При взгляде на карты трех прошлых президентских выборов в США -- только не по штатам, а в разрезе голосования по графствам (2008, 2012, 2016) -- бросается в глаза их сходство. Большая часть страны окрашена в красный цвет республиканцев.
Синим цветом демократов отмечены в основном мегаполисы, индейские резервации, низовья Миссисипи и другие районы Юга с наибольшим процентом негритянского населения, приграничные с Мексикой районы, где говорят уже в основном на испанском, традиционно преданная демократам Новая Англия, ну и немного других территорий. Это своего рода синие острова в красном море одноэтажной, традиционно республиканской Америки. С учетом предвыборной риторики слова о «красном море» звучат двусмысленно. Ведь идеологи кампании Клинтон вели себя словно их кандидат – это Моисей, который ведет креативных американцев в обетованную землю глобализма через Красное море, кишащее теми, кого Хиллари Клинтон назвала деплорантами.
И в связи с этим возникает вопрос, а не преувеличиваем ли мы значение этих выборов в плане не столько ожиданий от политики Дональда Трампа (здесь все впереди), сколько оценки изменений настроений избирателей США? Может все дело в том, что за Трампа проголосовал в основном обычный республиканский электорат, который хотя сейчас и расширился до критической массы, но все равно в количественном отношении прибавил очень незначительно?
Да, сейчас кое-где красный прилив размыл участки синей суши. Но все равно разница невелика. Так, если сравнивать результаты по субъектам американской федерации то в 26 из них Трамп получил лучший процент, чем Ромни, в 24 -- худший. В Арканзасе итоги были одинаковыми с точностью до сотой процента. Еще в 10 штатах отклонение от результата Ромни не превысило 1% (в 5 штатах Трамп набрал от 0% до 1% больше Ромни, и 5 штатах меньше). И лишь в трех штатах (Западная Виргиния, Калифорния, Юта) отклонение было больше 5%. В двух последних случаях -- в пользу Ромни.
Правда, в 5 из 6 штатов, которые перешли к «слонам» на этих выборах, Трамп показал лучший результат, чем экс-губернатор Массачусетса, но и там прирост был не слишком велик – от 1,37% в Висконсине до 4,97% в Айове. Если же сравнивать с выборами-2008, то отклонение свыше 5% наблюдается в 14 штатах (в 11 в пользу Трампа), а меньше 1% в 7 (лишь в двух в пользу Маккейна).
Аналогично скромная динамика и если смотреть на итоговую картину в разрезе графств. Возьмем для примера штат, где результаты выборов заметно размыли один из синих островов, родной штат победителя Нью-Йорк, где Трамп не вел активной кампании.
За него там проголосовало 46 графств из 62, тогда как за Ромни – 26. (Для сравнения в Мичигане, где победа Трампа была одной из самых неожиданных, он выиграл лишь в 12 графствах, где Ромни проиграл, а всего там этих административных единиц – 84). Но из 20 графств штата, ставших республиканскими, в 15 вместе взятых число голосовавших, не превышает числа активных избирателей любого из крупнейших районов Нью-Йорка (Бруклина, Манхэттена и Квинса).
Что же касается 16 графств штата с населением свыше 100 тысяч человек то здесь на сторону Трампа перешли лишь Саффолк (восточный пригород Нью-Йорка), где победитель набрал на 5% голосов больше, чем Ромни в 2012-м, а также собственно нью-йоркский район Стейтен-Айленд, где прирост оставил 9.1% голосов. Но такая динамика исключение – во всех остальных населенных графствах отклонение от результатов как Маккейна, так и Ромни не превысило 5%. Да по штату нашлось 11 графствах, где Трамп набрал на 10% с лишним больше своего предшественника, но ни в одном из них не голосовало и 50 000 избирателей.
Конечно, география – это далеко не все. Интересней как изменились симпатии различных социально-демографических групп избирателей. Тем более что столько пишут об особенностях электората Трампа. Так, по Константину Крылову это «белый мужчина или белая женщина, с достаточным жизненным опытом или здравым смыслом. Возможно – житель глубинки. Натурал. Состоит в браке. Евангельский христианин, член общины». А издание «Медуза» перечисляет те же черты только другими словами.
Но так ли уникален этот избиратель по сравнению с избирателями прошлых республиканских кандидатов?
