Стойки велосипедов, которыми ныне уставлен центр Москвы, в последние месяцы украшены слоганом – ВТБ – Банк Москавы – мы объединяемся!
Пожалуй, настала пора подвести некоторые итоги самостоятельному существованию одного из самых скандальных государственных банков страны, осветить ту роль, которую он сыграл в развитии города и подвести черту под проектом.
Многообещающее начало.
Созданный в 1995 году в качестве опорного банка Московского правительства, как Акционерный Коммерческий «Московский муниципальный банк — Банк Москвы» длительное время существовал в качестве операционного центра, через который направлялись как официальные городские финансовые потоки, так и средства частных лиц, в той или иной степени аффилированных с лужковской командой.
По мнению ряда комментаторов, излишняя активность семьи самого Юрия Михайловича по взаимодействию с этим банком, в итоге, и привела как к отставке Лужкова, так и к одному из крупнейших и успешнейших поглощений на российском банковском рынке.
Начавшийся в 2009 году скандал вокруг выдачи банком необеспеченных кредитов, взятых, по сути дела из московского бюджета и слившихся в сторону бизнес-структур Елены Батуриной, длился около года и закончился отставкой Лужкова с почти уникальной в тот период времени для чиновников такого уровня формулировкой "в связи с утратой доверия".
После отставки Лужкова, участь банка была предрешена. Несмотря на попытки менеджмента, контролировавшего блок-пакет Банка Москвы, сохранить над ним контроль и приобрести на собственные деньги банка его контрольный пакет, совместные усилия Счетной Палаты и другого государственного банка – ВТБ позволили государству оставить этот актив за собой.
А был ли этот актив привлекательным? После того, как ВТБ, купив контрольный пакет банка, обнаружил в его балансе дыру в $13млрд, и закрыл её за счет средств Центробанка и собственных средств ВТБ, негативное высказывание президента России по этому поводу разошлось по всем СМИ.
Менее известны позитивные путинские оценки эффективности действий Костина, дававшиеся на совещаниях двумя годами позднее, когда тому же ВТБ, наряду с другими госструктурами, впрямую ставилась задача возврата государству неправомерно выведенных в оффшоры средств и это делалось в контексте длящегося в Лондоне против бывшего менеджера Банка Москвы Бородина судебного процесса.
Мог ли Банк Москвы как актив оказаться невыгодным и неприбыльным для ВТБ?
По оценкам аналитиков, совокупные расходы ВТБ на этой истории превысили 14 млрд. долларов, что на тот момент в три раза превышало совокупную стоимость всех активов покупаемого банка.
Если рассматривать вопрос оба акциях ВТБ в чисто спекулятивном ключе, то, возможно, эта оценка и была бы справедливой. Но ВТБ не имел цели перепродавать акции Банка Москвы на бирже.
Если же сравнивать полученный итоговый финансовый результат – то мы обнаруживаем, что группа ВТБ получил статус оператора платежей московской коммуналки – а это, по разным методом оценки от 200 до 450 млрд. рублей оборота в год. Учитывая, что финансовый поток московскго ЖКХ – это далеко не единственная составляющая финансовых операций Правительства Москвы, которое ВТБ получил на обслуживание в качестве якорного клиента – можно уверенно сделать вывод, что разовый расход в 14 миллиардов долларов, даже с учётом просевшего курса рубля, практически сразу оказался компенсирован притоком средств московского правительства на счета банковской группы.
Постольку, поскольку речь идёт о привлечённых средствах клиентов – можно сказать, что эти средства позволили банку обеспечить создание резервов по кредитам на сопоставимую сумму не привлекая внешних средств (то есть межбанковских кредитов или помощи ЦБ).
Этот эффект не имел решающего значения для бизнеса банковской группы ВТБ до тех пор, пока Банк Москвы находился в статусе самостоятельного учреждения.
Но, после присоединения к ВТБ, обнаруживается, что разовая покупка банка Москвы едва ли не ежегодно создаёт для ВТБ такой же финансовый эффект, какой создало бы единовременное включение потраченных на эту покупку средств в уставной капитал банка.
Финансовый анализ балансов банковской группы позволяет заключить, что, несмотря на формальную убыточность Банка Москвы по МСФО, показывавшуюся ранее за счет "плохих долгов", понаделанных командой Бородина, сгенерированный внутри группы дополнительный финансовый поток от приобретения Банка Москвы может оцениваться приблизительно как ~$50 млн. на каждый год из этой пятилетней эпопеи.
Казалось бы, немного. Но, в сочетании с эффектом уменьшения необходимых ВТБ резервов, можно говорить, что уже за прошедший период приобретение Банка Москвы принесло группе ВТБ не только операционную, но и ощутимую проектную прибыль.
И это – не касаясь вопроса о выведенных старой командой из Банка Москвы ~366 млрд. рублей, которые, рано или поздно, но, хотя бы частично, должны быть туда возвращены.
Безнадёжна ли ситуация с "чёрной дырой" в балансе Банка Москвы?
Длящийся в Великобритании судебный процесс позволяет с уверенностью сказать, что нет. Несмотря на то, что в Альбионе Бородину предоставлено политическое убежище, можно быть уверенным в том, что сам по себе этот факт не повлияет на дело о выводе средств из Банка Москвы принципиально.
Политика политикой, но, как показала практика подобных дел (например дело Пугачёва) местные суды не руководствуются в своих решениях соображениями сиюминутной политической целесообразности, а сам Бородин вряд ли настолько ценен для британского государства, чтобы водить вокруг него специальные хороводы.
Процесс, возможно, растянется лет на 5 или больше.
Но всё это время на бизнесе Банка Москвы будет зарабатывать его законный владелец – российское государство, а не команда вороватых менеджеров.
Пожалуй, окончание самостоятельного существования Банка Москвы даёт нам возможность подвести черту под этой историей. Можно с уверенностью сказать, что поглощение Банка Москвы группой ВТБ - одна из наиболее блестящих операций российских государственных банкиров по слияниям и поглощениям.
Вопреки сложившемуся в определённых кругах мнению, она показывает, что российское государство, руками нанимаемых им менеджеров, может, если хочет, проводить эффективные и прибыльные финансовые операции, не только не сводящиеся к затыканию дыр эмиссией, но, напротив, выглядящие конкурентно на фоне частного банковского сектора.
Это заставляет задуматься о том, насколько обоснованы звучащие сейчас громко призывы к масштабной приватизации и выходу Российского Государства из банковского сектора.
