Уже пять дней прошло с момента вступления в силу Минских соглашений, которые должны были установить новое перемирие и ввести конфликтующие стороны в режим трудного диалога. Имевшаяся преграда к реализации соглашений, в виде Дебальцевского котла, была уничтожена силами армий ДНР и ЛНР при негласном согласии, загнанного в угол Киева, объявившего о выводе войск. Полагаю, что все сторонние наблюдатели понимают, что Порошенко лишь сделал хорошую мину при очень плохой игре. Вопрос теперь стоит в том, что будет дальше. Очевидно, что Минские соглашения не устраивают ни одну сторону конфликта. Так, для ДНР и ЛНР принципиальным пунктом является установление контроля над всей территории «народных республик» и, как минимум, получение статуса полноценных автономий. Киев признать эти притязания не может, ведь в этом случае будет необходимо автоматически признавать результаты референдумов, что ставит Украину в сложную ситуацию с признанием референдума в Крыму. Внутриполитический расклад сил таков, что даже нынешние пункты соглашения об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей ставят Порошенко под удар партнеров по коалиции, что вкупе с военными неудачами образует взрывоопасную смесь с перспективами новой революции. Для элит ДНР и ЛНР, их статуса и авторитета опасны новые выборы, проводимые по украинскому законодательству. Стороны придерживаются противоположного взгляда на законодательное регулирование данного вопроса. ЛНР и ДНР считают, что с ними должны согласовать поправки в закон о выборах, а члены партий, поддерживающих агрессию против них не должны в этих выборах участвовать вообще, в то время как Верховная рада Украины готовит эти поправки самостоятельно, без участия представителей народных республик.
Полагаю, что Украина рассчитывает разрешить участвовать в выборах только зарегистрированным, по украинскому законодательству, партиям, дабы победителем вышел подконтрольный Ахметову и ко. Оппозиционный блок. Не важно, будет ли в списках Захарченко или Плотницкий – важно, что этот процесс будет подконтролен украинским политическим и финансовым элитам, дискредитирует руководство республик и может быть поддержано Москвой, заинтересованной в воссоздании этакого восточноукраинского оплота для новых Януковичей. Очевидно, что в этом случае, ни о никакой Новороссии больше речи не пойдет, а ведь именно ее появление, как альтернативы Украине – главное достижение Русской весны. Но этому сценарию есть существенные препятствия в виде полевых командиров и их солдат, не согласных на возвращение прежней элиты. Как вы будете объяснять Мозговому и его «Призраку» возвращение прежних кланов и установление, благодаря ним, киевской власти? А как поступать с силами, которые не смогли принять участия в прошлой кампании, как, например, Губарев?
Еще одним важнейшим вопросом является проведение амнистии. Павел Климкин уже заявлял, что лидеры сепаратистов амнистии не подлежат. Полагаю, что это была все-таки не отсебятина со стороны главы МИД, а прощупывание почвы. Украина не знает, что ей делать с новой, Новороссийской элитой кроме как уничтожить ее. А у лидеров ДНР и ЛНР такая постановка вопроса забирает мотивацию о чем-либо договариваться с Киевом. Минские соглашения показали, что делают они это под жестким нажимом Москвы.
Но даже если Захарченко, Плотницкий и Порошенко о чем-то договорятся, не нужно быть пророком, чтобы понять возможные шаги Украины в случае возвращения народных республик в ее состав при реализации Минских соглашений. Амнистии будут подлежать только те люди, которые добровольно признаются в участии в ополчении и попадут в реестр амнистированных – остальных будут ждать преследование и доносы. Полагаю, что именно на таком варианте будет настаивать Украина, ведь о букве и духе закона о помиловании в соглашении ничего не сказано. Далее, логика законотворчества в современной Украине подсказывает, что этих людей в отдаленной перспективе начнут лишать прав: занимать определенные должности, избираться, а быть может и голосовать на определенных выборах (в Раду, например). Разумеется, в Минских соглашениях говорится о невозможности дискриминации, но кто будет через пять лет их перечитывать? Конечно, вы можете мне возразить, припоминая упомянутую в соглашении «народную милицию», но я убежден, что по мере возвращения Донбасса в правовое поле Украины все будет именно так, ведь одной из своих задач Порошенко провозгласил – возвращение на Донбасс украинства. Полагаю, что это понимают и в Донецке.
Таким образом, стимулов уступить оппоненту, кроме усталости населения от войны, ни у кого нет. Россия находится под санкциями, про расширение которых снова говорят Кэмерон и Псаки, что дает Киеву возможность продолжать стоять на своем, в то же время ДНР и ЛНР понимают, что не останутся без помощи России, рассчитывая освободить как минимум территории двух областей. Фактор коллапса экономики и угроза непредставления кредитов может заставить Киев наоборот ввести военное положение, о чем Порошенко угрожал до саммита.
Все, что заставляет стороны делать хотя бы видимость возможности компромисса – это осознание, что дальше все будет хуже. Но самого этого осознания мало, чтобы перемирие продолжалось. Потерять равновесие можно в результате двух толчков: крупномасштабных поставок летального оружия Украине или же введения новых секторальных санкций в отношении России. Во втором случае, крупномасштабная война может стать инструментом политического выживания президента Путина.
По сути, обе стороны попали сейчас в капкан, для освобождения из которого необходимо найти компромисс, который представляется невозможным без серьезных уступок одной из сторон, ведь даже вопрос о составе миротворческого контингента вызывает непреодолимые разногласия. А это значит, что спустя некоторое время конфликт может разгореться с новой силой.
Дмитрий Красков, член ЦК Национально-демократической партии
