объявленный в розыск и спешно бежавший в Россию спикер Народного Совета Алексей Карякин.
Но бегство Карякина - исключение. Чаще конфликты заканчивались смертью. Так были убиты в 2015 видные командиры Александр Беднов, Алексей Мозговой, Сергей Дремов. Да, по официальной версии первый из них погиб в перестрелке, так как отказался отдать себя в руки прокуратуры. Смерть прочих официально считалась действиями украинских диверсантов. Но в таком случае, чем она отличается от гибели в 2016 в ДНР «Гиви» и «Моторолы». А разница в отношении властей к памяти погибших? В 2017-м на марше «Бессмертного полка» и глава ДНР Александр Захарченко и министр доходов и сборов ДНР Александр Тимофеев шли с портретами «Моторолы» и «Гиви». Плотницкий же 24 мая 2016-го уволил командира бригады «Призрак» Юрия Шевченко, установившего неделей ранее памятник Мозговому в Алчевске. Потому-то и не верится в версию о том, что этого командира убили украинские диверсанты.
Но сейчас Плотницкий не объявлен врагом народа, вина за прошлые злоупотребления возлагается на его окружение. Он уехал в Москву, где написал заявление об уходе с поста по состоянию здоровья (а оно вероятно действительно подорвано после имевшего в августе 2016 покушения на его жизнь) и предложил себе в преемники главу МГБ Леонида Пасечника. Народный совет ЛНР оформил это предложение, изменив конституцию. Она предполагала, что в случае прекращения главы республики исполняющим его обязанности становится председатель Народного Совета. Теперь на его месте может быть любой человек, предложенный главой ЛНР. Но спикер Владимир Дегтяренко считается человеком Плотницкого, а МГБ в конце ноября не стало поддерживать последнего, когда тот решил сместить главу МВД Игоря Корнета, из-за чего и возник нынешний кризис. Поэтому перемена вселяет надежду на исчезновение главного негативного отличия ЛНР от ДНР.
А как же насчет других более масштабных изменений? С началом политического кризиса в Луганске – еще Плотницкий не отказывался от власти – поползли слухи об объединении двух республик. Не просто слухи: об этом писали заметные издания и говорили видные люди, например один из основателей ДНР бывший спикер ее народного совета Андрей Пургин. Однако думаю, сенсации не произойдет. Напротив, есть несколько не очень заметных на первый взгляд сигналов, которые говорят о том, что в Донецке, Луганске и Москве не готовы к резким шагам, и это касается не только объединения
Во-первых, формально ДНР и ЛНР уже почти с три с половиной года как формально объединены в конфедеративное государство под названием Союз народных республик, где должны быть общий парламент, правительство и размежевание полномочий между союзом и его субъектами. Соответствующий конституционный акт, датированный 25 июня 2014 несложно найти на сайте Народного совета ЛНР https://nslnr.su/zakonodatelstvo/normativno-pravovaya-baza/598/, где также можно понять, что в отличие от отдельных актов, принятых тогда, этот закон не отменен.
Аналогичный закон принимал тогда же и парламент ДНР, по крайней мере СМИ в то время об этом сообщали. Но на официальном сайте республики его найти не удалось – самые ранние законы, размещенные там, датированы серединой июля 2014. И только их нумерация выдает, что законотворчество имело место и раньше. Выходит, и ЛНР имеет свое преимущество над ДНР, правда не особо заметное.
Впрочем, главное, что все институты, упомянутые в конфедеративном акте, не работают. Да республики тесно координируют свою деятельность, но без общей политической надстройки. Но сам закон позабыт бурные события в Луганске не стали поводом вспомнить о нем. Это касается не только официальных лиц, но и тех, кто рассуждал сейчас в СМИ об объединении республик. (Да Олег Царев вспоминал известное решение о создании Новороссии, но это другой акт, принятый в июле 2014, без участия парламентов республик Донбасса).
Второе обстоятельство – это создание для Плотницкого должности уполномоченного по выполнению Минских соглашений. Такое решение можно понимать двояко. С одной стороны, как ломку прошлых печальных традиций – конфликт впервые завершается плавным переходом в новое состояние. Плотницкий жив, не объявлен врагом народа, не стал лицом чье публичное упоминание нежелательно (как было в СССР с Хрущевым), а получил пост. Но для такой ломки традиций годилась бы любая солидно звучащая должность для бывшего главы ЛНР. И если б она именовалась, скажем «представитель по связям с Россией» вопросам или «уполномоченный по внешнеэкономическим связям», то вопросы отпали бы.
