Всероссийский день Навального, долгожданный смотр сил уличного протеста, завершился без сенсаций. Кремль не пал, смутьяны разошлись по домам, силы правопорядка не благодушествовали, но и не зверствовали, побитых нет, задержанные есть, но срока огромные никому не грозят. Можно сказать, идет нормальная, плановая работа, причем с обеих сторон.
Появились, однако, особенности, которые трудно не заметить. Во-первых, навальнисты слабо выступили в Москве, но могут праздновать триумф в регионах. В самом деле, сотни и тысячи людей в таких городах как Владивосток, Хабаровск, Барнаул, Чита, Уфа, Саратов, Краснодар – в общем, по всей России – это вам не полторы калеки и не десяток активистов-маргиналов. Навальный показал, что он больше не чисто столичная штучка, что его люди способны координировать действия в масштабах всей страны. А это значит, что при надлежащей постановке агитации и пропаганды митинги под эгидой Навального могут стать модным развлечением для скучающих губернских городов.
Во-вторых, уличный протест ощутимо помолодел. На улицы пошла школота! Здесь, конечно, играет роль факт школьных каникул, но дело, наверное, не только в этом. Бесполезно упрекать Навального в том, что он гонит детей в крестовый поход, соблазняет малых сих. Не виноватый он, они сами пришли – а что у них на уме, никто пока не знает, ибо они гораздо меньше изучены и куда менее предсказуемы, чем степенные «люди с хорошими лицами», преобладавшие на московских площадях в декабре 2011 года.
То протестное движение, «болотное» и «белоленточное», возникло в преддверии президентской кампании 2012 года и по факту явилось ее важнейшей частью. Состоявшаяся презентация второго издания Болотной площади, исправленного и дополненного, символизирует начало нового этапа внутриполитической жизни, который должен найти свое логическое завершение в марте следующего года, когда мы выберем очередного президента России – или, что вероятнее всего, выберем президента России в очередной раз.
Какие же исправления и дополнения нам предложены?
Прежде всего, в отличие от декабря 2011 года, когда Навальный был первым среди равных в оппозиционном движении, к нынешнему сезону в стране выстроена настоящая протестная вертикаль. Никакого Координационного совета оппозиции (помните такой?) больше не будет. Его бывшие члены либо вовсе не проявили интереса к мероприятию 26 марта, либо появились на нем как рядовые участники, плоть от плоти протестного мяса. Некоторые даже специально нарядились клоунами, чтобы их отказ от политических амбиций был виден невооруженным глазом. Никаких ВИП-речей с трибуны, никакой дележки теневых портфелей за кулисами. У Навального, как у Аллаха, не может быть сотоварищей.
Навальный, которого, впрочем, с самого начала обвиняли в бонапартистских замашках, выстроил эту вертикаль, разумеется, не собственными одинокими титаническими усилиями. По сути, протестную вертикаль бережно вырастила рядом с собой вертикаль властная. Изо всех сил Навальному помогала власть, помогала точечно и комплексно. С одной стороны, власть планомерно, годами имитирует его преследование, причем заигралась в эти игры настолько, что можно констатировать появление в стране новой отрасли права: помимо уголовного, гражданского, административного права есть еще и навальное право – уникальное право, разработанное и применяемого для одного-единственного гражданина.
С другой стороны, власть столь же планомерно устраняет конкурентов Навального по уличному протесту. Например, левых радикалов – тех, которые шли за Удальцовым (напомним, что Удальцов все еще сидит – на него навальное право не распространяется). Например, русских националистов – и точно также сидит, а не наслаждается условным сроком Александр Белов (Поткин). Футбольные фанаты, коллеги которых сыграли важную роль на киевском майдане, тоже каким-то хитрым образом были отключены от российской протестной улицы.
Результатом этого стало не только безраздельное господство Навального над оппозиционными умами – по крайней мере над теми, кому не лень выйти на улицу в погожий весенний день. Более важный результат можно определить как «системизация внесистемности». Хорошо это или плохо, но система сожрала всё и всех. Ничего внесистемного в стране больше нет. Поэтому странно слышать ностальгические вздохи людей политологического склада ума: мол, вот при Суркове, при Володине с протестом умели работать, а вот нынешние хозяева Администрации Президента растерялись и не знают, с какой стороны подойти к протестной повестке.
Эти разговоры, возможно, имеют больше отношения к выяснению внутривидовых отношений, чем к общегражданской реальности. В этой реальности у АП нынче все тип-топ: протестная улица стала таким же контролируемым элементом политической системы, как и Государственная Дума.
Нет больше никакой разницы между Зюгановым и Навальным: у Зюганова есть его старушки, у Навального есть его хипстеры и школяры. И то и другое – ресурс, который используется в рамках системы и согласно запросам, поступающим изнутри системы.
Между Навальным и Жириновским тоже никакой разницы нет: Владимир Вольфович грозит расстрелами, а Алексей Анатольевич заводит толпу лозунгом «мы здесь власть». Но одно дело, когда «мы здесь власть» скандируют люди, которых вчера было несколько сотен, а сегодня вдруг пятьдесят тысяч. И совсем другое – когда это делают три или пять тысяч на том месте, где когда-то собирались и пятьдесят, и сто. При таком раскладе грозная кричалка приобретает какой-то уныло-иносказательный смысл.
Сам лейтмотив нынешнего «единого дня протеста» – «он нам не Димон» - имеет явно системное происхождение. Тут уж не из Госдепа подсказали, не из Йеля. Выступить против премьера Медведева, коррупционным способом завладевшего модными импортными кроссовками – совсем не то же самое, что призывать валить существующий порядок, брать Кремль со всеми его башнями, зубцами и потрохами. С коррупцией же все мы боремся, и в башнях тоже борются. И Медведева все мы тоже дружно не любим, а некоторые, у кого есть на то полномочия, якобы даже собираются перевести его на другую работу – такие слухи упорно ходят.
Так что Навальный с его добровольными помощниками, хипстерами и школярами, возможно, играет в союзе с теми системными силами, которые хотели бы видеть Медведева на иной, менее ответственной должности. Или наоборот, с теми системными силами, которые бы этого как раз не хотели – ведь было бы неловко совершать над нынешним премьером неприятные кадровые операции как бы под давлением Навального.
Реанимация уличного протеста в его правдоподобной, но управляемой форме более всего сейчас нужна именно власти. Общество засыпает, а спать ему не положено. Крым больше не бодрит. Имитационная демократия не развлекает. Нужно звать на помощь имитационную революцию, кобру с вырванными зубами, которая будет страшно шипеть и зловеще раздувать капюшон.
Однако же чем более очевидна управляемость Навального, тем меньше у публики веры в натуральность разыгрываемых перед нею сцен. И в то же время искусственная раскачка общества под кураторством своего надежного человечка, очередного Гапона или Азефа, вовсе не исключает вызревания внутри этой «системной внесистемности» протеста совсем иного рода – более серьезного, более разрушительного и совершенно недоговороспособного.
