Всё когда-нибудь кончается – даже то, что казалось вечным.
29 августа из Ташкента – где уже очень давно ничего не случалось – пошли потоком противоречивые сведения. Вечером 29 августа агентство «Фергана» со ссылкой на собственные источники сообщило о смерти бессменного руководителя республики, юртбаши (узб. «глава государства») Ислама Каримова. В тот же день дочь Каримова Лола сообщила, что 27 числа её отец перенёс инсульт, но - «состояние стабильное». Официальные власти слухи о смерти опровергли, но весьма характерным тоном призвали к спокойствию. Только что прошла информация, что празднование Дня Независимости республики, скорее всего, будет отменено.
Насколько сообщения о смерти Каримова похожи на правду? Состояние здоровья 78-летнего Каримова и до того было не ахти. Он вообще-то тяжёлый диабетик, и на грани жизни и смерти уже не раз бывал. До сих пор его вытаскивали, но время всё равно берёт своё. Так что, скорее всего, он мёртв или умирает. Суетливое замалчивание этого факта связано с нерешённостью организационных и кадровых вопросов. Если переводить на советский язык – ещё не определили, кто будет «председателем похоронной комиссии».
Немного погадаем. Формально, по Конституции, в случае болезни или смерти президента, его обязанности должны быть возложены на председателя Сената. Это место сейчас занимает Нигматулла Юлдашев, бывший министр юстиции, убранный в Сенат после отстранения от должности. Собственного политического веса у него нет.
Серьёзнее выглядят фигуры премьера, Шавката Мирзияева, и вице-премьера, Рустама Азимова. Мирзияев считается опытнейшим бюрократом с очень хорошими связями в Кремле (таких иногда называют «прокремлёвскими политиками», хотя кто тут «про-», ещё надо посмотреть), Азимов – такой Ющенко местного разлива, сделавший себе имя в Минфине и считающийся «прозападным технократом». Большинство аналитиков полагает, что борьба развернётся именно между этими фигурами. Впрочем, из того, что борьба развернётся между ними, не следует, что один из них выиграет. Кстати, об Азимове уже прошла информация, что он арестован – естественно, тут же опровергнутая... То есть, типа, началось.
Наверняка зашевелится узбекская оппозиция разной степени непримиримости – от «западников» до крайних исламистов. Например, тот же «Хизб ут-Тахрир». Или остатки акрамитов, последователей Акрама Юлдашева, показавших себя в Андижане. А вообще – в придонных слоях узбекского политического моря плавают очень странные (и страшненькие) рыбки.
Отдельной проблемой является каримовская семья. Например, старшая дочь Каримова, Гюльнар, успела нажить очень много врагов, а в некоторых государствах на неё заведены уголовные дела, а в самом Узбекистане она живёт фактически под домашним арестом. Бежать ей некуда. Другие тоже замазаны в разном, и врагов у них хватает. При этом семья Каримова – это реальная сила, с которой нельзя не считаться. Эту проблему тоже придётся как-то решать. Ну да решат, куда денутся. «Никогда так не было, чтобы никак не было».
Не будем, однако, торопить события. Лучше воспользуемся паузой, чтобы вспомнить (и понять), какую страну оставил после себя Каримов.
Ислам Абдуганиевич Каримов начинал как советский руководитель. По официальной версии, он родился в 1938 году в Самарканде. Как и у многих советских руководителей, у него есть проблемы с биографией, особенно ранней. Непонятно, был ли он родным сыном своих родителей, да и с родителями тоже не всё ясно… Ну да не один он такой. Важно, что в шестидесятые он уже вовсю делал партийную карьеру в Госплане, а в восьмидесятые взлетел до предсовмина Узбекистана. В 1989 он становится первым секретарём ЦК КП Узбекистана, а в 1990 избирается (на сессии Верховного Совера УзССР) Президентом республики.
