Петербургский международный экономический форум запомнился торгом вокруг продления санкций, которые Запад ввел против России после начала кризиса на Украине. Тон задал бывший президент Франции и нынешний лидер французской оппозиции, глава партии «Республиканцы» Николя Саркози. Он заявил: «Я среди тех, кто считает, что надо убрать санкции, у нас и без этого достаточно проблем. Мы не можем позволить себе страдать, и самый сильный должен протянуть руку первым». "Самый сильный — это Россия, и это президент Путин", — добавил бывший глава французского государства.
С аналогичными заявлениями выступил и премьер-министр Италии Марио Ренци. Он отметил, что Италия намерена требовать обсуждения проблемы санкций против России на предстоящей встрече послов ЕС и будет добиваться, чтобы они не продлевались автоматически. «Я могу вам подтвердить, что на следующем заседании, на встрече послов в Брюсселе мы попросим о том, чтобы о санкциях в этом совете велись дискуссии, чтобы они не были автоматически продлены и чтобы можно было узнать, на каком этапе находится имплементация минских соглашений», - заявил глава итальянского правительства.
Откликаясь на эти заявления, президент России Владимир Путин отметил, что наша страна была бы готова отменить санкции, если бы «мы были уверены в том, что нас очередной раз, как у нас говорят, «не кинут». Глава российского государства подчеркнул, что необходима уверенность в том, что «даже за этими односторонними действиями со стороны России последуют встречные шаги, которые не будут, как известный классик говорил, шаг вперед, два шага назад потом».
Однако возникает вопрос, а по какой причине возможен сам формат подобной дискуссии? Почему от России, которая находится под западными санкциями, требуют односторонних уступок? Ведь именно это требование и озвучил Николя Саркози. Бывший президент Франции по сути сказал нечто вроде «давайте, вы отмените контрсанкции в качестве жеста доброй воли. А потом мы посмотрим, отменять ли санкции против вас». Серьезному государству такие требования не выдвигаются. Согласитесь, сложно представить, чтобы такие условия ставились Соединенным Штатам или Китаю. Даже страны третьего мира, вроде Индии или Ирана, никогда не будут слушать подобные предложения. Больше того, с подобными инициативами к ним побояться подойти. «Давайте, вы отдадите нам все ваши деньги, а мы потом посмотрим, может быть, чем-нибудь вас и наградим. Или не наградим» - такой тон дипломатии неприемлем даже в подворотне.
Почему же никто не боится выходить со столь издевательскими инициативами на руководство России?
Дело в том, что поведение России отлично описывается широко известной моделью, которая называется «провокация слабостью». Барашек, по доброй воле зашедший в медвежью берлогу, женщина во фривольном прозрачном платье, гуляющая в три часа ночи в лесополосе – все они провоцируют слабостью. Провоцируют понятно на что – «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Иначе говоря, провокация слабостью создает у возможного агрессора впечатление, что своих целей можно добиться силой, причём жертва сопротивляться не будет.
Тут необходимо сделать важное психологическое отступление о разнице между психологией постсоветских русских и западных людей. Для нашей культуры естественно представление о том, что в обмен на уступку партнер обязан сделать аналогичную уступку. Поэтому с точки зрения нашей этики приемлемо «идти навстречу». То есть первыми делать уступки в расчете на то, что контрагент окажется морально обязанным сделать ответный шаг. Подобная этика прекрасно работает в сфере межличностных отношений и зачастую переносится в России на политику.
Однако для людей Запада уступка – всегда признак слабости. Если западный политик видит, что вы ему уступаете, он наращивает давление. Это хорошо видно на примере расширения НАТО. Когда Горбачев соглашался на роспуск Организации Варшавского договора (ОВД), он исходил из представления о том, что роспуск ОВД автоматически обессмысливает существование НАТО. Значит, НАТО в сущности уже не нужно и прекратит существование в исторически короткие сроки. В крайнем случае – превратиться в рудимент и артефакт вроде Западно-Европейского союза, обороной организации стран Западной Европы, дублировавшей НАТО и прекратившей существование в 2011 году.
Но западные политики увидели в роспуске ОВД не жест доброй воли, а проявление слабости. И поспешили зафиксировать эту слабость, включив в НАТО Восточную Европу, а сейчас усиленно заталкивая в него Украину и Грузию. Иначе говоря, этика западных политиков такова, что в ответ на уступки они не чувствуют себя морально обязанными. Напротив, они полагают, что являются торжествующими хищниками – со вполне понятными последствиями для неосторожного «барашка».
