В нынешнем марте на сайте Foreign Policy появилась статья о том как в 2019 Россия вторгается в Украину, чтобы свергнуть ее только что избранного лидера Михаила Саакашвили, который «стал первым после Симона Боливара президентом более чем одной страны». Прошло чуть боле полугода, и бывший президент Грузии возглавил в Киеве акцию, прозванную «Михомайданом». В центре столицы неподалеку от правительственных зданий с 17 октября возник палаточный городок. По степени близости палаток центрам власти нынешний Майдан превзошел первые два. Но это единственное преимущество. Массовость же сравнивать невозможно – максимальное число протестующих в первую неделю акции достигало 1500 --2 000 человек (данные СММ ОБСЕ). На вторую неделю их стало еще меньше.
Пока акция Саакашвили выглядит пародией событий 2004 и 2013-2014. Требования ее организаторов не вдохновляют общество. Таковых требований в настоящий момент три. Это конституционные поправки о ликвидации депутатской неприкосновенности, принятие закона о пропорциональной системе выборов, принятие закона об антикоррупционном суде. Однако украинцев куда больше волнуют социальные вопросы непомерные тарифы на жилищно-коммунальные услуги, медицинская и пенсионная реформы. Первая в скором будущем сделает медицинские услуги недоступными для большинства граждан, последствие второй проявятся несколько позже -- но в итоге без пенсий останутся миллионы людей, прежде всего те, кому сейчас еще нет 50.
Однако на Украине никакие заметные протесты невозможны, если за ними не стоит Запад (через грантовые организации и других проводников своей политики) и олигархи, недовольные властью. Участие этих сил не гарантирует массовости, но без них невозможна даже такая бледная копия Майдана, какая есть сейчас. Впрочем, возможно, некоторыми кукловодами этого действа, оно и задумывалась как подобная копия – ибо Западу нужно прежде побудить Порошенко поторопиться с законом об антикоррупционном суде, который должен быть максимально обособлен от остальной судебной системы страны и фактически подконтролен Западу.
Что же касается идущих куда дальше планов, то конечно надо держать в уме статью в Foreign Policy, но не стоит ставить знак равенства между этим изданием и западными лидерами. И дело не в отношении к личности Саакашвили, а в том, что любой куратор украинской политики должен понимать, что нынешний двухпроцентный президентский рейтинг Мишико невозможно надуть политтехнологиями, тем более что речь идет о рейтинге уже сдутом (два года назад экс-президент Грузии был на Украине гораздо популярнее).
При нынешнем масштабе протестов, что логичнее задумываться не о будущем президентстве Саакашвили (для которого кстати надо менять конституцию убрав оттуда ценз оседлости для кандидата на пост главы государства), а о том депортирует ли его украинская власть. Кстати это совсем не обязательно делать в Грузию, где против него возбуждено уголовное дело, но похоже в Тбилиси, на самом деле не хотели бы такого подарка. Лучше подойдет Польша, откуда он в сентябре прорвался через украинскую границу.
С другой стороны нельзя исключать, что протест приобретет второе дыхание, благодаря новым лозунгам и методы. Так, 29 октября активисты объявили о намерении блокировать сеть кондитерских магазинов Roshen и другие принадлежащие Порошенко предприятия.
Но если и с перспективами акции и с теми, кто стоит за ее кулисами много неясного, то похоже в одном вопросе она незаметно расставила точки над «і». Это касается истинного места ультраправых радикалов в украинской политике.
Общие представления об этом месте, сформировавшиеся еще в 2014 года, сводятся к следующему.
1. Радикалы (каковых в российской прессе чаще называют фашистами, нацистами и бандеровцами) – политическая сила, приобретшая влияние из-за роли насилия в события на Майдане, а затем на Востоке страны.
2. Влияние радикалов таково, что можно говорить о «двоевластии» на Украине и об угрозе «нацистского переворота». Но если такие слова и не употребляются, то в них все равно видят силу, которая способна заблокировать мирное урегулирование, к тайным сторонникам которого относили (да и сейчас иногда относят) президента Порошенко.
3. Радикалы неподконтрольны. То есть их зачастую могут связывать с теми или иными влиятельными лицами, сначала с олигархом Игорем Коломойским, а с ослаблением влияния последнего – с министром внутренних дел Арсеном Аваковым. Однако такая связь обычно не трактуется как жесткая зависимость. А вот связи не с личностями, а с влиятельными политическими силами остаются без внимания. То есть принято считать, что сила радикалов исключительно в идейности, готовности применять насилие и относительной массовости, но не в альянсе с системными силами на Украине и за ее пределами. Да тактическое совпадение взглядов на ту или иную проблему возможно, но не больше, ибо у радикалов одни ценности, а у правящих проевропейских либеральных националистов – другие. На Западе же принято особо подчеркивать эти различия в рамках борьбы с российской пропагандой. Ведь она утверждает, что в Киеве правят нацисты и бандеровцы. Но этому тезису есть научное опровержение. Какие ж нацисты, если в парламент, избранный в 2012-м «Свобода» прошла уверенно по партспискам, а в 2014-м не достигла 5%-го барьера, а «Правый сектор» (запрещенная в России экстремистская организация) получил лишь 1,8% по партспискам. И это при том что неучастия в голосовании крымчан и большинства жителей Донбасса, и общая радикализация атмосферы должна была подыграть этим силам.
