Намеченный на 8-9 июля 2016 года саммит НАТО обещает быть весьма щедрым на разные судьбоносные решения. Среди них — «вечнозеленый» афганский вопрос. НАТО, даже спустя 15 лет после начала операции в этой стране, все еще не утратило вкус к войне, и похоже собирается поставить рекорд по продолжительности ведения боевых действий.
О планируемых решениях известно не столь много, только основные черты. Во-первых, НАТО уже принципиально приняло решение о продолжении помощи Афганистану. Во-вторых, вместе с афганским руководством выработана некая пятилетняя военная стратегия, о которой президент Афганистана Ашраф Гани говорил в своем выступлении на совместном заседании парламента 25 апреля 2016 года. В-третьих, принято предварительное решение о выделении до 2020 года 15 млрд. долларов, из которых 10,5 млрд. дадут США, а остальные 4,5 млрд. соберут пусканием шапки по кругу.
Еще несколько лет назад такие новости вызвали бы просто шквал восторга. Но сегодня ситуация уже не та. Война в Афганистане идет, конца и края ей не видно, а могучая военная машина НАТО почему-то никак не может справиться с горсткой талибов. Силы сторон просто несопоставимы. Со стороны НАТО и Афганистана авианосцы, высокоточное оружие, авиация, спутники, беспилотники, другое новейшее оружие. Иностранный контингент значительно сокращен, но зато и афганские силы безопасности теперь весьма многочисленные, армия и полиция вместе насчитывают около 350 тысяч человек, афганские солдаты сражаются весьма упорно. Активных бойцов у талибов не так много, а их вооружение мало чем отличается от того, с чем воевали моджахеды против 40-й армии ОКСВ в Афганистане. Казалось бы, НАТО и их афганские союзники должны раздавить талибов и боевиков всяких других группировок. Но этого не происходит. Не происходит в течение 15 лет — срок большой по любым меркам. Уже были истрачены миллиарды долларов, а положение существенно не поменялось и парад победы в Кабуле устраивать явно преждевременно. Есть все основания полагать, что и эти запланированные 15 млрд. долларов будут истрачены впустую и ничего американцы не добьются.
Причины столь странного положения дел весьма интересны с военно-стратегической точки зрения. Все же НАТО был и остается главным вероятным противником России. В Афганистане в бою проверяется их стратегия и тактика ведения войны. Удручающие неуспехи показывают, что что-то в альянсе устроено не так, раз они столько времени не могут ликвидировать под корень талибов.
Недооценка противника
Если рассмотреть операции, проведенные войсками НАТО в Афганистане, то общим местом в них была недооценка противника, то есть талибов. Американское командование явно полагало, что стоит им только появиться на поле боя, как талибы либо бросят оружие, либо обратятся в бегство. Операция «Анаконда» по взятию долины Шахи-Кот в районе Гардеза в марте 2002 года это показала самым наглядным образом. Как писал майор армии США Джозеф Джексон, эта операция исходила из того, что боевики не станут сражаться. На деле же талибы навязали американцам в этой долине крупнейшее сражение за всю афганскую кампанию и взять ее удалось с трудом, главным образом за счет массированного применения авиации.
Выводов сделано не было, и все последующие операции, такие как «Горный прорыв» в мае 2006 года, «Медуза» в сентябре 2006 года или «Моштарак» в феврале 2010 года, также исходили из этого же постулата. Все эти операции были объявлены успешными, и отчасти это было так: в их ходе были взяты крупнные опорные пункты талибов: Муса-Кала (взят в декабре 2007 года и снова захвачен талибами в мае 2008 года), Марджа. Только эти операции явно не достигали стратегических целей войны и военная активность талибов только нарастала.
Американское командование то ли не могло разглядеть, то ли не желало признавать, что их тактика шаблонная, талибы ее быстро изучили и сменили свою тактику, отказавшись от крупных сражений и прибегнув к партизанской тактике, «минной войне», постоянным обстрелам и захвату тех уездов, где позиции иностранных и афганских сил были слабыми. Американское командование вело войну точечными операциями, позволявшими талибам сравнительно легко выходить из-под ударов и перемещать свои отряды в безопасные районы. Они отступали, чтобы через некоторое время напасть в другом месте.
