Вокруг почти любого вида оружия существует много расхожих представлений и откровенных мифов, которые весьма волнуют публику, интересующуюся армией и оружием. Ядерное оружие не является исключением. В числе таких мифов - широко известная концепция "ядерной зимы".
Суть этой концепции, если ее излагать в двух словах, состоит в том, что если страны, обладающие ядерным оружием, пустят в ход весь свой арсенал, то результатом массированных ядерных ударов будут такие мощные пожары, что дым попадёт в верхние слои атмосферы, закроет солнечный свет, вследствие чего атмосфера сильно охладится и наступит резкое похолодание, как раз и названное "ядерное зимой". Холода будут стоять сибирские, -25 градусов и ниже, будет сыпать радиоактивный снежок и уютно потрескивать дозиметр. Впервые эта модель была создана в США под руководством известного астрофизика Карла Сагана, и вскоре стала чуть ли не аксиоматичной.
Подробности истории появления на свет этой концепции и ее влияние я рассматривал в своей книге "Ядерная война. Все сценарии конца света" (М., 2016), потому в подробностях на этом останавливаться не стану. Подчеркну лишь, что вся эта история производила впечатление грандиозной "психической атаки", предпринятой руководством США на советское руководство. Цель ее была вполне очевидной: заставить советское руководство отказаться от применения ядерного оружия, что дало бы для США военное преимущество. Если массированный ответный или ответно-встречный ядерный удар приведет к "ядерной зиме", то применять его бессмысленно: такой удар повлечет за собой коренной подрыв сельского хозяйства, сильнейшие неурожаи в течение ряда лет, что вызовет сильный голод даже при советских стратегических запасах продовольствия.
Судя по тому, что Маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев вспоминал, что в конце 1983 года в Генеральном штабе в конце 1983 года, то есть после появления концепции "ядерной зимы", ее презентации на беспрецедентной научной советско-американской научной конференции с прямым телемостом Москва-Вашингтон 31 октября - 1 ноября 1983 года и американскими учениями Able Archer-83, начавшимися 2 ноября 1983 года и отрабатывавшими ведение полномасштабной ядерной войны, начали разрабатывать планы полного отказа от ядерного оружия, "психическая атака" достигла цели.
Движение за мир во всем мире рукоплескало этой концепции, поскольку видело в ней аргумент за полное ядерное разоружение. Нашла она определенное применение и в большой военной стратегии, как одна из разновидностей MAD - Mutual Assured Destruction, или гарантированного взаимного уничтожения. Суть этой идеи состояла в том, что ни один из противников по возможной ядерной войне не решится на массированный удар, поскольку в любом случае будет уничтожен, если не ядерным жаром, то последующим холодом. Это было и является одним из столпов доктрины ядерного сдерживания.
Только на мой взгляд, использование концепции "ядерной зимы" в качестве аргументации за ядерное сдерживание является далеко не безопасным занятием, по той простой причине, что это самообман.
Спорить с концепцией, под которой стоят имена крупных ученых - дело нелегкое, но в данном случае необходимое, потому что на кону стоит важнейший вопрос военной стратегии: полагаться на ядерное оружие как средство сдерживания, или нет.
Лесные пожары: матмодель и натурные испытания
Итак, концепция "ядерной зимы" постулирует, что в случае массированных ядерных ударов, взрывы подожгут города и лесные массивы (академик Н.Н. Моисеев исходил в своих оценках из площади лесных пожаров в 1 млн. кв.км), и только в лесных пожарах образуется порядка 4 млрд. тонн сажи, которые создадут непроницаемые для солнечного света облака, покроют все Северное полушарие и наступит "ядерная зима". Пожары в городах еще добавят к этому сажи.
Но к этому ужасу стоит добавить несколько замечаний.
Для начала стоит отметить, что эта концепция стоит на оценках, расчетах и математическом моделировании, и она была принята как руководство для важнейших политических решений без проведения проверочных испытаний. Думается, что тут главную роль сыграло абсолютное доверие к ученым: мол, если они сказали, то как оно и есть.
Между тем, трудно понять, как можно было принять такое утверждение на веру, особенно на уровне начальника Генерального штаба. Дело в том, что всякий человек, который хоть раз в жизни разжигал костер или топил печь дровами, знает, что древесина при горении почти не коптит, то есть не выделяет сажи, в отличие от резины, пластмасс и солярки с керосином. Главный продукт горения древесины - углекислый газ, прозрачный для света. Говорят, что он имеет парниковый эффект, так что от масштабных лесных пожаров можно было ожидать скорее потепления климата.
