Несколько лет назад, когда только появились в прессе упоминания о разработке боевых роботов за рубежом, состоялся у меня разговор с одним военным экспертом. Собеседник упирал на то, что возможности современной автомобильной промышленности позволяют производить в случае большой войны небольшие боевые роботы огромными сериями, и давить противника массой, разменивая металл на жизни солдат противника и добиваясь победы путем постепенного выбивания мобилизационного потенциала. Этой теме придавался несколько душещипательный тон, в духе того, что такой подход будет обязательно применяться НАТО и особенно США, а российская армия станет отбиваться людьми, пока не сломается под тяжестью больших потерь.
На мой вкус, подобная картина грешила рядом спорных моментов, главным из которых были невысокие тактико-технические характеристики имеющихся боевых роботов, особенно небольшая дальность действия и зависимость от дистанционного управления, что объективно мешает применять таких роботов массированно. К тому же, что нам мешает использовать тот же подход, особенно что у нас имеющиеся и прошедшие испытания роботы получше будут иностранных. Однако, тогда содержательной дискуссии не вышло, поскольку собеседник был уверен, что российская промышленность развалена и нам такой подход не по плечу, из чего вытекает неминуемое поражение в большой вероятной войне.
Несмотря на курьезность того давнего спора, тема, тем не менее, весьма важна. Тенденции развития вооружений в развитых странах действительно создает определенную вероятность, что в будущем автомобили и боевые роботы на базе автомобильного шасси могут использоваться массированно. Этот момент я рассматривал в своей статье «Тотально автомобилизованная армия», в которой делал вывод, что парк автомобилей и мощности автомобильной промышленности действительно могут сделать возможную Третью мировую войну войной моторов без каких-либо оговорок.
И что будете делать, если вероятный противник бросит против нас такую, тотально автомобилизованную армию, да еще с высоким процентом боевых роботов?
Удар должен быть быстрым и точным
Преимущества, вытекающие из очень высокой мобильности, огневой мощи и способности перевозить грузы тотально автомобилизованной армии, вполне очевидны. Против этого сложившееся оперативно-тактическое искусство может оказаться неэффективным. Но все же, предаваться панике преждевременно. И против лома есть свои приемы.
Конечно, лучший ответ — это иметь собственную автомобильную орду. Но даже при сопоставимых силах захватить инициативу и выбить вероятного противника с ТВД высокоманевренной войны будет непростой задачей. Нужно что-то еще, что могло бы обеспечить перелом в ходе войны в свою пользу. Этим средством может быть тактическое ядерное оружие, которое в настоящий момент, еще ни разу не примененное на войне, оказалось сданным на склад.
Хотя в статье о тотальной автомобилизации есть утверждение, что автомобильную орду нельзя будет остановить даже ядерным оружием, все же оно имеет свои границы обоснованности. Имелось в виду, что пассивная тактика, ставящая целью ядерными ударами отразить наступление такого противника, скорее всего, будет неэффективной. Даже серия удачных ударов не сломят наступательной мощи миллионов автомобилей, а противник, ввиду этого, несомненно будет рассредоточивать свои силы и интенсивнее маневрировать, чтобы снизить потери. К тому же, специфика применения ядерного оружия, состоящего на вооружении стратегических сил, в условиях крайне быстротечной и высокоманевренной войны может вести к тому, что ядерные удары будут не успевать реагировать на быстро меняющуюся обстановку. При движении со скоростью 40 км/час, автомобиль проезжает 2 км всего за 3,5 минуты. Это позволяет автомобилизованным войскам, особенно оснащенными автомобилями высокой проходимости, рассредоточиться на безопасное расстояние всего за 5-7 минут. Пока разведка вскроет скопление вражеских войск, пока будет принято решение на нанесение ядерного удара, пока пройдет подлетное время, в общем, у противника будет достаточно времени, чтобы покинуть угрожаемый район, особенно при хорошо поставленной радиотехнической разведке. Конечно, остается возможность подловить врага на «зевке», но это довольно слабое утешение.
