(Начало)
Следующий раздел можно перевести как «Справедливая Франция» - или как «правовая Франция». У нас эти слова тоже были когда-то синонимами, но очень разошлись по смыслу: российский «суд» и российское «право» не имеет абсолютно ничего общего со справедливостью. Но это у нас; во Франции это, разумеется, не так.
О чём же раздел? С 65 по 73 пункты – это о здравоохранении. Идеи тут понятные: трансформация системы медстрахования, возмещение рисков для французов, увеличение числа государственных больниц (в том числе – «шаговой доступности»), снижение цен на дорогие лекарства и т.п. Предполагается также увеличить число мест в медвузах, чтобы «не зависеть от иностранных врачей». Откуда деньги? Всё просто – сэкономить средства, идущие сейчас на ухаживание за мигрантами и бороться с мошенничеством. Вполне «правые» рецепты. Забавен п. 72 – предлагается развивать двойную систему государственной и частной медицины. Пока что подобное не получалось ни у кого, в силу естественного антагонизма систем. Но, может, у Национального Фронта получится? Хотя я из всего перечисленного считаю реалистичным разве что п. 73 – улучшить контроль над продовольственной безопасностью (видимо, речь идёт о местных санэпидемстанциях) и обеспечить независимые экспертизы. Ну, это они могут: Франция славится как прекрасной едой, так и умением контролировать. Но в целом – это типичный популизм, и не в самом лучшем смысле этого слова.
Раздел «Введение справедливых налогов» является, пожалуй, одним из самых спорных в программе. Предлагается сохранить на нынешнем уровне НДС и социальный налог (это платят предприниматели) и на 10% снизить подоходный налог (это касается граждан). Малоприбыльные для государства мелкие налоги отменить – возиться с ними себе дороже. Дальше (п. 78) – бороться с неуплатой налогов, давить офшоры и прочие денежные отмывалки и т.п. (думаю. Подавляющее большинство дорогих россиян под этим радостно подписалось бы, исключая самых дорогих). Закрыть международным компаниям доступ к госзаказам – тоже очень логично. И наконец, п. 80 – пересмотреть соглашения с арабскими нефтяными тираниями, поскольку, по мнению Ле Пен, это ставит французскую экономику под контроль нефтедолларов, что противоречит национальным интересам.
Раздел «Позволить каждому найти своё место» содержит такие предложения, как «вернуть значимость ручного труда», для чего дать право детишкам с 14 лет уходить в ПТУ (это я условно так называю соответствующие французские заведения). Предлагается также, что предприятие, давшее первую работу молодым людям до 21 года – так и хочется назвать их первоходами – целых два года не нужно будет платить за них всякие выплаты. Каждому студенту предлагается найти стажировку (в СССР это называлось «распределение»). Не забыты и старики – предлагается расширить так называемый «третий конкурс» и зарезервировать его за французами старше 45, имеющими опыт работы в частном сектора (как минимум, 8 лет).
Тут нам придётся остановиться и объяснить, что такое «третий конкурс». Не будем это делать сами, а сошлёмся на толковую статью о государственной службе во Франции:
Общий устав предусматривает проведение конкурса перед назначением на должность по большинству категорий служащих. Конкурс считается наилучшим способом отбора кандидатов. На нем проверяется их общая культура и профессиональный уровень. В значительной мере конкурс позволяет обеспечить равенство шансов кандидатов, не допустить фаворитизма.
Самые верхние и самые нижние эшелоны служащих не подпадают под конкурсную систему. Наверху префекты, послы и директора министерств назначаются распоряжением правительства. Внизу работники исполнительно-технического персонала на уровне классов С и Д набираются с помощью тестов и экзаменов по специальности, но не по конкурсу.
Конкурс проводится либо в виде экзаменов, либо по степеням и званиям, когда сравниваются послужные списки кандидатов. Параллельно проводятся обычно три конкурса: первый - для выпускников вузов; второй - для кадровых служащих, которые могут даже не иметь диплома (кроме врачей, для которых диплом обязателен); третий - для поступающих в Национальную административную школу выборных должностных лиц местных сообществ, руководителей ассоциаций и профсоюзов.
Теперь, я думаю, ситуация становится более понятной. Добавлю ещё, что большинство французов воспринимают госслужбу как нечто весьма желанное. Французский чиновник – это человек, получающий неплохую зарплату, уважаемый, и при этом практически безответственный: пока он следует инструкциям, сделать с ним практически ничего невозможно. Но вот беда: люди, заинтересованные в этой наборе благ, за Ле Пен не проголосуют никогда. Потому что они завсегда за стабильность, жирные выплаты и, конечно же, за мульти-культи, ибо это мейнстрим и психологический комфорт.
