«Вашингтону и Москве придется буквально заставить стороны конфликта выполнять соглашение о прекращении огня. Чтобы эти усилия не закончились провалом, как и все предыдущие, Путин и Трамп будут вынуждены взять на себя обязательства принуждать республики и Киев соответственно к установлению режима тишины. Путин здесь вполне может взять инициативу на себя и первым выступить с таким предложением, как это было в истории с ликвидацией химического оружия в Сирии»,- такой прогноз прозвучал в августе накануне встречи американского спецпредставителя по Украине Курта Волкера и советника президента России Владислава Суркова. Сделал его замглавы Центра политической конъюнктуры (ЦПКР) Олег Игнатов. Такое авторство означало, что речь идет о вещах больших, чем прогноз. Ведь ЦПКР известен своей близостью к Суркову, значит, мнение его эксперта может приоткрывать кремлевские планы.
В главном так и оказалось. Игнатов верно предрек сам факт очень резонансной российской инициативы по Донбассу. Правда, содержание ее он спрогнозировал неточно. В статье говорилось: «инструменты (принуждения к прекращению огня – БГ) могут быть разными — от военных (дислоцирование американских и российских военных советников на линии разграничения, которые будут встроены в цепочки командования ВСУ и ополченцев) до политического давления на стороны конфликта (угроза применения санкций, изоляция, сворачивание гуманитарной и экономической помощи в случае нарушения договоренностей и т.д.)». Но Владимир Путин 5 сентября выступил с более масштабной идеей -- предложил разместить в Донбассе миротворцев ООН. В той форме, в которой она существует сейчас, эта идея заметно лучше предложенных в статье. Ведь не предполагается ни легализации американских военных в Донбассе, ни, слава Богу, угрозы санкциями в отношении ДНР и ЛНР.
По важности инициатива Кремля сопоставима с российским предложением четырехлетней давности о международном контроле над сирийским химическим оружием и его ликвидации. Только то предложение озвучивал не Путин, а глава МИД Сергей Лавров, и результат был достигнут сразу. Через 5 дней после выдвижение кремлевской инициативы прошла встреча Лаврова и госсекретаря Кэрри в Женеве, на которой американцы приняли российские предложения и отказались от идеи западной интервенции в Сирию. Сейчас никакого результата нет. Камнем преткновения оказывается мандат миротворцев.
На самом деле «миротворцы ООН» -- это очень общее понятие, которое в конкретных ситуациях имеет различный смысл. Мы привыкли, что миротворческие операции – это когда «голубые каски» с согласия враждующих сторон, занимают пространство между их позициями, разделяя противников живым щитом. Такой формат, назовем его миротворческим разъединением, действительно очень распространен. Но в данной ситуации его никто (пока?) не выдвигает.
Россия предлагает, чтобы вооруженные стрелковым оружием миротворцы охраняли наблюдателей ОБСЕ. В точном виде такой формат - назовем его миротворческая охрана -- в истории операций ООН не встречался. Однако в ряде случаев в зонах замороженного конфликта находился небольшой контингент, который выполнял роль военных наблюдателей, очень схожую с тем, какую играет Специальная мониторинговая миссия (СММ) ОБСЕ в Донбассе. Только этот контингент был вооружен (также легким оружием) и охранял себя сам.
Первоначально в российском предложении говорилось, что миротворцы должны охранять СММ только на линии соприкосновения. Но в разговоре с Ангелой Меркель 11 сентября Путин сказал, что голубые каски могут охранять наблюдателей «и в других местах, где СММ ОБСЕ проводит свои инспекционные поездки в соответствии с минским Комплексом мер». Это часто воспринимают как уступку со стороны России. На самом деле Путин «продал» как уступку вещь, которую назвать уступкой трудно. Ибо, если б изначальное российское предложение стали обсуждать предметно, то вопрос о его редактуре возник бы объективно, а не их желания подыграть Киеву. Ибо линия соприкосновения в строгом смысле – это пространство между украинскими войсками и подразделениями ополченцев. Наблюдатели СММ порой пересекают этот линию на КПП, но вдоль самой линии не ездят -- это и опасно и по бездорожью они не передвигаются. Ездят же они по ближним и дальним тылам сторон.
Главное же что и в скорректированном виде, формат операции не меняется и сохраняется тезис об отводе противостоящих друг другу войск как об условии появления голубых касок.
Но Киев выступает за иной формат, который логично именовать «миротворческой оккупацией». Главное для него -- размещение миротворцев на всей неподконтрольной ему территорией, включая соответствующий участок границы Украины с Россией и отказ от согласования их миссии с ДНР и ЛНР.
Чем должны заниматься миротворцы в тылу ДНР и ЛНР, в Киеве не говорят. Но ясно, что образцом является мандат аналогичный мандату войск ООН в отделившейся от Хорватии Республике Сербская Краина (РСК). Об этом написал на днях в «Вашингтон Пост», такой друг Киева, как экс-министр иностранных дел Швеции как Бильдт.
В РСК в 1992 по мирному плану бывшего госсекретаря США Сайруса Вэнса были созданы три Района охраняемых ООН (РОООН), которые охватывали всю территорию непризнанной республики. Там размещались голубые каски, чья численность достигала 15 тысяч. Предполагался вывод из РСК войск югославской армии и сдача оружия местными сербскими формированиями. Однако сохранялась местная полиция, вооруженная стрелковым оружием, которая действовала вместе с полицейскими ООН. Миротворцы размещались и на границах РСК, то есть на неподконтрольных Хорватии участках ее границы с Сербией и Боснией. Предполагалось что в ходе переговоров РСК с Загребом, будет выработан автономный статус сербов в Хорватии и после урегулирования войска ООН уйдут.