Так что в условиях применения стандартного ядерного оружия, тотально автомобилизованный противник, конечно, будет нести потери, по при этом не лишится возможности маневрировать и наступать, не лишится возможности решить свои оперативно-тактические задачи. Мы же получим на выходе лишь радиоактивно зараженный ТВД.
Безусловно, в столкновении двух тотально автомобилизованных армий очень важно наносить быстрые и точные удары по скоплениям вражеских машин, которые так или иначе все равно будут возникать (например, для дозаправки или пополнения боекомплекта), пусть и на короткое время. Но как это сделать?
Требования жесткие. Удар должен быть нанесен спустя буквально несколько минут после обнаружения скопления войск противника. Только в этом случае он будет неотразим и приведет к большим потерям, что и позволит перехватить инициативу. Это означает, что ядерное оружие должно быть на самом ТВД, а из средств доставки годятся только артиллерия, штурмовая авиация или баллистические ракеты малой дальности.
Могут возразить, что зачем прибегать к неполиткорректному оружию, когда есть авиация же, самоходные гаубицы или РСЗО. Да, есть. Но им весьма трудно одним ударом поразить большое скопление машин. Чем более многочисленная цель, тем большие силы потребуется привлечь для ее разгрома. Скажем, для полного уничтожения вражеской группировки в несколько тысяч машин потребуется бросать фронтовую бомбардировочную авиацию целыми полками. А это означает, что планирование подобных операций переходит на уровень армий ВВС и ПВО, само их осуществление потребует немалого времени на разведку целей, планирование, постановку боевых задач, подъем в воздух и выход на цель этих самых полков. Противник же, узнав о приближении авиации, может рассредоточиться или даже дать сдачи.
То же самое можно сказать и об РСЗО. Да, системы залпового огня — аргумент веский, и, как показал опыт войны в Донбассе, страшный для наземных войск. Один залп накрывает площадь от 4 до 67 гектаров (последнее — это РСЗО «Ураган»). Таким заплом можно накрыть скопление вражеских автомобилизованных войск. Однако, и тут надо учитывать фактор времени, потребный на разведку, на приведение РСЗО в готовность (это 3 минуты после получения координат цели), на перезарядку (от 7 до 14 минут). Внезапный удар может быть ощутим. Но и противник у нас высокомобильный. Ему ничто не мешает разделить свою орду на несколько отрядов и поставить подавление РСЗО приоритетной задачей. Пока батарея РСЗО отстреляется по одному такому мобильному отряду, остальные могут засечь место пуска, догнать меняющую позицию батарею и дать сдачи. Не говоря уже о том, что в составе отрядов у противника тоже может быть свои РСЗО, пригодные для контрбатарейной борьбы.
Имеющееся вооружение, конечно, позволяет нанести внезапный удар по скоплению вражеской автомобильной орды, но — на грани допустимого. Малейшая задержка дает противнику преимущество. Потому удар должен быть внезапным и разящим, по принципу «увидел — выстрелил», и чтобы противник после этого горел синим пламенем.
По сигналу ядерного взрыва — вперед!
Ядерное оружие отличается прежде всего тем, что оно накрывает всю зону поражения сразу несколькими поражающими факторами: световым излучением, ударной волной, электромагнитным и проникающим излучением. В зоне поражения уничтожается все, что стоит на открытом месте. По данным испытаний, наиболее уязвимы именно автомобили. Зона поражения световым излучением гораздо больше, чем ударной волной, и на первом опытном поле при испытании РДС-1 автомобили сгорели в радиусе 5 км от эпицентра. На Тоцких учениях при взрыве РДС-4 мощность 28 кт, автомобили были уничтожены в радиусе 800 метров и повреждены в радиусе 1800 метров, при том, что они стояли частью в укрытиях. Радиус 800 метров соответствует площади более чем 2 млн. кв. метров, что в три с половиной раза больше, чем может накрыть РСЗО «Смерч». Воздушный взрыв имеет большую площадь поражения, чем наземный, и к тому же, он оставляет после себя значительно меньшее радиоактивное заражение.
