Тень

Но на самом деле экспозиция не столько о нём. Ведь чем был Ельцин для нас – лицом в телевизоре и голосом. Кто постарше, полагаю, помнит с каким вниманием мы смотрели съезд народных депутатов, спорили до хрипоты и сопереживали своим героям. В какой-то момент телевизор действительно стал центром мира в полностью потерявшем ориентиры обществе.

Тени в телевизоре, разруха в головах.

- Все на захват Останкино – кричал будущий ельцинский губернатор Курской области. – Каждое утро я начинал с просмотра курса нефти- вторил ему будущий руководитель Росатома. – Технически мы все делали правильно, - утверждал будущий руководитель Роснано. – Самое главное, что мы смогли запустить сердце, - лечащий врач.

Ельцин – лицо с плаката. Голосуй, или проиграешь. Борись, ты прав! (привет поклонникам Немцова) 

Экспозиция - слепок эпохи и одновременно, посмертная маска с кривой усмешкой. Мертвые как живые и живые, как будто мертвые. И Ельцин, он там, за тонким стеклом экрана. Смотрит мимо нас пустыми глазами нежити. 

Пустой кремлевский кабинет. Тишину прерывают голоса – Свет, вот сюда, готовы, Борис Николаевич? – Да. 

Свет падает на пустое кресло, на которое небрежно наброшен пиджак, а на экране камеры, одутловатое лицо первого президента, просит прощения у всех нас. 

За каждого убитого в криминальных разборках, за каждого умершего от голода пенсионера, за каждого не родившегося.

Потом он должен встать, взять пиджак и уйти от нас навсегда, но нет. Каждые 7 минут, 205 раз в день, семьдесят пять тысяч раз в год первый президент обречен просить у нас прощения. Каждые семь минут, и до тех пор, пока не отпустим. 

Долго ли будет просить? - не знаю. Скоро уж сто лет как мы Ленину уйти не даем, а этому еще ждать и ждать своей очереди. Русские, они такие.