Белый мужчина или белая женщина. Если, согласно экзит-поллам, за Трампа голосовали 58% белых, то за Ромни даже 59%. За Маккейна, правда, 55%, но все равно особого различия и в этом случае нет. Совмещенная гендерно-расовая статистика говорит, что за Трампа голосовали 53% мужчин и 42% женщин при этом 53% белых женщин и 59% мужчин. Но на предыдущих выборах также за республиканцев голосовало больше мужчин, чем женщин. В случае с Маккейном соотношение было 48%-43%, в случае с Ромни 52%-44%. (При этом белые составили больше 70% проголосовавших) То есть в сравнении и с Ромни и с Маккейном разница в голосах белых женщин очевидно будет незначительна. Разница же в голосах белых мужчин вероятно существенна лишь в сравнении с сенатором из Аризоны.
С достаточным жизненным опытом или здравым смыслом. Если опыт измерять годами, то видна явная зависимость между возрастом и голосами за республиканского кандидата на всех последних выборах. В группах от 40 до 50, от 50 до 65, и старше 65 республиканец побеждал и в 2012 и в 2016 году, причем среди самых старших американцев Ромни был несколько лучше Трампа -- 56% против 53%.В двух других группах разницы нет или она не существенна.
Маккейн же победил Обаму лишь в группе старше 65, а в двух других группах был на равных с ним с 49%. Если сравнивать показатели сенатора от Аризоны с нью-йоркским миллиардером, то заметное различие есть только в группе от 50 до 65, где за Трампа было 53%.
Ну а более молодые американцы, как известно, голосуют за демократов. Их также выделяют три группы – от 18 до 25, от 25 до 30 и от 30 до 40 лет. Здесь при сравнении с Ромни у Трампа нет никакой заметной разницы, а в сравнении с Маккейном -- заметное превосходство в двух более молодых группах (соответственно +3% и +8%). В группе же от 30 до 40 лет у сенатора результат был на 4% лучше.
Возможно – житель глубинки. В больших городах и раньше побеждали демократы, в сельской местности республиканцы. В пригородах же Маккейн проиграл с небольшим отрывом, а Ромни и Трамп победили с минимальным перевесом. При сравнении результатов республиканцев заметная разница есть только между поддержкой Маккейна и нынешнего избранного президента в сельской местности. В первом случае- 53%, во втором -- 62%.
Натурал. В этой категории Трамп победил, а Ромни в своем время сыграл вничью, но в сравнении с нынешним победителем выборов за него голосовали даже чуть больше 49% против 48% У Маккейна в этой группе лишь 45%.
А вот среди ЛГБТ сообщества разница самая существенная во всех социально-демографических группах. За Трампа здесь было 14%, Ромни, -22%, Маккейна -27%. Но как следует из соцопросов в принадлежности к ЛГБТ в этих исследованиях признавалось лишь 4% в 2008 и 5% на двух последних выборах, а не 10-15%, сколько их насчитывают пропагандисты этой ориентации. Вообще, что кампания против Трампа как врага меньшинств заметно повлияла лишь на гомосексуалистов, однако не уменьшила сколь-нибудь заметно небольшой, но критически важный негритянский и латиноамериканский электорат республиканцев.
Состоит в браке. Эта категория всегда голосовала за республиканцев – и показатели Трампа и Маккейна здесь идентичны (по 52%). Ромни же победителю нынешних выборов уступает 4%. А вот среди не состоящих в браке Трамп как раз заметно опередил и Маккейна и Ромни (соответственно на 4,5% и 3,5%).
Евангельский христианин, член общины. Между религиозностью и степенью поддержки республиканцев всегда была четкая зависимость. Так, христианских правые (White evangelical or born-again Christian), группа которая составляет более четверти электората, всегда подавляющим большинством голосовали за республиканцев. Правда, 81% у Трампа в этой категории, это на 3% лучше Ромни и на 7% лучше Маккейна. Республиканцы также неизменно побеждали в группе наиболее интегрированных в общину, то есть ходящих на службу минимум раз в неделю. На этих выборах таковых была лишь треть населения (заметно меньше чем на предыдущих). Но в ней результат Трампа был лишь на 1% лучше Маккейна и на 3% с лишним хуже Ромни.
