Просьбы и даже требования написать этот текст поступали ко мне сначала публикации повстанческого цикла. Из этических и моральных соображений от этого воздерживался. Одно дело давать советы обывателю для лучшего понимания происходящего, совсем другое дать пищу воображению юного идеалиста, который понять происходящее не может по определению.
Однако ряд событий всё же подвинул написать это. Несколько лиц из требовавших написания этого текста, чисто силою исторических обстоятельств, без всякой на то инициативы с их стороны оказались внутри событий. К тому же отдельные инструктора, ранее приберегавшие некоторые довольно ходовые, распространённые в мире приёмы для «своих», увидев их опубликованными в широчайшем доступе, стали, не стесняясь, давать их ученикам по служебной линии.
В отличие от предыдущих публикаций на повстанческую тему, здесь мы откажемся от академической манеры. Буду обращаться на «ты» к конкретному адресату публикации. Мальчику, собравшемуся на войну. Мальчику, начитавшемуся книжек и собравшемуся осуществить свои идеалы на практике. Мальчику, идущему не на войну из правдивых рассказов, а на ту, которая идёт или может разгореться непосредственно в его жизни.
Цели этой статьи:
- дать представление о военных действиях, предупреждающее получение психических травм при столкновении с реальностью;
- указать чему и где можно научиться, чтобы не быть обузой для товарищей, не опозорить память своих предков (если есть такая память), нанести максимальный ущерб стороне, которую считаешь противником;
- дать читателю представление о его реальном уровне, чтобы он мог заранее отказаться от непосильных для себя планов.
Для начала придётся посмотреть куда ты едешь и какие основные варианты тебя ждут.
Современная война
Хотя с недавних пор много говорят, что скоро все войны будут вестись роботами и потребность в пехоте отпадёт, на твой век ещё хватит. Пехотинец самый дефицитный, самый важный специалист на современном поле боя (после лётчика, связиста/РЭР/РЭБ и артиллериста, но это особый разговор). Именно поэтому ты и хочешь попасть на войну в качестве стрелка. Без пехотинцев (стрелков-автоматчиков, -пулемётчиков, -гранатомётчиков, снайперов и миномётчиков) никакую войну пока выиграть нельзя.
Война с точки зрения пехотинца ведётся следующим образом. Территорию занимают опорными пунктами (со времён Афгана их часто называют модным иностранным словом «блок-пост», переводящемся как «отсЕчная позиция»), которые не дают двигаться врагам, и поддерживают передвижения своих. В зависимости от наличия войск и техники опорные пункты расставляют быстро или медленно (больше быстрее, меньше медленнее).
В зависимости от наличия мирных на опорных пунктах устраивают или не устраивают КПП. В зависимости от наличия тяжёлого оружия опорные пункты усиливают бронетехникой и артиллерией. В зависимости от храбрости гарнизона опорного пункта и политической воли руководства из опорных пунктов выходят или не выходят и вокруг опорных пунктов ходят или не ходят патрули, дозоры и разведгруппы. В зависимости от наличия у противника авиации и артиллерии опорные пункты оборудуются надолго или на короткое время, маскируются под ландшафт или выделяются как старинные замки.
Опорные пункты могут поддерживать друг друга или располагаться отдельно. В случае если опорный пункт устраивается отдельно, то обычно рядом с ним устраивается один, два или три выносных поста с тяжёлым автоматическим оружием. Особенно это важно когда у защитников опорного пункта нет надежды на скорую авиаподдержку. Выносной пост не даёт вражеской пехоте накапливаться вблизи основного периметра опорного пункта и делает штурм опорного пункта практически невозможным. Мало кто полезет флангом или спиной к пристрелявшемуся пулемёту или АГСу.