Двоякость создают именно слова «уполномоченный по Минским соглашениям». Да, в плане переговоров об урегулировании у Игоря Венедиктовича немалый опыт, понятно, что он координировал деятельность делегации ЛНР, которая дважды в месяц ведет переговоры в Минске. Но, увы к этому обстоятельству не все сводится. Ведь уже достаточно давно, с нарастанием внутренних проблем в ЛНР, распространилась версия – «да Плотницкий отнюдь не лучший руководитель, что все дело в том, что его подпись на Минских соглашениях». И дело ведь не в том, что другой руководитель ЛНР от этих соглашений отказался б. Такое было просто исключено. И Леонид Пасечник сейчас уже заявил об их приверженности. Нет, проблемой считалось то, что под документами подпись Плотницкого не как руководителя ЛНР а в личном качестве. То есть намекалось, что если не будет его в должности, то будет проблема с этими договоренностями…
И то, что должность Плотницкому придумали именно связанную с Минскими соглашениями - аргумент в пользу того, что этой версией в Луганске и Москве руководствуются. Но насколько она обоснованна?
Посмотрим на текст и оформление Минских договоренностей (сканы оригинала этих документов найти несложно).
Так, первое Минское соглашение от 5 сентября 2014 озаглавлено как «Протокол по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы…» и начинается со слов о том, что «Трехсторонняя контактная группа в составе представителей Украины, Российской Федерации и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе достигла понимания относительно необходимости осуществления следующих шагов».
Далее содержание этих шагов, а затем подписи в таком порядке: сначала слова «участники трехсторонней контактной группы» и ниже в столбик «посол Хайди Тальявини, второй президент Украины Л. Д. Кучма, посол РФ в Украине М.Ю. Зурабов»… затем пробел и далее в столбик просто две фамилии «А. В. Захарченко» и «И. В. Плотницкий». Такое расположение подписей дополнительно подчеркивает, ДНР и ЛНР и их лидеры в личном качестве не являются полноправными участниками контактной группы. Поэтому подписи Захарченко и Плотницкого выглядят как свидетельство их ознакомления и согласия с документом, а не равноправного участия в выработке договоренностей.
Второй документ – Минский меморандум от 19 сентября 2014. В его первом абзаце говорится, что «участники Трехсторонней контактной группы в составе представителей Украины, Российской Федерации и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и представители отдельных районов Донецкой и Луганской областей достигли понимания относительно следующих мер…». То есть, признана субъектность ДНР и ЛНР как участников этого соглашения (но не как участников контактной группы). Но на подписях это не сказалось. Они, включая упомянутый пробел, идентичны подписям на Минском протоколе
И наконец, самый актуальный документ – комплекс мер по выполнению Минских соглашений от 12 февраля 2015. Он завершается точно такими же подписями на его четвертой странице. А в низу каждой из трех предыдущих страниц также есть по пять подписей, но уже в ряд и без указания, где чья. Само же соглашение в отличие от предыдущих начинается без всякой преамбулы http://www.osce.org/ru/cio/140221?download=true Так кто же именно субъект этих договоренностей? Ответ осложняют безличные обороты документа. Ведь, как правило, в международных договорах в каждом пункте идет речь о том, что его стороны делают то-то и то, ну а кто именно является сторонами, указывается в преамбуле. Здесь же доминируют обороты типа «обеспечить безопасный доступ, доставку, хранение и распределение гуманитарной помощи», «определение модальностей полного восстановления социально-экономических связей, включая социальные переводы» и т.п. Понятие «стороны» употребляется лишь однажды, в пункте 2: «отвод всех тяжёлых вооружений обеими сторонами на равные расстояния». Ии здесь же в указании точек отсчета для отвода вооружений есть слова «для украинских войск…» и «для вооружённых формирований отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины…». Это единственное во всех трех документах - указание на то, что ДНР и ЛНР, но под другими названиями о является сторонами конфликта.
Впрочем, с украинской и западной точки зрения конфликт является украинско-российским. И эта позиция базируется в частности на формате Контактной группы, официально определенной как «трехсторонняя». Объективно из такого прилагательного следует, что-либо все участники этой группы солидарно ведут переговоры с ДНР и ЛНР, чтобы склонить их к урегулированию, либо что это группа для переговоров между Украиной и Россией при участии ОБСЕ как посредника. Второй вариант все же обоснованней. Кстати, создание группы покрыто мраком. Как следует из сайта ОБСЕ, Тальявини была 8 июня 2014 назначена председателем этой организации Дидье Буркхальтером «сопровождать переговоры между Украиной и Российской Федерацией с целью прекращения насилия на Украине». Эти переговоры были вскоре названы в СМИ переговорами контактной группы, но никакого формального документа о ее учреждении найти не удалось (регламента же работы у группы нет, хотя на его выработке на Минских переговорах настаивают Москва, Донецк и Луганск).