Как раз куда лучше у будущего хозяина Белого Дома была динамика среди умеренно участвующих в общинной жизни. Так, в группе, ходящей в храмы раз в месяц, кандидат «слонов» впервые победил лишь на этих выборах, набрав на 3% больше экс-губернатора Массачусетса и на 5% больше сенатора от Аризоны.
В группе, же, ходящей на службу лишь несколько раз в год (29% электората), впервые отставание республиканского кандидата от демократического составило лишь в 1%. По сравнению с Маккейном у Трампа был результат лучше на 8% и по сравнению с Ромни на 5%. А вот среди не посещающих богослужения у нынешнего победителя выборов было на 4% сторонников меньше, чем у прошлого республиканского кандидата и на 1% больше чем у Маккейна.
Если брать конфессиональную принадлежность, то среди протестантов у Трампа результат на 6% лучше, чем Маккейна и на 4% чем у Ромни. Среди католиков динамика меньше – соответственно +3% и +4%, но благодаря ей впервые за последние 8 лет большинство католиков выбрали республиканца. Среди иудеев, а они неизменно поддерживают демократов, показатель Трампа на 6% хуже Ромни и на 3% лучше Маккейна.
Теперь о деньгах. Состоятельные американцы (доход от 50 000 в год) большей частью голосовали за миллиардера-Трампа. Но в группах людей с такими доходами всегда за республиканцев голосуют больше, чем среди бедняков. Ромни в этих группах также обошел Обаму, а Маккейн уступил ныне уходящему президенту лишь доли процента. Если же брать сравнение Трампа с другими республиканскими кандидатами, то в группе с доходами от 50 до 100 тыс. он на 2% уступил Ромни и меньше чем на 1,5% обошел Маккейна. В группе с доходом от 100 000 до 200 000 он уже отставал от обоих, причем от экс-губернатора Массачусетса на 6%, а от сенатора из Аризоны меньше чем на 3%. Что касается самых богатых, с доходом свыше 200 000, то здесь у нынешнего победителя был отрыв от кандидата 2008 на 2,5%, но от кандидата 2012 он отстал более чем на 5%.
А вот где Трамп сильно прибавил по сравнению со своими предшественниками, это в группе самых бедных американцев с доходами до 30 000 в год. Причем в силу инфляции эта сумма к нынешним выборам является еще меньшей, чем 4 и 8 лет назад. Да, он проиграл Клинтон в этой категории, но его результат был лучше, чем у Маккейна на 8% и чем у Ромни на 6%.
Это одно из самых существенных различий в электорате республиканских кандидатов ведь речь идет о куда более широкой группе, чем гомосексуалисты, о каждом 6-м американце. То есть Трамп во многом победил как раз из-за того, что заметно изменились партийные симпатии среди бедных. В первую очередь среди белых бедняков.
Заметны различия и в плане образования. Среди избирателей со средним и начальным образованием он на 7% опережает Маккейна и почти на 5% Ромни. Среди избирателей, которые не закончили колледж -- соответственно на 5% и 4%. В обеих этих группах Трамп победил, тогда как его предшественники проиграли. А вот среди избирателей с высшим образованием и имеющих ученую степень от магистра и выше картина иная. Трамп в обеих группах отстает на 3% от сенатора из Аризоны, а от бывшего губернатора Массачусетса -- на 6% и 5%.
Но я бы поостерегся говорить о том, что электорат Маккейна и Ромни, а особенно Обамы и Клинтон (ведь среди остепененных демократы всегда побеждали с большим перевесом) был поумнее. Современный мир так устроен что именно образованные больше доверяют СМИ а значит впитывают насаждаемые ими расхожие штампы, которые подаются как объективная истина. Так на Украине именно среди образованных больше всего тех, кто считает Бандеру героем, а в США – тех кто считает глобализацию благом для всех.
В целом же, если брать 44 социально-демографические группы, в каждую из которых входит более 5% избирателей, то только в 6 из них разница между электоратом Трампа и Ромни превысит 5%. В случае с Маккейном таких групп – 9.
Таким образом, судя по социологии, принципиальных отличий между электоратами Трампа с одной стороны, и Маккейна и тем более Ромни с другой почти нет. И тогда победа Трампа объясняется тем, что он просто заполучил базовый республиканский электорат и не столько расширил, сколько просто его сохранил, а вот Клинтон растеряла электорат демократов, который в немалой степени отошел кандидатам непроходных партий (их суммарный результат возрос с 1,4% в 2008 и 1,7% в 2012 до 5,9% в 2016), а среди бедных и малообразованных избирателей, видимо, и республиканцу.