В открытую атаку с целью решительного штурма на опорные пункты в современных условиях ходят только в нескольких чётко определяемых случаях:
- если местность (город, очень густая растительность, рельеф с огромным количеством складок) и/или техника (вертолёт, бронемашина) позволяет безопасно (неожиданно) подойти близко (ближе безопасного для своих действия артиллерии и авиации, – меньше, обычно сильно меньше 200 метров) и при этом не подставляться под автоматический огонь;
- если есть возможность заставить гарнизон опорного пункта вообще отказаться от полноценного ведения огня и наблюдения (дымы, артиллерия и авиация, сверхметкий огонь стрелкового оружия, включая массирование огня пулемётов и автоматических гранатомётов);
- для проверки и отбора вновь прибывшего личного состава;
- есть ли есть сочетание любых из трёх описанных выше вариантов.
Так как выковыривать врагов из опорных пунктов дело тяжёлое и долгое, стараются ловить противника на марше, чтобы не дать ему устроить новые опорные пункты или снабжать старые. Делает это артиллерия, авиация и пехота, усиленная сапёрами. Если нет авиации, но есть хоть какая-то артиллерия и средства её наведения (даже беспилотники-авиамодели), пехота может только останавливать, фиксировать противника, а остальное делают средства старшего начальника.
Авиация может и самостоятельно охотится на подвижного противника. Артиллерия и даже «танки» (условно так называем любую технику, которую противнику трудно уничтожить) самостоятельно охотиться не могут. Потому как без пехоты рискуют противника не заметить. Современные беспилотники бывают достаточно шумными и заметными, поэтому даже при их наличии артиллерия и танки могут нуждаться в помощи пехоты. Танки без пехоты к тому же рискуют угодить в ловушки (замаскированные инженерные заграждения, включая простейшие «волчьи ямы»). Пехота, хотя и не всегда, может также обнаруживать фугасы и противотанковые мины, которые бывают для танков опаснее ПТУР и пушек. Если нет артиллерии, авиации и бронетехники пехота всё равно может охотится самостоятельно.
Любое оружие, начиная от ножей и пистолетов и заканчивая вертолётами и танками, применяют с максимально близкой безопасной дистанции. Эта логика приводит к тому, что либо устраивают засады (акцент на близко), либо пытаются расстрелять издалека (акцент на безопасно).
Решать серьёзные задачи издалека можно только артиллерией и авиацией (если есть управляемые бомбы и ракеты), но в этом случае близко (иногда почти также близко как в засаде) должны находиться силы и/или средства наведения. В некоторых случаях можно решать серьёзные задачи издалека ПТУР или станковыми пулемётами и гранатомётами (с закрытых позиций или полупрямой наводкой). Но чтобы эти некоторые случаи случились, надо уметь пользоваться этим оружием на таких дистанциях, надо чтобы противник не мог (или не успевал) ответить и надо иметь такого оружия в достаточных количествах (каждый выстрел ПТУР, например, стоит десятки тысяч евро, если не краденный).
Всех остальных ситуаций столкновения с противником в чистом поле (кроме засады и огня на приличных дальностях полупрямой наводкой или с закрытых позиций) современная пехота старается избегать. А если избежать не может (например, надо обороняться или изматывать противника), делает это максимально аккуратно, маскируясь и постоянно меняя позиции, не рассчитывая устроить противнику разгром. Исключение составляет встречное столкновение.
Существует два правильных способа действия современной пехоты. Все остальные способы (включая попытки сочетания этих двух в одной части боевого порядка) неправильные, и прибегают к ним не от хорошей жизни.
Первый способ можно назвать «партизанским». Он заключается в том, что пехотинцы действуют максимально налегке. Чтобы не вносить путаницы не называю их «лёгкими пехотинцами», потому, что в некоторых армиях на лёгких пехотинцах навешано столько, что они весят каждый как три «партизана». «Партизаны» на себе имеют только одежду, средства первой помощи, воду и оружие с боекомплектом на полтора боестолкновения. Например, если это автомат, то два магазина, если миномёт, то по мине на тех номеров расчёта, которые не несут миномёт (три-четыре) и т.п. Техника – тачанка (если это броня, то она всё равно работает в манере тачанок) может перевозить на себе больше, но всё равно не в ущерб подвижности. Всё остальное переносят специальные люди – от одного до двух и более на каждую пару партизан, если действуют в пешем порядке. И от одного водителя на четыре-шесть человек, если на технике. Группы партизан, быстро меняясь, кусают противника с разных сторон, а если он ослабевает, нападают все вместе с целью его полного разгрома. Количество этого «все вместе» определяет старший начальник владеющий ситуацией в целом. Отдельные «укусы» выглядят как засады или короткие обстрелы остановившегося противника с близких дистанций. Быстрота передвижений обычно достигается не рывками бегом на приличные расстояния, а в методичном постоянном движении вне видимости противника.