Эта напасть в известной степени передалась и афганской армии, которая и сейчас ведет свои операции в таком же стиле, что и иностранные войска, и с таким же результатом. Большинство боев, судя по сообщениям в прессе, это огневые контакты. Министерство обороны Афганистана постоянно рапортует о убитых и раненых талибах, но при этом бросается в глаза необычная скудность трофеев и пленных, обычных признаков успешного боя. Крайне редки сообщения о взятых талибских базах и лагерях, тогда как талибы довольно часто берут афганские блок-посты и базы в длительную и напряженную осаду, особенно в провинции Гильменд, где целыми месяцами идут бои за дороги в столицу этой провинции — город Лашкаргах, иногда переходящие в предместья провинциальной столицы.
В таком стиле можно воевать бесконечно, совершенно не добиваясь результатов.
Нет пушек
Маленький парадокс афганской войны состоит в том, что иностранный военный контингент и афганская армия оказались практически без артиллерии. Американская тактика, исходящая из недооценки противника, полагала, что для подавления талибов будет достаточно авиации, и для наземных войск будет достаточно минометов. Американская и афганская армии вооружены в основном ротным минометом М224 калибром 60 мм. Этот миномет легкий и мобильный, только вот мощность мины явно недостаточная, особенно для поражения укрытий и укреплений. Советская армия, по опыту Великой Отечественной войны, предпочитала калибр покрупнее — 82-мм и 120-мм, а нишу легких минометов занял щедевральный автоматический гранатомет АГС-17. Уже в сражении за долину Шахи-Кот стало ясно, что у талибов артиллерия получше: 82-мм и 120-мм минометы, а также 122-мм гаубицы Д-30. В этой операции у американцев гаубиц не было, и им пришлось нажимать на авиацию.
Должные выводы и тут не были сделаны. Конечно, американцы подтянули 105-мм и 155-мм гаубицы, но использовали их тактически неграмотно. На позиции орудия доставлялись вертолетами, и они редко меняли позицию. Талибы, конечно, довольно быстро вскрывали систему огня, разведывали позиции корректировщиков, и просто обходили сектора обстрела. Талибам немало помогло и то, что командующий контингентом в 2004-2005 годах генерал-лейтенант Дэвид Барно запретил использовать авиацию для ударов по талибам, в особенности для охоты за талибскими командирами.
Хотя талибы довольно быстро лишились своей гаубичной артиллерии, составленной, главным образом, из «советского наследства», тем не менее, вооруженные минометами, реактивными снарядами, крупнокалиберными пулеметами ДШК и применяя массированный огонь РПГ, они в большинстве случаев оказывались сильнее американских и афганских подразделений в нападениях на укрепленные базы. Они начинали бои с дистанции за пределами прицельного огня из стрелкового оружия и получали преимущество. В решающий момент у американцев под рукой оказывался только 60-мм миномет, а пока до места боя долетит вызванная авиация, талибы уже успевали рассредоточиться. Если в случае с американцами талибы обычно ограничивались обстрелом, то вот афганскую базу, которой вызвать авиацию на подмогу было несравненно труднее, талибы могли осадить и взять.
В общем, майор Джексон в своей статье воздыхал по советской артиллерии в Афганистане, по гаубицам и самоходкам «Акация», огневым засадам, поскольку американское командование не снабдило свой контингент чем-нибудь подобным.
Американская пассивность
В принципе, как следует из советского опыта борьбы с басмачами, бандеровцами и «лесными братьями», партизан можно довольно успешно бить и не имея пушек. Но для этого нужна особая тактика: подвижный против подвижного. Командование Туркфронта, воевавшее с басмачами, формировало многочисленные мобильные кавалерийские отряды для рейдирования по районам активности басмачей, их преследования и уничтожения. В этом деле был ряд нюансов, о которых можно поговорить отдельно, но общая черта принятой тактики состояла в том, что отряды не сидели на месте, а активно искали своего противника, реагировали на все сообщения о появлении банд басмачей и преследовали их до уничтожения или рассеивания настигнутой банды. Эта же черта была и в операциях против УПА на Западной Украине и против «лесных братьев» в Прибалтике; там в силу специфики тактики противника главной целью было обнаружение и уничтожение бункеров и схронов.