У союзного руководства Каримов имел репутацию крепкого управленца, не склонного к бытовому разложению (что было бичом среднеазиатских кадров) и умеющего, что называется, обеспечить результат. Это он показывал неоднократно: поставив себе цель, он умел её добиться. Кроме того, он был достаточно гибок. Например, на референдуме о сохранении СССР Узбекистан дал 93,7 процентов голосов «за» при явке в 95,4%. При этом после провала ГКЧП Каримов первым заявил о независимости республики и провёл референдум, на котором 98% проголосовали за независимость. На фоне таких результатов неудивительно, что на первых и последних относительно свободных выборах Каримов победил с разгромным счётом – 86% голосов в свою пользу. Больше выборов не было – если не считать инсценировок. В девяноста пятом полномочия Каримова были продлены через референдум, в двухтысячном – избирается (практически на безрыбье), потом продляет президентские полномочия от пяти до семи лет. В 2007 избирается снова, хотя Конституция страны запрещала баллотироваться после двух сроков. Последний раз Каримов избрал себя в 2015, получив 90% голосов. Ну, в общем, всё узнаваемо, не так ли? «Совершенно та же самая траектория», что и у нас.
Теперь об отличиях.
Первое и главное: с самого начала Каримов взял курс на построение узбекского национального государства. При этом он видел его, во-первых, светским, во-вторых, мирным, и, в-третьих, достаточно развитым.
Скажем сразу – все три задачи были решены, и решены успешно.
Начнём с первого. Каримов, судя по всему, прекрасно понимал, что такое ислам, и какие перспективы имеет исламское государство в узбекском случае. Поэтому в этом вопросе он поступил крайне жёстко, но и очень разумно: совершая обязательные оммажи в сторону великой исламской культуры, он объявил все реальные исламские организации экстремистскими и начал с ними войну. Которую, в общем, выиграл, хотя это стоило ему дорого. В Узбекистане существует мощное исламское подполье и регулярно даёт о себе знать. Однако женщины в бурках по улицам Ташкента не ходят, а носить бороду могут позволить себе только те, у кого она полностью седая: молодой человек с лишней растительностью на лице рискует стать палочкой в милицейской отчётности.
Теперь о втором. Худшие представители узбекского народа всегда ненавидели других – разумеется, русских, но также и турок, а вообще-то всех. Не будем копаться в прошлом (например, задавать вопросы о том, куда девались сарты, или что бывало в Узбекистане во время Великой Отечественной). Достаточно вспомнить недавние дела, конец восьмидесятых и начало девяностых - ферганскую резню, ошские погромы, и много чего ещё, что узбекским властям удалось скрыть. Сотни трупов – просто убитых, запытанных, с отрубленными головами, заживо сожжённых – наглядно показали настоящее лицо местных «простых людей». Такого праздника Каримову было не нужно. Не то чтобы ему было кого-то жаль, но он прекрасно понимал, что любая самодеятельность, связанная с насилием, является вызовом его власти. Поэтому безобразия на национальной почве он не допустил – теми же методами, что и с исламом.
Если конкретнее. В отличие от России, в Узбекистане не было «девяностых». В частности – не было эпохи дозволенного «бандитского беспредела». Был (и остаётся, по некоторым данным) беспредел правоохранительных органов. С начала независимости Каримов дал милиции абсолютный карт-бланш на отстрел кого угодно без соблюдения каких бы то ни было формальностей. Пик ментовского беспредела пришёлся на девяностые, но и сейчас, насколько мне известно, положение принципиально не изменилось – «силовики рулят».
При этом все задачи нацстроительства были выполнены – чётко и в срок. В частности, все ненужные люди были выдавлены из республики. Без лишнего шума, чисто государственными методами. Так же тихо, аккуратно и бескомпромиссно было сведено на нет влияние русского языка и культуры. Что касается политики исторической памяти, то развиваемая местной интеллигенцией версия узбекской истории выглядит нерадикальной и довольно умеренной (на фоне, скажем, нынешних украинских скаканий), но она, в сущности, непробиваема. Например, пока Россия из последних сил празднует Великую Победу В Великой Отечественной Войне, а эстонцы дразнится эсесовцами, узбеки вообще забыли, что такая война была. Потому что в их версии истории это чужая война, в которую насильственно втянули мирный узбекский народ… Примерно то же касается всего периода пребывания узбеков в составе Российский Империи и СССР (даром, что именно советские узбеков и придумали). Всё это – «не наше, чужое». А своей они считают, например, империю Тамерлана – последний даже объявлен «отцом узбеков» (причём его именем называют даже больницы, что довольно пикантно). Над этим можно сколько угодно подсмеиваться, но сравните то, что говорят в России русским об их истории. Достаточно того, что, по официальной версии, слово «узбек» означает «я господин», а слово «русский» в России до сих пор называют «прилагательным».