Но какой риск в таком контексте несут подписи Захарченко и Плотницкого под Минскими соглашениями без указания должностей? Простейший аргумент – смена представителя России, Украины и ОБСЕ в контактной группе не может иметь последствий, поскольку они подписывали их от имени своих стран или международной организации, а вот отрешение Захарченко и Плотницкого от должностей, связанных с Минскими соглашениями, это дело другое. А в подтексте звучит – как бы в этом случае Украина от Минских соглашений не отказалась.
Но из абсолютизации личного характера подписей глав ДНР и ЛНР как полноправных субъектов соглашения следуют неприятные выводы. Что тогда должно означать физическое исчезновение хоть одного из этих лиц? Нет человека – нет соглашения? Такая трактовка -- стимул украинских диверсантов, чтобы Захарченко и Плотницкий разделили судьбу «Гиви» и «Моторолы».
Однако эта абсолютизация необоснованна. Так, на международных документах рядом с подписями принято указывать, что они делаются «за» соответствующую страну, или «от имени» данной страны, или «по уполномочию» правительства этой страны и т.п. В Минских соглашениях этого нет. К тому же, «второй президент Украины» это не официальная должность, а своего рода титул. Да, есть распоряжение Порошенко о назначении Кучмы представителем Украины в контактной группе (на общественных началах), но ведь в самих договоренностях это не отражено. А из подписи Тальявини никак не вытекает ее роль как представителя ОБСЕ. Ведь посол -- это национальный дипломатический ранг, присвоенный ей Швейцарией. То есть, при желании Киев и его союзники и так найдут повод для формальных придирок.
С другой стороны, трактовка Киевом и Западом Минских соглашений как украинско-российского документа, имеет в данном случае и выгодную для Москвы сторону: раз так, то смена руководства в ДНР и ЛНР не имеет никакого значения для их действительности. Но к аналогичному выводу мы приходим, если следуем официальной российской трактовке. Ведь коль соглашения - это договоренности Киева с «отдельными районами Донецкой и Луганской областей», то изменения в судьбе подписантов не отменяют преемственности.
Следовательно, даже полный уход Плотницкого от дел не подорвал бы правовую основу Минских соглашений. А вот изобретение ему нынешней должности можно истолковать как чрезмерную щепетильность России и республик Донбасса, которые на ровном месте опасаются, как бы чего не вышло, а значит – демонстрируют слабость. А такая щепетильность выглядит явной слабостью.
Да, допустим, были и другие, вышеописанные мотивы придумать должность для главы ЛНР. Однако налицо еще одно проявление щепетильности. Ведь смена руководителя республики требует новых всенародных выборов. Да, в конституции ЛНР (равно как и ДНР) не указано, в какие сроки надо проводить выборы после досрочного прекращения полномочий их главы. Однако они не то что не назначены: никто из деятелей ЛНР вообще не говорит об их сроках.
Понятно, что проведение сейчас этих выборов стало бы для Киева сильным раздражителем и поводом заявить об отходе Москвы Донецка и Луганска от Минских соглашений. Выборы глав и парламентов ДНР и ЛНР 2 ноября 2014 уже были таким раздражителем и для Украины и для Запада. Именно после них Киев официально отказался выплачивать пенсии на неподконтрольных территориях (фактически они не выплачивались там с лета 2014 после ухода украинских банков), а напряженность на линии соприкосновения стала расти, вылившись в ожесточенные бои за Донецкий аэропорт и Дебальцево.
Однако по срокам очередные выборы в республиках должны пройти в начале ноября следующего года. Так что достаточно скоро все равно надо будет определяться. Другое дело что, когда настанет время принимать решения по ним пройдут и президентские выборы в России, и первенство мира по футболу.
И необъявление выборов в ЛНР сейчас -- это сигнал о том, что до завершения упомянутых этих мероприятий не следует ожидать резких шагов со стороны России и республик Донбасса. А ведь объединение двух республик куда более резкий шаг, чем избрание главы одной из них.
Поэтому слухи в СМИ об этом объединении объективно играют роль дымовой завесы. Однако наверняка в Киеве видят и другие сигналы, и поэтому могут счесть, что напротив, ближайшие 7 месяцев оптимальное время для собственных резких шагов.