Пп. 87 – 90. Сохранить запрет суррогатного материнства, начать аудит структур опеки иприема детей. Дать больше денег инвалидам и пытаться их трудоустроить. Пункты понятные, гуманные, но назвать их «правыми» никак нельзя. Здесь Ле Пен выступает почти как социалистка, сторонница перераспределения (как и во многих других случаях). Ну что поделать, французы очень левые.
Теперь перед нами пятый раздел – «Гордая Франция». Собственно, в этом небольшом (пп. 91-100) и сосредоточен весь лепеновский национализм.
Читаем. П. 91. «Защищать национальную идентичность, ценности и традиции нашей французской цивилизации.В Конституцию внести принцип защиты и продвижения нашего исторического и культурного наследия.» Всё это прекрасно, но опытный, битый русский человек наверняка спросит, а что конкретно подразумевается под «защитой» и как Ле Пен собирается проводить в жизнь этот конституционный принцип, будь он принят.
Судя по дальнейшему – ничего особенно страшного и радикального не предполагается. Для начала предлагается вывесить назданиях всех государственных учреждений французский флаг, а европейский флаг с них убрать. Ничего плохого, но заслуживает ли это мелкое административное мероприятие отдельного пункта в программе? Хотя, может быть, это имеет символическое значение для французов. Далее предлагается пересмотреть (я так понимаю, поднять) пенсии ветеранам. Хорошо, но почему этот пункт (94) находится именно в этом разделе? И почему не названы цифры? Наш человек сразу решит, что речь идёт патриотической показухе. Но лучше уж патриотическая показуха, чем макроновская «Франция для всех», «нет никакой французской культуры» и прочая, хорошо узнаваемая многонационалочка.
Дальше идёт крайне любопытный пункт 95: содействие секуляризму и борьба с коммунитаризмом. Так во Франции называют политику общностей – как правило, понаехавших негров и арабов – объединённых расой и религией – как правило, исламом. Переводя на российский язык – речь идёт об агрессивных диаспорах. Ле Пен даже требует внесения в Конституцию принципа «Республика не признаёт никаких общин», требует восстановить «светские нормы жизни» везде, и зафиксировать это даже в Трудовом Кодексе.
Это весьма разумные меры. Агрессивные диаспоры всегда требуют одного и того же – чтобы их признали субъектом, стороной переговоров. Для этого они регулярно демонстрируют «силу» - например, устраивают погромы, поджигают автомобили, нападают на людей. Чтобы Республика начинала разговаривать, а лучше просить чего-то что-то у вонючих стариков в чалмах или там арабских накидках. Сейчас дело дошло до того, что грязные фанатики уже требуют «шариатского правосудия». При этом все разумные люди понимают, что требования фанатиков поддерживаются спецслужбами родной страны – поскольку создание «особых территорий» с шариатским правом и прочими ужасами сильно поднимает относительный вес спецслужб в государственной системе. В аналогичные игры в своё время играла царская охранка, плодившая и крышевавшая революционеров. Ле Пен, скорее всего, это прекрасно понимает. Так что это вызов, и не только вонючим фанатикам.
Интересно тут, однако, вот что. В качестве альтернативы «общинности» Ле Пен вынуждена выдвигать «секуляризм». Нет спору, это вполне традиционная французская ценность – жить как можно дальше от Бога и «обязывающих ценностей». Но опять же: это ведь, что называется, дожили – когда правый (считающийся даже ультраправым) политик в борьбе с исламом обращается не к традиционной религии своего народа, а апеллирует к «светскости».
Дальнейшие предложения на тему «что там всё-таки делать с фанатиками и врагами Франции, живущими в ней и паразитирующими на ней», увы, не столь определённы. В п. 98 предлагается «содействовать республиканской ассимиляции» - которая мыслится как нечто более «требовательное», чем нынешняя «интеграция». Если поинтересоваться предметно, то разница здесь такая. «Интеграция», как её понимают правящие леваки и как она практикуется на Западе, предполагает, что грязный фанатик с глистами в голове, приезжая во Францию, вовсе не должен пытаться стать французом: всё, что от него требуется – это хоть как-то вписаться во французское общество: научиться пользоваться общественным транспортом, не гадить в метро и т.п. При этом он может оставаться дикарём, веровать в Аллаха, жить по шариату и т.п. Ассимиляция же означает, что человек полностью и искренне принимает все ценности общества, в котором он живёт. В идеале он должен полностью офранцузиться – есть круассаны, пить вино, говорить по-французски даже дома, и т.д. и т.п. Это, в общем, правильно – иначе зачем ты, дружок, сюда приехал? Джихадом заниматься?