Второй способ можно назвать «тяжёлым». Название тоже предельно условное, чтобы передать основное отличие от «партизан». Не путать с жаргонным названием спецназа спецслужб Российской Федерации. «Тяжёлые» носят на себе максимальный комплект бронезащиты и запасы на всё время операции. Передвигаются небыстро (хотя это может выглядеть как рывки с предельным напряжением сил), с задачей обнаружить противника и зафиксировать его огнём с любой возможной дистанции. Иногда очень далеко, иногда очень близко – это не принципиально. После чего противника уничтожают авиацией и артиллерией. Если удары авиации и артиллерии задерживаются, то «тяжёлые» могут обороняться пока не подойдёт помощь. «Тяжёлые» могут действовать достаточно скрытно, проникать вглубь боевых порядков противника или окружать его, точно также как «партизаны». Отличие в том, что они не пытаются уничтожить противника сами, а «вытягивают живым магнитом» цели для авиации, артиллерии и танков. Танки могут действовать под охраной «тяжёлых», а могут до того как цели обнаружили себя, прикрываться беспилотниками, а после автоматическими пушками (бмп или зениток). Танку не страшны разрывы дружеских снарядов (меньше 30-мм) и ракет рядом, у него могут быть опасные для пехоты ближние средства самозащиты, у него одна проблема – трудность обнаружения скрывающихся целей на ближней дистанции.
В книжках (особенно в западных Уставах) может быть написано другое и значительно более красивое, но фактически это так. То, что написано в книжках правда, но это время ушло или уходит. Крайние двадцать лет описанная мной ситуация всё больше закреплялась и к твоему прибытию на фронт, скорее всего, станет единственно возможной.
Теперь о том, что тебе надо уметь, для того чтобы успешно во всё это вписаться.
С чего начать
Начать надо с того, чтобы привыкнуть жить в «поле». В «поле» не значит обязательно в палатке или блиндаже. Это значит в полевых условиях – где стал, там и стан. Это могут быть и разбитые дома (каждый день другие) и подстилка под деревом и моторное отделение бронетехники, не говоря уже о кузове движущегося грузовика или разложенном сидении в бывшем междугороднем автобусе.
Жизнь в поле
Лучше всего такому образу жизни учит промысловая охота. Могут сгодиться и те виды спортивной охоты, которые близки к промысловой по образу жизни, работа егерей и охотоведов (вся «полевая биология» даже не связанная с охотой). Такие охоты учат не только жизни в поле, но вообще всем необходимым на войне навыкам. Вплоть до принятия решений и взятия на себя ответственности в условиях тяжёлых переживаний. Вообще правильная война это в гораздо большей степени охота, чем драка. Однако надо понимать, что групповая загонная охота на дизельных бронированных носорогов отличается от частной поездки на добычу нескольких птичек. В ходе охоты на носорогов могут возникать ситуации, не масштабирующиеся от охоты на птичек. Но, повторюсь, самые лучшие основы, базу даёт охота. В том, числе и по важнейшим темам: сохранению человеческого облика в условиях стресса, эксплуатации оружия, наблюдению.