Даже маломощные ядерные заряды, от 1 до 5 кт, дают зону поражения ударной волной около 300 метров, а зона поражения световым изучением и того больше. Это примерно равно зоне поражения залпом РСЗО «Смерч». Однако, если для этого потребуется 12 ракет общим весом 9,6 тонн, то ядерный боеприпас такой же поражающей силы, например 152-мм снаряд 3БВ3 мощностью 2,5 кт, весит всего 122,4 кг. Его может доставить любой фронтовой бомбардировщик или штурмовик, даже легкий штурмовик, вроде описанного в моей статье «В воздухе Илы». Хотя, вообще, в ВВС РФ есть и крылатые ракеты с ядерной боевой частью мощность до 300 кт (Х-15). Ядерный заряд такой мощности имеет зону поражения ударной волной около 1700 метров или более 9 млн. кв. метров по площади. Один такой выстрел заменит работу целого дивизиона РСЗО бригадного подчинения. Помимо ракет, могут использоваться авиабомбы с ядерным зарядом.
При таких возможностях ядерного оружия возможно против тотально автомобилизованного противника применить тактику воздушной засады, когда одиночный самолет, или звено (один несет ядерное оружие, другие его прикрывают), барражирует в воздухе в определенном районе. Когда самолет или видит скопление противника, или получает целеуказание, то он тут же наносит удар ядерной боеголовкой. Удар получается совершенно внезапным, время, потребное для его нанесения сокращается до 2-3 минут, а в благоприятных условиях и менее того, так что противник не успеет далеко разбежаться. Су-34 может нести до шести таких ракет, что позволяет наносить удары сразу по нескольким вражеским группировкам с минимальными затратами времени.
Так можно обеспечить крупномасштабное наступление. Самолеты ищут скопления противника, и, обнаружив их, поражают ядерными ударами. Для собственной автомобильной орды ядерный взрыв — это сигнал выступать и действовать. Автомобильные отряды срываются с места и выдвигаются в район удара, используя ядерный гриб в качестве ориентира. Их главная задача состоит в том, чтобы добить тех, кто уцелел, захватит инициативу и рвать вперед. Им не нужно заходить в зону ядерного взрыва, там им делать нечего. Если наземные отряды столкнулись с крупной группировкой противника, им нужно рассредоточиться связать противника боем, а самолеты могут нанести еще один ядерный удар по скоплению. И так далее, вплоть до полного разгрома противника на ТВД.
Можно и отбиться от наседающего противника, выждав момент, когда его силы концентрируются для прорыва или захвата какого-то важного пункта. Ядерный удар не только опустошит ряды наступающего противника, но и позволит своим войскам перейти к контрудару. Для таких действий годится не только авиация, но и самоходная гаубичная артиллерия, имеющая снаряды с ядерным зарядом.
На оперативно-тактическом уровне целесообразнее использовать маломощные ядерные заряды, мощностью в пределах 1-5 кт, поскольку иногда может возникнуть необходимость применить их вблизи своих же войск. Современные средства высокоточной доставки, реализованные в ракетах класса «воздух-земля» или феноменальной системы СВП-24 «Гефест», позволяющей бросать обычные фугасные авиабомбы с точностью управляемых, позволяют утюжить противника безопасно для своих войск.
Так что нечего поддаваться панике. И против огромных масс автомобилей и боевых роботов (все, сказанное выше, касается и их, даже в большей степени, чем автомобилей, поскольку роботы весьма уязвимы еще к электромагнитному излучению), есть свои приемы и свое вооружение. Понятно, что война с применением огромных масс автомобилей будет вовсе не благородным турниром, а неизбежно будет войной на уничтожение, так что применение в такой войне ядерного оружия будет вполне допустимым и уместным.
Вообще же, наша политика миролюбива, и примите искренние уверения в совершенном к вам почтении.