Разумеется, если судить не по процентам, а по числу избирателей то электорат Трамп нарастил. Да, в 12 штатах и округе Колумбия него в количественном отношении голосовало меньше, чем и за Ромни, и за Маккейна, причем среди них было немало штатов, где нью-йоркский миллиардер победил. Но в целом по стране за республиканского кандидата голосовало на 1,8 млн. больше избирателей, чем в 2012.
Причем именно в критически важных, колеблющихся штатах он нарастил число избирателей. Конечно и сохранение, тем более точечное наращивание своего электората – немалое искусство, особенно в условиях той кампании, которая велась против Трампа.
Однако ведь и Клинтон потеряла по сравнению с Обамой в 2012 совсем немного избирателей. А если мы возьмем структуру электората 4 года назад и сейчас, то все изменения в ней выглядят следствием естественных социально-демографических процессов (увеличение доли латиноамериканцев, уменьшение доли малообразованных и т.п.), а не того, что в некой группе произошел всплеск активности из желания проголосовать за Трампа или за Клинтон.
Но раз структура республиканского электората в основном осталась прежней, трудно отделаться от мысли, что эти же симпатичные основательные трудолюбивые американские избиратели в другой раз вместо Трампа проголосуют за Маккейна, Ромни и тому подобного кандидата.
Следовательно, главный вопрос, а кто же такой кандидат республиканской партии? Это фигура, которая реально кажется этому симпатичному электорату выразителем их интересов, или же суррогат такого выразителя, за которого голосуют в основном из привычки? Или же в одних случаях можно говорить о суррогатном кандидате, в других о кандидате народном?
Относительно обнадеживающий ответ на эти вопросы дает первый этап выборов. Ведь статус кандидата республиканцев достался Трампу благодаря не аппаратным играм, а массовой поддержке активной части республиканского электората. Ибо праймериз – это не узкий междусобойчик. Так, в 23 из 38 штатов, где они прошли в формате общего голосования сторонников республиканцев, число участников этой процедуры составило более половины от числа избирателей, проголосовавших за Трампа 8 ноября в соответствующих штатах. Что касается прочих, то лишь в Нью-Джерси этот показатель чуть не дотянул до 30%. Надо также сказать что на праймериз в этом формате будущий хозяин Белого дома победил в 33 случаях, а Ромни – в 31 из 39.
Праймериз в формате конвентов и кокусов то же обычно не узкий партактив. Так, из 13 республиканских состязаний в таком формате в 10 число голосовавших превысило 5% от ноябрьского электората Трампа, а в 8 -- 10%. Эти праймериз прошли для него менее успешно он победил лишь в 4 случаях, что возможно говорит о степени сопротивления партактива. Ведь в ноябре обошел Клинтон в 7 штатах из этого числа. Ромни же в таких непрямых праймериз победил в 7 случаях из 12.
Но главное, что всего в республиканских праймериз в разных форматах проголосовал рекордный 31 183 841 избиратель – в полтора с лишним раза больше чем в 2012. Из них Трампа поддержали более 14 миллионов. Эта цифра составляет 22,2% от его электората в ноябре. За Ромни же на праймериз-2012 проголосовало 10 миллионов или 16,4% итогового электората. То есть почти каждый четвертый трамповский избиратель шел с ним с самого начала кампании.
Поэтому своей победой он обязан двум группам электората.Во-первых миллионам активного меньшинства, которое с самого начала поддерживало его именно как Дональда Трампа а не как абстрактного республиканца. Во-вторых, менее активной, но более многочисленной части избирателей, которая традиционно голосует за республиканцев. Если первую часть считать ядром а вторую-- периферией, то у Трампа соотношения ядра к периферии будет 1:3,5 а у Ромни – 1:5,1. То есть Трамп несомненно менее суррогатный кандидат чем был его предшественник.
Опора же победителя американских выборов на мейнстримную партию, пускай отнюдь не во всем свою по духу, является его главным преимуществом по сравнению с близкими по духу европейскими антиглобалистскими консерваторами. Те имеют 100%-но свои политические силы, но для расширения влияния им надо прежде всего завоевывать электорат других партий. Что оказывается куда сложнее, как мы видим на примере австрийской партии Свободы или французского «Национального фронта».