Что ещё предлагает Ле Пен? П. 96 - защищать французский язык (оказывается, есть закон, который позволяет преподавать в государственных университетах не на французском). Любить свою историю и отказаться от «государственного покаяния» - ну то есть от обычных левацких попевок «французы виновны за угнетение кого-то там». Восстановить классический французский меритократический подход и послать к чёрту всю «позитивную дискриминацию» (это когда существуют квоты по приёму на работу для женщин, цветных и чертей лысых и т.п.). Тоже понятно.
Особняком стоит п. 100. «В целях защиты территориальной целостности Франции подтвердить неразрывную связь между метрополией и заморскими территориями». Интересно, как? А вот об этом сказано сильно дальше, в пп. 122- 124. Просто процитируем их:
122. Задействовать Францию наслужбе многополярного мира, который опирается наравноправие наций, их постоянную договоренность иуважение ких независимости. Основывать международную политику напринципе реализма ивернуть Франции ее роль державы-гаранта стабильности иравновесия.
123. Укрепить связи между народами, которых объединяет французский язык.
124. Сформировать политику совместного развития сафриканскими странами для содействия начальному образованию, улучшения сельскохозяйственной системы иукрепления обороны.
Но вернёмся на прежее. Там у нас идут пункты 101-107 о «восстановлении французской школы». Что там? Да, в общем, ожидаемое: укрепление порядка и дисциплины. Убрать всю мультикультурщину – например, «изучение родных языков и культур» для арабов и негров, оставшиеся часы потратить на французский (п. 101). Вообще, начать учить детей чему-нибудь полезному… и вернут школьную форму (п. 103).
Дальше располагается любопытный раздел «Креативная и сияющая Франция». Имеется в виду распространение французской культуры в мире. Начинается с пункта о поддержке французских лицеев по всему миру (п. 108), помочь молодой французской музыке (п. 112) и французскому спорту (п. 116-117). Не забыты радио и телевидение: предлагается реформировать Высший совет аудиовизуальных средств (уполномочен контролировать соблюдение предприятиями радио и телевидения их обязательств перед обществом и государством), который сейчас формируется государством. Ле Пен предлагает сделать его трёхчастным, введя туда профессионалов вещательного дела, а также представителей гражданского общества. Как нетрудно догадаться, эти последние будут - по замыслу - играть роль консервативной цензуры. Ну, логично.
Теперь перейдём к разделу шестому – Сильная Франция. Начинается он с подглавки «Добиться уважения к Франции». И сразу бух: п. 118 – выйти из объединенного военного командования НАТО, чтобы недопустить втягивания Франции вчужие войны. Дальше в том же духе: поднять свою оборонную промышленность (п. 120), увеличить оборонный бюджет до 2% ВВП, а а концу президентского срока поднят его до 3% (для сравнения, в России оборонка – это 4,7% ВВП или четверть всего бюджета – и это только легально). Дальше – скрип сапогов: достроить второй авианосец («Ришелье»), набрать ещё 50.000 военных, больше самолетов, кораблей, бронетехники и современных средств войны. Зачем – см. выше.
И наконец - раздел «Стабильная Франция» (пп. 131 – 144). Это на тему «а что для людей». Для людей предлагается развити собственного с/х-рынка, выписывание фермерам квот от нужд Франции, а не согласно директивам ЕС, а также развивать «ячистую» энергетику, защищать животных, удержать в руках государства почту и железные дороги, давать французам социальное жильё, а главное – поддерживать провинциальную инфраструктуру (сельские дороги, например) и инвестировать в неё. А также всё, что понадобится впредь.
Всё это хорошо. Однако тут уже начинает выплывать неприятный вопрос: а КОМУ, какому народу Ле Пен предлагает свою программу?
Похоже - не современным французам. Эта программа подошла бы суровым людям, носителям протестантской какой-нибудь этики или чего-то вроде того. И, безусловно, патриотам, для которых, например, «подчинение Франции нефтедолларам» - не звук пустой, который готов отдавать часть доходов на строительство авианосца «Ришелье», работать руками и т.п.
Есть ли такие? Сомневаюсь. Современный француз, этот «умный пингвин», отлично умеющий прятать своё жирное тело в складках социального организма, плевал на такие глупости. Француз любит деньги и толерантность. Он будет ворчать за ресторанным столиком на засилье «всяких там», но готов продаться любым дядечкам из Персидского Залива, лишь бы у тех было много вкусных денег. Он недолюбливает левых, но привык к тому, что они определяют дискурс: кого они «гитлером» назначат, тот и «гитлер».А от принятия ислама – очень удобной, в сущности, религии, построенной вокруг поисков кайфа - его удерживает, кажется, только любовь к красненькому винцу.
И проголосует он за Макрона, который обещает продолжение всё того же банкета.
Впрочем, буду рад ошибиться.
