В октябре 2014 года в деловой интернет-газете «БИЗНЕС Online» было опубликовано интервью с руководителем Центра изучения межнациональных отношений Института социологии РАН, известным в России социологом Леокадией Дробижевой в двух частях. В нем она изложила свое видение этнонациональной и политической ситуации в современном Татарстане.
Думаю, что мэтр социологии сама прочитает мою статью, и если она посчитает нужным возразить, то найдет способ. Вряд ли ей нужна защита со стороны Валеева. Любой, кто прочел мой текст, увидит в чем, я не согласен с Дробижевой. На мой взгляд, я очень корректно возразил уважаемому ученому, объяснив, как ее слова будут использоваться Казанским кремлем, и в чем я с ней не согласен.
Если быть кратким, то мои возражения касались культа личности Минтимера Шаймиева, отрицания или преуменьшения этнолингвистического конфликта в школьном образовании Татарстана, а также чисто этической проблемы - готовности ученых пойти в услужение местной этнократической системе.Однако вместо того, чтобы возражать по существу на эти тезисы, Валеев принялся пересказывать свою биографию, сообщая о знаменитых предках и перечисляя вехи карьеры. Вывод, который, по всей видимости, должны были сделать читатели, осилившие этот поток тщеславия, такой: Римзиль Салихович – российский патриот, а все обвинения, что он татарский националист, - клевета (слово «националист» в политическом дискурсе Татарстана имеет негативный оттенок, и так будет, пока от имени татарских националистов будут выступать откровенные русофобы). Короче говоря, «посмотрите, кадерле ватандашлар, как я люблю Россию-матушку».Мне в эти заявления с трудом вериться. Ведь за неделю до этого я читал в «БИЗНЕС Online» материал Римзиля Валеева о «Дне памяти и скорби», ежегодно отмечаемом Татарским общественным центром и Союзом татарской молодежи «Азатлык» по случаю взятия Казани Иваном Грозным. И там ясно видно, кому симпатизирует Валеев. Может, он и не разделяет всех заявлений ораторов (в частности, на этом митинге писатель Айдар Халим говорил о своем желании «биологической смерти русским»), но возражать открыто татарским национал-радикалам Римзиль Валеев тоже не стал. Довольно странно для последовательного мультикультуралиста и патриота России, не правда ли?Почему шестой и седьмой тома «Истории татар» вышли сразу после третьегоНа фоне всего этого в последнем тексте Валеев принялся расхваливать семитомную «Историю татар» (пока изданы только первые три, шестой и седьмой том этой книги), издаваемую Институтом истории Академии наук Татарстана. Зачем? И почему в нарушение последовательности издали после третьего сразу шестой и седьмой тома? Ответ кроется в содержании седьмого тома – он посвящен новейшей истории татар.И вероятно, кто-то очень хотел, чтобы поскорее вышел именно этот том. Этот «кто-то » очень влиятельный и очень хочет поскорее прочесть о себе. Политические события ведь быстро меняются, и то, что еще сегодня считалось белым, завтра может стать черным. Да и некоторые историки ведут себя как хамелеоны: меняют свои взгляды в зависимости от политической ситуации в стране. Ни для кого не секрет, что в Татарстане многие местные историки до 1991 года писали одно, а после 1991 года прямо противоположное об одних и тех же событиях.Вот и хотелось главному заказчику «Истории татар», чтобы его период правления был написан как можно скорее и «правильно».
В 7-м томе красной нитью проходят деяния Минтимера Шаймиева, да и события этого времени интерпретируются в парадигме националистического реванша с оправданием региональной вольницы 1990-х годов, локомотивом которой был Казанский кремль.