Теперь о развитии. За эти годы Каримов провёл нечто вроде «малой модернизации». То есть: в республике размещены «отвёрточные» производства, которые работают довольно успешно. К ним пристроены производства отдельных комплектующих. Есть даже собственные инженерные школы. Всё это позволило создать, к примеру, узбекский автопром, экспортирующий свою продукцию в сопредельные страны и являющийся предметом национальной гордости. Правда, меры по поддержанию его живучести далеки от рыночных. Приобрести в Москве или Астане автомобиль узбекского производства гораздо проще и дешевле, чем в Узбекистане, где реализована почти советская система «распределения дефицита»…
Каримов попытался удержать ещё и авиапром, доставшийся ему от советских времён – похоже, не удалось. Однако ряд высокотехнологичных производств всё же удалось сохранить. Есть свой ВПК. В общем, Узбекистан – это совсем не «аграрная деспотия с нищим населением».
Тут стоит сказать пару слов о населении и его житье-бытье. Узбекистан считается бедной страной. Ну то есть это так и есть – если считать всякие там «ВВП на душу населения» и «средние зарплаты в долларах». Однако в те же девяностые в Узбекистане не было не только массового бандитизма, но и голода, и вообще страшной российской скудости. Это отчасти объясняется благодатной природой, которая позволяет узбеку «жить с огорода» на порядок лучше, чем в страшной мёрзлой «средней полосе». Когда русские массово перебивались с огурчика на картофанчик, узбеки ели фрукты и плов. Но не стоит этот фактор переоценивать. Узбекские власти, в отличие от российских, не мешали населению кормиться с самозанятости и малого бизнеса и не передавали активы никаким нацменьшинствам. В результате очень быстро появилась прослойка богатых узбеков, ставшая опорой режима. Или, если быть совсем точными, прослойка уважаемых людей, которые всегда были уважаемыми, а теперь сделались ещё и богатыми. Что воспринималось большинством населения если не как что-то справедливое, то, по крайней мере, как что-то естественное и понятное. «Всегда так жили». И ограбленным себя народ не чувствует, несмотря на все житейские сложности.
При всём при том Каримов блестяще решил проблему «лишних людей» - за счёт России. Я имею в виду массовую отправку узбеков в «трудовую эмиграцию». Доброе российское руководство охотно открыло ворота пошире и приняло к себе толпы молодых узбеков. Которые не только снизили социально-экономическую напряжённость в Узбекистане до незначительных величин, но и стали важнейшим источником доходов, пересылая заработанные в России деньги узбекским родственникам. Это налаженная система, контролируемая именно узбекской стороной.
Наконец, о внешней политике. Каримов вертелся, как уж на сковородке, между Россией, Западом и Китаем. Он то давал американцам строить базы, то выгонял их со своей территории. Он учреждал ОДКБ (которая даже называлась «организацией Ташкентского договора»), а потом из неё вышел. Он выгадывал там, выгадывал сям. Но настоящей любовью Каримова всегда был и оставался Китай.
Любовь к Китаю началась у Каримова давно – кажется, с советских ещё времён. И дело тут не только в стратегических интересах. Каримову просто-напросто нравится Китай: могучая современная страна, модернизированная, абсолютно светская, с авторитарным управлением, и при этом сверхуспешная. Именно такой страной Каримов видел Узбекистан своей мечты. И это помимо того, что дружить с Китаем в узбекском формате выгодно и удобно. Поэтому отношения с этой страной практически всегда развивались по восходящей. Про экономику говорить не будем – вложения Китая в Узбекистан общеизвестны. Так что напомним, что первым в истории страны иностранным лидером, выступавшим в узбекском Мажлисе (парламенте) стал Си Цзиньпин. Разумеется, это был далеко не первый визит, да и сам Каримов ездил в Китай и был там принят на самом высоком уровне.
Таков
Узбекистан, который построил Ислам Каримов. Каким он будет без него?
Система, выстроенная Исламом Абдуганиевичем – лучшее, что могло случиться с узбекским народом. Единственная реальная альтернатива Исламу – ислам. Какового подавляющее большинство узбекской элиты всё-таки не хочет. И поэтому, скорее всего, сумеет удержать ситуацию под контролем.
Впрочем, посмотрим.