Далее, у маршала Ахромеева были все возможности проверить истинность модели натурными испытаниями. Это можно было сделать разнообразными способами. Например, запросить данные лесоохраны, у которых леса горели каждый год, и на основе измерений выгоревших лесов узнать, сколько горючего материала обратилось в продукты сгорания и каких. Если такие данные Генеральный штаб не устраивали, то можно было провести опыт: точно измерить вес древесины на каком-то участке леса, потом поджечь его (вплоть до проведения натурного ядерного испытания), и в ходе пожара измерить, образовалось ли столько сажи, сколько внесено в матмодель. Можно было взять несколько опытных участков леса и проверить, как он горит летом и и зимой, под дождем и в ясную погоду. Фактор сезона имел значение, поскольку зимой наши леса засыпаны снегом и гореть не могут. Лес жечь, конечно, жалко, но несколько тысяч гектаров - приемлемая цена за решение важнейшего стратегического вопроса.
Мне не удалось найти никаких сведений, что такие испытания проводились.
В реалистичности оценок лесных пожаров сомневался, например, И.М. Абдурагимов, эксперт по пожарному делу, который даже пытался протестовать против концепции "ядерной зимы". По его оценкам, основанным на опыте реальных лесных пожаров, выходило, что при обычном выгорании 20% горючего материала в лесу, образуется максимум 200-400 граммов сажи на кв. метр. 1 млн. кв. километров лесных пожаров дадут максимум 400 млн. тонн сажи, что в десять раз меньше, чем в модели Моисеева.
Дальше - интереснее. Явочным порядком натурные испытания концепции "ядерной зимы" у нас состоялись во время лесных пожаров 2007-2012 годов, особенно сильно в 2010 году, когда выгорело около 12 млн. гектаров или 120 тысяч кв. км, то есть 12% от масштаба, принятого к модели "ядерной зимы". От этого - не отмахнешься, поскольку если бы эффект имел бы место, то он бы проявился.
Самое интересное в том, что были проведены подсчеты образования сажи в этих пожарах, опубликованные в журнале "Метеорология и гидрология", № 7 за 2015 год. Результат оказался опрокидывающим. Сажи на деле образовалось 2,5 грамма с кв. метра лесного пожара. На всей площади пожаров образовалось около 300 тысяч тонн сажи, что нетрудно перевести в расчетный миллион кв. км - 2,5 млн. тонн, что в 1600 раз меньше, чем в модели "ядерной зимы". И это - в наилучших условиях сухого и жаркого лета, когда дождь не гасил пожары, а тушение не могло справиться с огнем.
В городах стоял густой смог, много населенных пунктов пострадало от огня, большой ущерб и так далее, только вот ничего подобного "ядерной зиме" не настало и близко. Да, неурожай в 2010 году был, тогда было собрано 62,7 млн. тонн зерновых, что даже меньше, чем в предыдущем неурожайном 2000 году. Но все же, при среднем потреблении зерновых в России в размере 32 млн. тонн в год, мы вышли даже с хорошим запасом хлеба, не считая переходящих запасов.
Итак, даже если сгорит миллион кв. км лесов в случае ядерной войны, "ядерной зимы", сельскохозяйственного кризиса и голода не наступит.
Правда ли, что горящие города закоптят небо?
Проверить, как горят города было, конечно, посложнее. Однако и здесь у Генерального штаба, обладающего многочисленными военно-строительными и саперными частями, вполне была возможность построить опытный город, поджечь его и посмотреть, как он будет гореть и правда ли, что облака сажи закроют все вокруг.
И.М. Абдурагимов оспаривал также оценки по пожарам в городах, указывая, что содержание горючего материала на единицу площади сильно завышено, и что даже при сильнейших пожарах оно не выгорает целиком, а только примерно на 50%, да и к тому же, ударная волна на большой площади собьет пламя, а завалы задушат пожары.