О культе личности Шаймиева и его последствияхВ Татарстане, к счастью, культ личности был более мягкий, чем, например, в Туркменистане, но это не значит, что его не было вообще. Например, встречаются откровенные оды Шаймиеву в песнях и стихах, где его прославляют. Так, в научно-популярном журнале «Мирас» ( «Наследие») была опубликована поэма о «титане» и «великом татарине» — свое сочинение Шаймиеву посвятил поэт Кави Латып. Эстрадный певец Булат Зиганшин исполнил песню «Минтимер-Татарстан» с участием детского хора. Есть и несколько книг хвалебного содержания, претендующих на научность: «Первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев» 1995 года (автор – Рафаэль Мустафин), «Минтимер Шаймиев и модель Татарстана» 2001 года (автор – Равиль Бухараев), «Президент М. Ш. Шаймиев: социально-психологический портрет» 2002 года (авторы – Рамиль Мингазов и Ильгам Киямов).Сейчас своеобразной традицией стало приглашение столичных и иностранных деятелей (ученых, композиторов, певцов, политиков, скульпторов, кинорежиссеров, священнослужителей разных конфессий), которые принимаются расхваливать Шаймиева как благодетеля, мудрого руководителя и заботливого хозяина. Кстати, сколько раз отмечал, что коллеги из числа исследователей-гуманитариев, приезжающие в Татарстан, в приватных беседах соглашались с характеристикой этнократической и патерналистской формы политического устройства республики, но никогда не решались об этом упоминать на публике, предпочитая говорить о мудрости и гениальности нашего руководства.В своей статье на сайте REGNUM, я указал, что Леокадия Дробижева продолжила эту традицию, хотя формально Минтимер Шаймиев уже почти пять лет находится не у руля. И о нем есть не только хвалебные, но критические книги. Причем не только публицистика ( «Шаймиев реальный и виртуальный» 2000 года (автор – Лев Оруцкий), «Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана» 2007 года (автор – Ирек Муртазин), «Шаймиев без цензуры» 2010 года (автор – Андрей Морозов). Имеется солидная научная монография доктора политических наук ( «Лицо и маска: заметки о политическом лидерстве в Татарстане» 2005 года (автор – Мидхат Фарукшин).А Дробижева говорила о Шаймиеве исключительно в хвалебной форме. Разве это позиция настоящего ученого-социолога?«Русский вопрос» в Татарстане остается актуальным и при МиннихановеЯ отношусь к той небольшой группе татар, которые, живя в Татарстане, не боятся публично озвучить ситуацию с положением нетитульного населения. Ведь многие из моих соплеменников, видя это и не соглашаясь с существующими порядками, все-таки не решаются выступить на данную тему, прекрасно понимая, что это вызовет шквал криков и визга со стороны «национально озабоченной общественности» в их адрес. Мне, конечно, тоже неприятна агрессивность со стороны тех татар, которые мечтают о независимом Татарстане и развале России. Но за многие годы споров и разговоров с такими деятелями я убедился, что их хамство и истерики – это свидетельство слабости и неубедительности их позиций. Они не могут привести аргументов в пользу того, что особый статус Татарстана принес что-то рядовому татарину. А что дал русскому населению суверенитет Татарстана? Или что даст русским сохранение института президентства в Татарстане? Вразумительных и убедительных ответов я не услышал до сих пор, только шипение и проклятия.Среди тех немногих татар, кто поднял вопрос о положении русских публично, могу назвать теперь уже экс-депутата в Госсовете от КПРФ Рафаила Нурутдинова, который в апреле этого года выступил в парламенте по поводу малого представительства русских в органах власти в регионе. То, что оно малочисленно, видно невооруженным глазом. Посчитайте, сколько министров в правительстве Татарстана русских по национальности. Или посмотрите, сколько их в самой высшей элите республики? Кстати, не исключаю, что одной из причин того, что Нурутдинов не прошел на выборах в сентябре этого года в Госсовет, стала его позиция по «русскому вопросу». За весь предыдущий срок работы прежнего состава парламента никто о положении нетитульного населения не заикался, кроме Нурутдинова. Скажет ли в новом составе кто-то – неизвестно. «Русский вопрос» в Татарстане, по моему мнению, тесно связан с тремя причинами:1) отсутствие должного представительства русских в органах власти;2) положение православия в Татарстане;3) ограничение на полное изучение русского языка в системе образования.