Если возможности приобщиться к промысловой охоте у тебя нет, то жизни в поле могут научить многодневные туристические походы. Лучше пешие, но годятся и автомобильные – главное, чтобы ночёвки и весь быт протекал вне человеческого жилья. В отличие от охот походы учат только жизни в поле и больше ничему, но это тоже не мало. С туризмом, как и со спортивной охотой (да и вообще со спортом) есть одна характерная засада. Вместо приучения к реалиям полевого быта, есть риск приучиться ко всяким модным штукам, которые этот быт облегчают. А этих штук на войне может не оказаться. Например, довольно многочисленная пехота Руандийского патриотического фронта одно время поголовно воевала в резиновых сапогах. Соответственно навык ношения портянок для неё был значительно более актуален, чем берцев с мембраной. Подобные же темы с резиновыми сапогами возникали и на Балканах (это почти в Центре Европы!) и на других войнах. Поэтому с фанатизмом надо относится к идее путешествий в целом, но не к аксессуарам (вреда от знания которых нет, но и пользы может не быть).
Может быть и так, что специально учиться полевому образу жизни тебе и вовсе нет необходимости. Если ты живёшь в разваливающемся доме с удобствами во дворе, успешно совмещаешь работу, учёбу и политический активизм, то ходить с туристами тебе точно не надо. Поддерживать гигиену и спать в любых условиях и при любом удобном моменте ты уже умеешь по умолчанию. Или научишься сразу, прочитав здесь, что это обязательные вещи на войне. Однако некоторые навыки, которые охота и туризм дают в комплексе с жизнью в поле тебе придётся изучить отдельно. Это даже и хорошо, потому что вполне возможно - так ты лучше эти темы освоишь.
Тебе нужно научиться ориентированию (в поле и городе) с картой (навигатором) и без. Разумным минимумом будет научиться с компасом, карандашом и листом бумаги составлять схемы движения и передвигаться по таким схемам составленным другими. Компас нужен, чтобы обозначения ориентиров на cхеме более-менее находились на относительно похожих на жизнь углах по отношению друг к другу и магнитному Северу. То есть для более-менее точного измерения видимых углов между объектами на местности; когда объекты наносятся на схемы. Этот навык пригодится позднее при составлении карточек огня. Можно заниматься одному. Нарисовать по карте схему незнакомого маршрута в незнакомом месте (если карта электронная, то вместо компаса к ней удобнее прикладывать транспортир), а потом пройти его на местности по схеме. Место может быть прямо в городе или рядом. Можно учиться это делать, находя альтернативные маршруты с учёбы домой. Определённых усилий потребует выяснение магнитных склонений, но это не катастрофически сложно.
Первая помощь
Другие важные навыки: первая помощь и обращение с оружием.
По первой помощи существует масса курсов, в том числе и вечерние курсы в образовательной системе и переквалификация для безработных в парамедиков, медбратьев-медсестёр и фельдшеров. Неплохие навыки первой помощи можно получить и на продвинутых курсах для охранников (обычно они предназначаются для телохранителей и групп быстрого реагирования). Курсы для продвинутой охраны могут дать и различные другие полезные навыки (ориентирование, практику с различными видами оружия), но чересчур увлекаться ими не стоит. Для молодых людей с идеалами это дело палевное. В то же время на таких курсах можно понаблюдать за людьми с различным боевым опытом, в том числе за участниками военных действий, и сделать для себя соответствующие выводы из их ошибок и достижений. В порядке естественного любопытства, в частных беседах можно получить неожиданно ценные советы, которые могут очень пригодится тебе и твоим боевым товарищам в дальнейшем. Поэтому исчисление баланса минусов и плюсов в вопросе поступления на курсы для продвинутых охранников, возможно, будет твоим первым решением, от которого напрямую будет зависеть твоя жизнь.
Обращение с оружием
Рискну сказать, что любой спорт настолько отличается от боевого столкновения, что для подготовки к бою не имеет никакого значения каким именно стрелковым спортом заниматься. Важно поставить твёрдые базовые навыки стрельбы и обслуживания оружия.
Наличие у тебя необходимого минимума можно проверить задав себе два простых вопроса.
Первый: смогу ли я быстро почистить ствол оружия, не повредив его?