Впрочем, у нас есть возможность посмотреть на пример города, который горел синим пламенем. Это, конечно, Дрезден во время бомбардировки 13-15 февраля 1945 года. На него было сброшено 1500 тонн фугасных и 1200 тонн зажигательных бомб в ночь с 13 на 14 февраля, 500 тонн фугасных и 300 тонн зажигательных бомб днем 14 февраля и 465 тонн фугасных бомб 15 февраля. Итого: 2465 тонн фугасных и 1500 тонн зажигательных бомб. По подсчетам британского физика, барона Патрика Стюарта Мейнарда Блэкетта, разрушительный эквивалент хиросимской урановой бомбы 18-21 кт составлял 600 тонн фугасных бомб. Итого, удар по Дрездену был эквивалентен 4,1 хиросимским бомбам, то есть до 86 кт.
Обычно говорится, что Дрезден был разрушен почти весь или весь. Это, конечно, не так. В 1946 году муниципалитет Дрездена выпустил брошюру "In Dresden wird gebaut und das Gewerbe arbeitet wieder". В ней приводились точные данные о разрушениях, поскольку муниципалитету требовалось составить план восстановления города. Последствия бомбежки были впечатляющими. В центре города лежала гора руин объемом до 20 млн. кубометров, покрывающая площадь в 1000 гектаров высотой около двух метров. В ней копали шахты, чтобы достать из- под завалов уцелевшие вещи, инструменты, годные части зданий. Однако, из 228 тысяч квартир в Дрездене было полностью уничтожено 75 тысяч, 18 тысяч сильно повреждены и непригодны. 81 тысяча квартир имела легкие повреждения. Итого разрушено 93 тысячи квартир или 40,7% имевшихся. Площадь сильных разрушений составила 15 кв.км.
Но какая площадь была у Дрездена? Об этом мало где сообщается, и может сложиться впечатление, что город был компактным. Между тем, это не так. По данным немецкой энциклопедии Der Große Brockhaus, довоенного выпуска, в 1930 году Дрезден имел вместе с пригородами площадь в 109 кв.км. Это был один из крупнейших городов Германии. Зона разрушений составляла 13,7% территории города.
Хотя в Дрездене был сильнейший многодневный пожар, переросший в "огненный шторм", тем не менее, город сгорел далеко не весь, это во-первых. Во-вторых, дым и сажа от пожара в Дрездене не сумели подняться высоко в атмосферу и создать плотного устойчивого облака, через пару дней сажа была вымыта дождем. В-третьих, в Германии было разрушено и сгорело от бомбардировок 43 крупных города. Они располагались на довольно компактной территории, и некоторое влияние дыма от городских пожаров и боевых действий на климат, надо думать, могло быть. Во всяком случае, зима 1945/46 года в Германии была очень снежной и холодной, ее даже называли "зимой столетия". Разоренной войной Германии пришлось очень нелегко, но даже разутые, раздетые и лишенные крова немцы, при крайнем дефиците хлеба и угля, ее пережили. В 1946 и 1947 годах в Восточной Европе были сильные засухи. Но ни немедленного наступления зимы среди лета (если мы говорим о бомбардировках 1944 года), ни наступления долгого периода похолодания не наблюдалось.
Так что расчеты на то, что пожары в городах после ядерных взрывов закроют небо черными облаками и вызовут моментальное наступление sibirische Kälte, явно не оправдываются известными примерами.
Можно и просчитаться
Итак, сравнение концепции "ядерной зимы" и ее оснований с реальными случаями масштабных городских и лесных пожаров весьма наглядно показывают ее несостоятельность. Такого выделения сажи при пожарах, какое в нее заложено, просто не бывает. Именно поэтому вера в "ядерной зиму" есть самообман, и построение на этой основе доктрины ядерного сдерживания явно ошибочно.
Это уже достаточно серьезное дело. Полагая, что вероятный противник не решится нанести массированный ядерный удар, потому что сам погибнет от "ядерной зимы", можно ведь и просчитаться. Если американцы сфабриковали эту концепцию для ядерного разоружения Советского Союза, то можно быть уверенными, что сами они хорошо представляют себе истинное положение дел и массированный ядерный удар их не страшит. Другое дело, что американцы никогда не выражали готовности воевать в стиле обмена сокрушительными ударами, их всегда интересовало достижение преимущества, а еще лучше - первого безнаказанного удара в сочетании с гарантией, что по ним не нанесут удар вперед. Концепция "ядерной зимы" на это работает и весьма неплохо. К тому же, к вящему огорчению борцов за мир, эта концепция не привела ко всеобщему ядерному разоружению, и им придется найти другие, более действенные аргументы.