Американское командование послало этот опыт к черту и пыталось одолеть талибов путем «контроля над территорией», то есть созданием сети баз и постов. Хотя контингент НАТО обладал неплохой мобильностью за счет применения большого количества вертолетов и автомобилей «Хамви», американцам сидеть на базах явно было больше по душе, чем шарить по горам и долам. Эта порочная тактика передалась и афганской армии, ставшей во многом заложником собственных баз и лагерей.
Для талибов это был тактический подарок. Во-первых, многочисленные базы и посты неизбежно вели к распылению сил. Во-вторых, американские и афганские базы талибы легко обходили по многочисленным тропам, поскольку их расположение было давно и детально разведано, те более, что американцы строили их в чистом поле. В-третьих, у талибов имелись свои базы и убежища, как правило оборудованные в горных районах, в труднодоступных ущельях, в пещерах, которые расширялись, укреплялись бетоном, оборудовались многочисленными огневыми точками для всех типов имеющегося у них оружия. Так талибы реализовывали главное преимущество на поле боя: возможность выбора места и времени боя, возможность концентрации сил и огневых средств. Выбрав базу послабее, они сбивали ее, изгоняли афганских солдат и полицейских, а иногда и американцев, расширяли подконтрольную территорию, на которой устанавливали свои порядки. На случай ответных действий, талибам было куда отступить и было где укрыться, поскольку отмеченный выше крайний дефицит артиллерии не позволял американцам расковырять и взять талибский опорный пункт в горном ущелье или в пещере. Авиация также не была панацеей, поскольку в афганском высокогорье применение самолетов и вертолетов существенно ограничено как высотой гор, так и узкими, чрезмерно опасными для полетов, ущельями, которые к тому же прикрывались зенитными позициями.
Хотя талибы в 2001-2003 годах потерпели сильное поражение, тем не менее пассивность иностранных войск и изменения в тактике позволили им отдышаться, накопить сил и перейти к наступательным действиями. Таким вот образом и появились в Афганистане целые уезды, контролируемые талибами. Причина этого — неправильная тактика войск НАТО, навязанная ими афганской армии.
При подобных порочных сторонах американской тактики: недооценки противника, нехватки артиллерии и пассивном подходе вовсе не удивительно, что НАТО потерпело в Афганистане впечатляющий провал и не смогло разгромить талибов. Если бы не политические таланты Хамида Карзая и Залмая Халилзада, усилия УНБ Афганистана по уничтожению талибских командиров (с 2006 года была объявлена настоящая охота на них) и упорство созданной заново афганской армии, то вся эта американская эпопея в Афганистане могла бы кончиться полным фиаско еще в самом начале. И сегодня основные успехи в борьбе с талибами и игиловцами добываются афганской армией, щедро оплачивающей их кровью своих солдат из-за явно неадекватного вооружения и с большим трудом изживаемой порочной тактики, навязанной американскими советниками.
То, что именно американцы являются главной причиной неудач в войне, в Афганистане осознается все острее и острее. На афганское командование сильно повлияли успехи операции в Сирии, наглядно продемонстрировавшей, что у боевиков нет особых шансов против хорошо вооруженной и тактически грамотно ведущей боевые действия армии. Потому, к вящему раздражению американцев, растет интерес к сотрудничеству с Россией, поскольку афганцы не хотят воевать вечно, а желают победить и поскорее. Решение руководства НАТО о выделении средств в этом смысле можно рассматривать как некий ответ на этот рост интереса к России, российскому военному опыту и российской поддержке. Правда, столь же неэффективный, как и вся американская кампания в Афганистане.