Коль скоро Запад рассматривает себя как хищника, он уважительно относится только к тем режимам, которые способны держать удар и отстаивать свою позицию. С ними рано или поздно начинаются переговоры. С них рано или поздно снимают введенные санкции, как мы видим на примере Кубы, Ирана, а ранее – Китая.
Соответственно, по отношению к России на Западе возможны две стратегии поведения. Первая предусматривает, что Россия – серьезное государство, которое имеет свои национальные интересы, своего не упустит. «Русские всегда возвращаются за своим» - будто бы сказал Бисмарк. Подобная модель предусматривает, конечно, переговоры, уступки, учёт российских интересов.
Вторая модель поведения по отношению к России построена вокруг представления о том, что РФ – авторитарная клептократия, которая повалится на колени от одного чиха. Поэтому разговаривать с российскими властями не нужно. Следует их больно наказывать и «давить». Если давление будет достаточно сильным, например, по вопросу счетов российской элиты на Западе, или отмены участия российской сборной в Олимпиаде, то глупая РФ с рыданиями повалится на колени и всё, что попросят, отдаст. Решительно всё. Не только откажется от Донецка с Луганском, но и от Крыма с Севастополем. Да что от Крыма. От Калининграда с Курилами. Далее – везде.
В чём же заключается политика «провокации слабостью», которую проводит Россия? С одной стороны, Россия ведет себя так, будто у нее есть позиция и национальные интересы. Но с другой – РФ постоянно «вихляет», делает уступочки уважаемым западным партнерам, создавая у них впечатление, что просто нужно еще немного «поднажать», и перезревший плод сам упадет к ногам торжествующего Запада.
Подобная линия очень хорошо проявилась в деле Савченко. Российские элиты, видимо, надеялись на частичное снятие санкция со стороны Европейского союза. И сделали «жест доброй воли» - Савченко отпустили. Надежда была на то, что морально обязанные нам немцы и французы, гаранты Минских соглашений, пролоббируют ослабление санкций в Европейском совете.
Однако США заявили, что решение отпустить Савченко – это часть выполнения Минских соглашений (в которых о Савченко ни слова). А раз так – надо продолжать давление вплоть до полной капитуляции. В итоге «семерка» постановила, что санкции необходимо продлить.
В Москве надеются на неоднократные заявления министра иностранных дел Германии Штайнмайера, который выступает за постепенное снятие санкций. На Жана-Клода Юнкера, председателя Еврокомиссии, который будто бы тоже склоняется к данному варианту.
И не замечают, что Юнкер – полноправный участник «семерки». Ведь на ее заседаниях присутствуют не только главы семи развитых западных государств, но и председатели Европейского совета, Еврокомиссии, Европейского центрального банка. А значит, постановление «семерки» принято и с его согласия.
Что касается Штайнмайера, то по Конституции Германии внешнюю политику определяет канцлер. В случае необходимости она может даже неформально передать часть внешнеполитических полномочий своему аппарату - ведомству федерального канцлера. Иначе говоря, министр иностранных дел ничего не может сделать без указаний Ангелы Меркель, а она тоже выступила за санкции.
Либеральная часть российских элит постоянно демонстрирует (надо полагать, с согласия первых лиц), что Россия готова к моментальному примирению с Западом и «непопулярным реформам» в их либеральной интерпретации в любой момент. Но это сигнал о готовности к капитуляции. С капитулянтами же не разговаривают. История Древнего Рима свидетельствует: варварский вождь бросил свой тяжелый меч на чашу с гирями, на которой римляне взвешивали золото для передачи победителям. В ответ на возмущение вождь ответил: «Горе побежденным». Раз Россия ведет дела так, будто вот-вот рухнет, значит, договариваться с ней не следует. Надо действовать, как легендарный варварский вождь.
Какова же мораль нашего текста? Прекратить переговоры с нашими западными партнерами? Ни в коем разе. Переговоры всегда полезны. Но следует перестать вести себя так, будто Россия вот-вот сдастся. Ибо это и есть провокация слабостью, которая заставляет продлевать против нас санкции. Если на Западе будет уверенность, что Россия сильна и будет отстаивать свои интересы – с нами будут разговаривать как с равными. Как уже разговаривают с Китаем, Кубой, Ираном, осознавшими эту простую истину.