Второй: смогу ли выполнить следующее проверочное упражнение. Дано: оружие под автоматный патрон (незаряженно, магазин отомкнут) и три магазина, заряженные по три патрона. Мишень: лист А4 на дистанции не меньше 50 метров. Нужно за одну минуту положить все пули в мишень. Первый магазин стоя, второй с колена, третий лёжа.
Разумеется, используемое оружие должно быть тебе знакомо и должно быть похоже на то, которое будешь применять на войне. Может сложится так, что у стороны на которой ты будешь воевать будут тепловизоры для наблюдения, но не будет тепловизионных прицелов. Или противник будет применять приборы ночного видения подверженные засветке, и тогда твоя сторона будет навязывать ему бои ночью с искусственным освещением местности. Иными словами, тебе нужно быть готовым к тому, чтобы стрелять с механическим или оптическим прицелом в темноте. Для этого как минимум надо пострелять в тёмном тире по мишеням, подсвечиваемым вспышками полицейского фонаря. Серьёзным бойцом это тебя не сделает, но, по крайней мере, отучит удивляться дульному пламени оружия (собственного и стреляющего рядом) и неожиданному появлению порохового дыма. Особо усердствовать в стрельбе в тёмном тире со вспышками не стоит (холощением так лучше вообще не заниматься) – можно посадить зрение, но научится выполнять вышеупомянутый тест в таких условиях всё же желательно.
Также очень желательно научится пристреливать оружие. Хотя, например, образцы, произведённые в 50-70 годы двадцатого века могут сохранять заводскую пристрелку после снятия с консервации, умение пристрелять оружие или хотя бы проверить его бой после холодной пристрелки лазером может стоить жизни многим людям и определить успех целых сражений.
Лазерная холодная пристрелка, особенно приборы, вкладывающиеся в патронник (а не надевающиеся на/в ствол), дают совсем не такую точность, как кажется. Если на нормальную пристрелку нет времени, а нужно быстро пристрелять оружие целого подразделения можно использовать следующий способ по четыре выстрела на ствол. Делается четыре выстрела с единообразной изготовки. После каждого выстрела вносятся исправления в прицельные. Прицел ставится на «1» (у оптики используется деление для стрельбы на 100 м). Первый выстрел с дистанции 25 метров, каждый следующий – с отступлением от мишени ещё на 25 метров. Таким образом, четвёртый будет на 100 метрах. Точность пристрелки будет не лучше, или незначительно лучше, чем после холодной пристрелки лазером. Но это «лучше, чем совсем без пристрелки». Ещё раз – это только когда совсем нет времени, бой идёт на соседней улице. При минимальной возможности следует делать нормальную пристрелку по советским наставлениям с вычерчиванием средней точки попадания на мишени – затрачивается не менее восьми патронов. Или без вычерчивания – десятью патронами между каждым изменением прицельных (средняя точка определяется естественным образом по группировке пробоин). В этом случае тратится не менее двадцати патронов. В реале это совсем нелегко и требует знания массы нюансов, которые узнаются опытом.
Что можно изучить теоретически
Научится плавать кролем по Интернету невозможно, а на войне нужно применять навыки, требующие куда большей практики, чем плавание. Однако есть пара вещей, которые следует изучить в чистой теории – «по книжке». То есть понятно, что если есть возможность, этому надо учиться практически, освоив соответствующие воинские специальности. Но такой возможности, как правило, у среднего мальчика с идеалами нет. Поэтому придётся выписать в тетрадку и заучить наизусть, вообразив всё с помощью картинок и фильмов.
На что намекаю? На наведение самолётов/вертолётов на цели и корректировку огня артиллерии. Сразу скажу, что прямого практического толка от этих твоих знаний не будет никакого. Ну, разве что уже на войне, после того как приобретёшь серьёзный опыт, ты поступишь на соответствующие курсы и тебе будет чуть легче учиться. Тем не менее, дело это очень важное. Потому как создаст в твоём сознании задел того, чтобы относится к авианалётам и артобстрелам не как к ужасным природным катаклизмам, а как к делу рукотворному. Когда улягутся первые впечатления, ты сможешь обдумать, что происходило, как оно было организованно и почему имело именно те результаты, которое имело. А это самый надёжный способ научится принимать правильные решения в условиях стресса. Непонятное (оно же необдуманное) или пугает, или вгоняет в апатию, а ты едешь не бояться (изображать убегающую мишень) и не тупить (изображать неподвижную мишень), а воевать.