К ситуации в системе образования буквально недавно добавилась возникшая проблема с навязываемым халяльным питанием (в соответствии с нормами шариата) — в обязательном порядке, для всех детей в детсадах без согласия родителей, но мы этого здесь сейчас касаться не будем, а поговорим о ситуации с преподаванием русского языка в школах Татарстана.Покойный профессор Александр Салагаев (1952-2014), которого, кстати, Леокадия Дробижева хорошо знала как социолога, обозначил эту проблему как «этнолингвистический конфликт». Этнолингвистический конфликт в Татарстане – это ни в коем случае не конфликт между русскими и татарами, это противостояние родителей русскоязычных детей и региональных органов власти в Татарстане за право изучать русский язык в полном объеме и по программе родного языка.Римзиль Валеев должен помнить круглый стол «Двуязычие в Татарстане: идеалы 1990-х и реалии 2000-х годов», который был организован 28 апреля 2011 года Обществом русской культуры Республики Татарстан в здании теперь уже снесенного ДК медработников. Это был тот редкий случай, когда еще можно было вести дискуссию: русская общественность пригласила членов ТОЦ и «Магариф», чтобы изложить свои аргументы против сложившейся за два десятилетия ситуации в языковой образовательной политике в республике, чтобы татарская национально ориентированная интеллигенция услышала за что и против чего выступают родители русских детей.Валеев тоже участвовал в том круглом столе. К сожалению, татарские участники не смогли аргументировано высказать свою позицию, предпочитая эмоции, начался крик, шум… Таким образом русская общественность убедилась в невозможности диалога с татарскими националистами. С того времени ситуация явно не улучшилась.И вот в интервью Леокадия Дробижева говорит: «всего 3% русских чувствуют ущемление в ваших школах». Не только у меня, но и у многих родителей русских детей, русской общественности возникает вопрос: откуда такие данные у столичного социолога?! 97% русских, значит, чувствуют себя комфортно?! Прямо как рейтинг у «Единой России» в Татарстане.Я поставил под сомнение достоверность таких данных, указав, что те, кто делал такое исследование (не сама же Дробижева опрашивала русских в Татарстане) либо провели его нечистоплотно, либо сознательно занизили результаты (3% - это уровень статистической погрешности!). Ведь после этого можно торжественно объявить, что этнолингвистического конфликта в Татарстане не существует. Русские дети и их родители в своей массе всем довольны. Дескать, есть там какие-то 3%, но 97% ведь одобряют языковую политику.Взявший на себя роль адвоката Казанского кремля Валеев не стал отвечать на это мое замечание, предпочитая сыпать цифрами из исследований Института истории АН РТ. Этот способ называется «заболтать оппонента»: вместо обсуждения конкретного вопроса можно пуститься в рассуждения о чем-нибудь ином, уведя разговор в другую сторону (у Валеева это о российской самоидентичности татар).«Придворные ученые» в ТатарстанеТретий тезис в моей статье касался ситуации, которая сложилась в гуманитарных науках в регионе. Вы задумывались, почему так часто стонет татарская гуманитарная интеллигенция по поводу плохого отношения к ней Казанского кремля, мол, мало финансирует и вообще неуважительно относится к ней, в сравнении с технарями и естественниками? Чаще всего и больше всего жалоб слышишь именно от гуманитариев, а не от физиков или химиков. На сайте «БИЗНЕС Online» уже выступал татарский интеллектуал Дамир Исхаков - о ситуации с гуманитарным блоком в Академии наук Татарстана и КФУ, возмущаясь не слишком большой заботой со стороны Аппарата президента РТ.Давайте я скажу честно и открыто, почему сложилось такое отношение к татарской гуманитарной научной интеллигенции. Я сам татарин, гуманитарий по образованию (историк), поэтому могу себе такую откровенность позволить. Это, конечно, прозвучит очень обидно, но это горькая правда: на такую интеллигенцию в Казанском кремле смотрят как на обслуживающий персонал. Вот, надо было доказать, что Казани 1000 лет, - мобилизовали местные кадры, щедро поддержали неместные, - «доказали». Надо было доказать, что в Волжской Булгарии была особая «булгарская цивилизация», - местные археологи написали соответствующие работы, провели соответствующие исследования, «доказали».Все в курсе, кто писал «научные» исторические труды бывшему министру сельского хозяйства Татарстана, а ныне депутату Госдумы Фатиху Сибагатуллину. Это яркий пример того, на что годятся некоторые наши татарские гуманитарии (да и не только татарские). Самое поразительное: многие из наших академиков потом приходили на презентации и банкеты по случаю издания этих книг, хвалили автора за его ''вклад'' в татарскую историческую науку. Неужели не понимают, что этого делать нельзя?! Ведь к лакеям и прислуге хозяева относятся соответственно.