4.Радикалы для Запада не партнеры. Да, Запад могут обвинять в невнимании к проблеме, но считается, что он постепенно прозревает и отмежевывается. Ведь например конгресс США в законах о бюджетных ассигнованиях Пентагону (ими определяется и военная помощь другим странам) регулярно запрещает давать деньги на помощь полку спецназначения «Азов» который считают нацистским. И такое прозрение кажется естественным. Ведь, как особо любят подчеркивать украинские политологи из партии мира, Запад непублично давит на Киев, чтобы добиться выполнения Минских соглашений. И даже если версию с давлением воспринимать скептически, это не отменяет расхожей картинки: в западном мире правят бал либеральные глобалисты они в Америке валят памятники конфедератам, тогда как упомянутый «Азов» вырос из организации «Патриот Украины», которая терроризировала иностранных студентов, прежде всего чернокожих.
Но «Михомайдан» разрушает такой нарратив. Дело не в самом участии в нем этих радикалов, а в формализации этого участия. Ведь этот Майдан в отличие от предыдущих -- не стихийное событие. Формально, он называется акцией «Большая политическая реформа», под меморандумом о которой подписался ряд политических сил. Это во-первых 6 общественных организаций в основном грантоедских и антикоррупционных. Во-вторых, 9 политических партий разного веса, среди которых имеющая фракцию в Раде «Самопомощь», Движение новых сил Саакашвили», а также «Свобода» и «Национальный корпус». Последний является политическим крылом полка «Азов». Кроме того, под меморандумом подписались 11 депутатов Верховной Рады. Среди них и «свободовец» Юрий Левченко и несколько депутаты из группы «еврооптимистов», в частности Сергей Лещенко и Мустафа Найем, с призыва которого и начался Евромайдан. Еврооптимистов еще при Обаме Михаил Погребинский назвал фракцией американского посольства. Ибо неизвестны действия этих депутатов, которые расходились бы с американской позицией. И поскольку линия посольства не поменялась со сменой администрации в Вашингтоне, то определение остается актуальным.
И несомненно, если б американцы возражали против формального альянса еврооптимистов и нацистов под меморандумом «Михомайдана», то такое объединение не закрепилось бы на бумаге. Не было бы его и если б возражали структуры, связанные с Демократической партией США и Джорджем Соросом. Именно они были на Западе наиболее самыми критиками лишения Саакашвили украинского гражданства, а потому нет сомнений в их закулисной поддержке «Михомайдана».
При этом отсутствие формального союза не сказалось бы на акциях. Правые радикалы могли бы приходить туда со своей символикой и заявлять об их поддержке, как приходят, например, представители «Батькивщины», которая поддержала акцию но под меморандумом не подписалась.
Значит, формализация «Азова» и «Свободы» как участников «Михомайдана». И в этом убеждает следующий эпизод. 18 октября группа из 5 депутатов-участников акции направилась в администрацию президента. Порошенко согласился принять троих из них, как раз «еврооптимистов», в том числе Найема. Но они отказались, требуя встречаться непременно впятером, то есть вместе со свободовцем Юрием Левченко. Последний двумя неделями раньше прославился тем, что протестуя против формального продления еще на год закона об особом статусе Донбасса (пускай сугубо декларативного, не имеющего практических последствий), бросил в сессионный зал дымовую шашку и заявил: «Я бы этот парламент сжег». Видимо с еврооптимистической точки зрения эти слова и дела должны стать пропуском в президентский кабинет.
Не встретившись с Порошенко, Найем в ближайшее время встретится с более влиятельным президентом (несмотря на приставку «экс-»). 31 октября - 1 ноября депутат будет участвовать в Чикаго в съезде инициативной группы фонда Барака Обамы. Таким образом еврооптимист попал в узкий круг из 170 политиков и общественных деятелей со всего мира.
Объективно это приглашение -- награда за последние действия Найема, в числе которых не только альянс с нацистами. Так месяц назад этот уроженец, Кабула, перевезенный эмигрировавшим отцом в Киев в 1990, предложил лишить избирательных прав переселенцев из Донбасса. А вот лидера «Национального корпуса», депутата Рады Андрея Билецкого среди приглашенных нет. Но видимо здесь все дело в его меньшей известности за океаном, а не в расистских взглядах, за которые он получил прозвище Белый Вождь.
Ведь, и у Билецкого и «Азова» тоже есть лоббисты в западном мире. Самый известный -- чешский европарламентарий Яромир Штетина, который кстати 29 октября выступал на митинге у Саакашвили. А в 2015-м году он посещал лагерь «Азова» под Мариуполем, после чего пропагандировал его как на родине, так и в Брюсселе – появлялся на интервью с эмблемой полка и доказывал что это не разновидность свастики, не эмблема дивизии СС «Дас Райх», а руна такая. И Штетина отнюдь не какой-то ультраправый. Он член входящей в ЕНП партию ТОП-09, истинный либеральный глобалист, ибо голосовал в ЕП за пресловутые миграционные квоты, против которых выступает его собственная страна. Но удивляться этому не надо, ибо на самом деле и мигрантофилия Штетины и ему подобных, и белый расизм «Азова» -- это две стороны одного и того же либерально европейско-американского мира. И внешнее противоречие между этими сторонами легко снимается благодаря общему для них делу – борьбе с Россией и русскими.
Доказательство этому нынешний альянс нацистов и еврооптимистов, освященный Западом. И формализация этого альянса -- событие более важное и долговременное, чем пародия на Майдан, устроенная Саакашвили.