Очень важный навык
Реально очень важный навык для любого пехотинца - это умение обнаруживать цели. Без всего, что упомянул выше на войне плохо и трудно, но, не умея обнаруживать цели, на войне невозможно. Везение может сколько-то длиться, но оно всегда может неожиданно кончиться. Не уметь обнаруживать цели это то же самое, что подписать согласие на смертный приговор себе. Могут и помиловать, но вряд ли – «он же сам согласился». Один из самых серьёзных военно-прикладных видов спорта, если не самый серьёзный, это игра в прятки.
В бою чаще побеждают не те, кто точнее или быстрее стреляют, и даже не те, у кого самое мощное оружие, а те, кто замечают противника раньше. Заметишь раньше – у тебя будет время и спрятаться (затруднить противнику обнаружение или поражение) и выстрелить.
Нужно очень хорошо обнаруживать цели на дистанциях от 0 до 200 метров и достаточно уверенно на дистанциях от 200 до 500 метров. Посильный сектор наблюдения (то, что можно увидеть, не выкручивая шею и туловище и не бегая глазами) составляет примерно половину прямого угла (наблюдатель – вершина этого угла). Естественное поле зрения глаз значительно шире, но мы говорим о возможном в полевых условиях. Шевеление в секторе наблюдения сопоставимое с движением бойцов противника надо успевать обнаружить и оценивать не более чем за три секунды.
Чем нужно заниматься, чтобы выйти хотя бы на такой уровень? Допустим, в твоей местности нет соревнований по игре в прятки или ты не можешь в них участвовать по каким-либо личным причинам. Например, денежный приз слишком мал, или тебя не устраивает, что по принятым у вас правилам играют только на расстояниях до 50 метров, или нет ночных соревнований с использованием охотничьих тепловизоров. Или ещё что-то. Тогда придётся заниматься самому или с друзьями. С друзьями проще (даже вдвоём). Достаточно разделиться на две команды и обнаруживать друг друга поочерёдно. Сначала одни прячутся на маршруте, а другие двигаются, затем другие. Кто быстрее заметил с движения тот и выиграл (движутся – водящие, водят по очереди). Для определения победителя достаточно засекать начало движения секундомером, о чём сообщать по связи (даже по сотовой) второй команде. Кто быстрее отводил, тот и выиграл. Ночью желательно использовать тепловизоры или охотничьи электроннные «уши». Если есть определённые гарантии, что ночью не будет громких звуков (типа выстрелов, раскатов грома и т.п.) вместо «ушей» можно использовать медицинские стетоскопы. Ночью без тепловизоров можно определять победителя наоборот – обнаруживает неподвижная команда, а движущаяся команда должна пройти не сквозь порядки неподвижной, а рядом (условно говоря, «по обозначенному коридору»).
Одному тренироваться значительно сложнее. Надо самому раскладывать/развешивать на маршруте куски ткани (лучше камуфляжа, но можно и любой другой чётко опознаваемой не как мусор) и обрезки труб или стержней, а затем проходить маршрут, тщательно отмечая (лучше записывая) с какого-расстояния был обнаружен каждый предмет. Такие занятия потребуют значительных волевых усилий. Некоторое оживление в самостоятельные занятия можно внести, занимаясь в заброшенных домах (цехах, складах) или на пустырях. Реальная опасность встречи с враждебно или хищно настроенными объектами или их группами заставляет не только серьёзно относится к наблюдению, но и позволяет практически заниматься специальной физической подготовкой.
Ну, значит, надо сказать пару слов и о физподготовке.