Но на деле события развивались так. Югославские войска покинули Крайну, а местные сербские формирования сдали немало оружия на склады, остававшиеся под двойным контролем (их и «голубых касок»). Но после первых нападений хорватской армии сербы забрали сданное оружие без сопротивления миротворцев. Последние разделяли враждующие стороны, но не занимались ни блокадой непризнанного государства, ни активным разоружением краинских сербов, которые сохранили свою армию. Это раздражало Загреб, и он ставил вопрос о прекращении миротворческого мандата, а сербов раздражало то, что миротворцы не могут их защитить. Ничего не смогли сделать голубые каски и в августе 1995, когда хорватская армия оккупировала территорию РСК. От последней остался лишь географический изолированный район восточной Славонии, где по соглашению Загреба с местными сербами была создана переходная администрация под эгидой ООН (UNTAES) которая к январю 1998 обеспечила мирное возвращение региона в Хорватию с созданием очень небольшой автономии для сербов.
То есть опыт Краины на самом деле показал неспособность миротворцев выполнить как свой типичный мандат (быть эффективным буфером между противниками), так и мандат нетипичный (провести разоружение одной из сторон). А ведь все это стоило немалых денег. Сейчас миссии с 15 тысячами «голубых касок» обходятся ООН в 1 миллиард долларов в год. При этом больше четверти миротворческих расходов оплачивают США, где уже давно, говорят, что страна тратит на ООН слишком много. А повторение Краинского формата в Донбассе было б очевидно еще более масштабным и, следовательно, более затратным: ведь в ДНР и ЛНР проживает в 8 раз больше населения, чем жило в РСК.
Поэтому российский проект объективно привлекательнее не только из-за своей реалистичности, но и из-за экономности. Тем не менее Запад им пока не вдохновился. Есть два вида реакций на нее. Первый, который ярче всего выражает глава МИД Германии Зигмар Габриэль -- это общепозитивные комментарии, но настолько краткие и расплывчатые, что их абсолютно не обязательно трактовать как поддержку идеи Путина в чистом виде.
А вот когда доходит речь до подробных комментариев, то сначала Москву хвалят за определенный сдвиг в своей позиции, но далее излагается мнение, неотличимое от киевского: 1) мандат миротворцев должен распространяться на всю территорию ДНР и ЛНР, 2) согласие сепаратистов не нужно. При этом задачи миссии не обрисовываются, но ясно дается понять, что это отнюдь не только охрана СММ ОБСЕ. Именно так высказывали и спикер Госдепа Хизер Науэрт, и официальный представитель правительства Германии Штефан Зайберт, и его зам Ульрика Деммер, и спикер МИД этой страны Мартин Шефер и наконец спецпредставитель США по украинскому конфликту Курт Волкер.
Показательно, что никто из них ничего не сказал о необходимости отвода войск, который по российской концепции должен предшествовать вводу голубых касок. А ведь прежде всего этот отвод, а не пребывание миротворцев, сохранил бы жизни людям, которые и сейчас продолжают гибнуть при обстрелах.
Кстати если мы сравниваем ситуацию в Донбассе с сирийской ситуацией четырехлетней давности, то надо определить, а что же здесь является аналогом сирийского химического оружия, то есть проблемой, которую нужно устранить в первую очередь. По элементарной логике -- это гибель людей из-за несоблюдения договоренностей о прекращении огня.
Но вот по логике тех, кто критикует предложение Москвы, аналогом сирийского химического оружия выступают русские Донбасса, их самоопределение, без ликвидации которого и перемирие неинтересно.
Ведь на что уж Запад не любит сербов, официальное отношение к Краине в мире все равно было на порядок лучше, чем к ДНР и ЛНР. Естественно официально РСК не именовали республикой, пусть даже самопровозглашенной. Однако ее руководство называлось «местными сербскими властями» (терминология резолюций Совбеза) или лидерами сербской общины. Да и хорватские официальные лица прибегали к синекдохе говоря «Книн» (столица РСК), вместо недопустимой для них «Краины».
Но украинские лидеры никогда не говорят «Донецк» и «Луганск» в аналогичном смысле. А в западном мире ДНР и ЛНР называют исключительно «сепаратисты» или «вооруженные группы». Последний оборот принят в ежеквартальных отчетах управления Верховного комиссара ООН по правам человека, которые в российской прессе принято только хвалить: там ведь ругают Киев, говорят о пытках в СБУ (на самом деле «вооруженные группы» там ругают еще больше).
За разницей в определениях стоит мысль, что руководство ДНР и ЛНР в отличие от руководства РСК никого не представляет, а просто навязало свою волю населению Донбасса, которое на самом деле не может быть русским и жаждет жить в унитарной Украине при уникальной майданно- европейской демократии.
Но пока российская резолюция не дошла до голосования в Совбезе, еще рано говорить какая логика победит. Теоретически возможен вариант, что Запад будет убалтывать Киев согласиться на нынешнее предложение Москвы, отмечая, что при всех недостатках, это все же некий шаг вперед и единственная реальная база для консенсуса в нынешних условиях.