В Казанском кремле тоже сидят неглупые люди. Они сообразили, что сейчас необходимо для обоснования правильности проводимого курса в национально-религиозной сфере мобилизовать местных ученых, чтобы те «научно» обосновали - проблем в Татарстане нет, а чиновники делают все правильно, и разговоры, что в республике все далеко не так, как преподносят местные СМИ, - происки коварных врагов. Поэтому отмобилизовали профессиональных грантоедов и просто нечистоплотных деятелей от науки. Они еще и не то придумают, как «всего 3% недовольных».Стукачество как способ полемики с оппонентамиМой личный опыт общения в неизбежных спорах с татарскими националистами убеждает в одном: они не слышат и не слушают аргументы оппонентов, стараются сразу нагрубить и, по возможности, перейти на личные оскорбления. Стремясь к унижению несогласного собеседника, наивно думают, что таким образом они будут выглядеть умнее, а из спора выйдут победителями. При этом разговор с ними напоминает пословицу «Ты ему про Фому, а он тебе про Ерёму». Ты ему говоришь об одном, а он тут же переходит на другую тему, стараясь увести разговор в другую сторону, забить демагогией, вместо ответа на аргументы переводит дискуссию в иную плоскость с целью поставить оппонента в положение виноватого. Ну, а когда у них заканчиваются аргументы, такие «оппоненты» обвиняют тебя в разжигании межнациональной или межрелигиозной вражды и спешат позвать на помощь государство, чтобы заткнуть рот.Все это хорошо видно в случае с Римзилем Валеевым. Больше всего меня поразило концовка его статьи, где он практически прямым текстом призвал правоохранительные органы Татарстана начать проверки против меня. Мол, нет ли тут, товарищи силовики, чего-то крамольного, поскорее обратите внимание, а то сидите вы без работы, а тут вот всякие нехорошие «воду мутят».Это очень показательно и показывает сущность автора: в начале статьи Валеев рассказывал о своем родственнике дипломате Кариме Хакимове, который был репрессирован в 1930-е годы. Но под конец повествования сам Валеев уподобляется тем же самым «бдительным гражданам», написавшим донос на его предка. Как такое назвать? Лицемерие? Это слишком мягко. А может Валеев считает, что в этом и заключается гражданская позиция?Так или иначе, читатели «БИЗНЕС Online» стали свидетелями, как татарский общественный деятель Римзиль Валеев призывал силовиков вмешаться в научную дискуссию. Нужен ли Леокадии Михайловне такой защитник, который публично призывает правоохранительные органы покарать оппонента? Вопрос повисает в воздухе.P.S. Эту публикацию я подготовил и как отдельную статью просил опубликовать шеф-редактора деловой интернет-газеты «БИЗНЕС Online» Рината Билалова в рамках права на ответ (статья 46 закона РФ «О средствах массовой информации»). Однако тот отказался делать в такой форме.Мне уже приходилось сталкиваться с такой отличительной особенностью работы татарстанских СМИ, когда нарушается это законное и справедливое право любого гражданина. В 2012 году на сайте информационного агентства «Татар-информ» профессор кафедры этнологии и археологии Казанского федерального университета Татьяна Титова написала «открытое письмо» против меня, где поспешила отмежеваться от своих ранее сказанных слов. Я написал ответ на ее «открытое письмо», где детально и подробно в корректной форме разобрал все ее претензии, показал надуманность и тенденциозность ее обвинений, а также высказал предположение, почему Титова (и по чьему указанию) решилась на публичное проявление подобного своего гнева. В «Татар-информе» первоначально обещали опубликовать мой ответ (агентство себя позиционирует как приличное СМИ), однако потом отказались этого делать. Видимо, мой ответ разрушал стройную линию обличительного пафоса профессора, а это не входило в планы заказчиков этой кампании. В итоге я опубликовал свой ответ на других интернет-ресурсах (в частности, вот).Сейчас ситуация с моим ответом на статью Римзиля Валеева абсолютно точь-в-точь повторяется, как это было в случае моего ответа Титовой. Интернет-газета «БИЗНЕС Online» предоставила высказаться Валееву с критикой в мой адрес, но отказывает мне ответить на нее у себя, хотя это право гарантируется законом «О средствах массовой информации». Печально наблюдать, что шеф-редактор Ринат Билалов не понимает, что от этого «БИЗНЕС Online» теряет реноме приличного и объективного издания, превращаясь все больше и больше в «уютненькое СМИ» для татарских националистов.