Физподготовка
Наши американские братья, начитавшиеся великого гранд-мастера спецназа В.Н.Леонова делают из физподготовки культ. Рискну сказать, что для твоих целей это не подходит. Достаточно выполнять входной норматив по общей физподготовке американских рейнджеров /http://www.military.com/military-fitness/army-special-operations/army-ranger-pft/ и не более того. При этом нисколько не хочу поставить под сомнение признанные авторитеты. Классики (и В.Н.Леонов, и американские спецназовцы) были правы в своей ситуации, но лично тебе это не подходит. Контингент, с которым они работали, уже был удовлетворительно (а в отдельных случаях и отлично) подготовлен по тактике и обращению с оружием, имел реальный боевой опыт. Выполнение чемпионских нормативов было для них чуть ли не единственным способом сбить "звёздную болезнь", неизбежно поражающую могучих спецназовцев. Тебе до этого очень и очень далеко. Излишняя ОФП съест драгоценное время, которое можно было бы потратить на освоение жизненно важных навыков и подготовку психики к встрече с неизбежным.
Вообще, основная польза, проистекающая из физподготовки это практическое усвоение того, что человек слаб и смертен, при чём "смертен внезапно". "Чтобы научиться много ходить, надо много ходить", так же и "чтобы научиться много рисковать, надо много рисковать". Риск падения с турника вполне приемлемый способ начать знакомиться со смертельными рисками вообще.
Специальная физподготовка
Что касается специальной физической подготовки – рукопашного боя и преодоления препятствий, в наше время на гражданке существуют возможности, превышающие твои потребности.
Начнём с рукопашки. В жизни есть только одна возможная ситуация когда она может тебе понадобится (все остальные только в случае явного чуда) – когда тебя пытаются взять живьём и нужно добраться до оружия. По моему мнению, лучше всего к этой ситуации готовят бокс (классический и тайский), классическая (греко-римская) борьба и ММА в вариантах основанных на бразильском джиу-джитсу.
В то же время надо признать, что к реальному бою ничего не готовит лучше чем реальный бой, поэтому, если ты еженедельно-ежедневно участвуешь в драках с поножовщиной, можно заниматься хоть айкидо. Главное - иметь некую базу, вокруг которой будет наворачиваться осмысление реального опыта. Задача эта – «добраться до оружия». Хотя она и может показаться малозначительной в масштабах войны, однажды может оказаться важнейшей в твоей жизни. Дело в том, что во всех конфликтах недавнего времени с пленными обращались по правилам гражданской войны – то есть без соблюдения каких-либо конвенций. Проще говоря, пленных, иногда и входящих в «обменный фонд» мучают и унижают. Вряд ли можно надеяться, что даже в «Большой войне» что-то сильно поменяется.
Конечно, друзья (если вдруг у тебя есть такие) служившие в НАТОвских армиях в Африке, Афганистане и Ираке, возможно понарассказывали тебе как за ними следили, чтобы они не обижали пленных. Это, конечно, правда, но правда и то, что были скандалы, когда выяснялось, что даже хитроумные натовские инструкции на все случаи жизни нарушались. также и то, что у натовцев всегда есть союзники из местных, на которых данные инструкции не распространяются. Лучше ориентироваться на то, что в самых цивилизованных местах, где шли недавние войны – на Балканах и на Кавказе никого не удивляло, если пленных били, насиловали, сдирали живьём кожу или отрезали головы и конечности. А это Европа, что творится в местах более диких. можешь представить самостоятельно.
Поэтому, хотя собственно в бою навыки рукопашного боя вряд ли применимы, не могу советовать тебе полностью пренебречь этим видом подготовки. Только желательно, если это будут виды спорта перечисленные выше, а не такие, которые прививают условности затрудняющие использование полученных навыков в групповой (много на одного) драке. Например, кикбоксинг, таэквондо, айкидо или бесконтактное карате.
Хорошие навыки рукопашного боя могут тебе пригодиться и до непосредственной встречи с противником. Обычно лучшие подразделения (а ты, естественно, будешь стремиться в наиболее боевые подразделения), особенно если в них много американцев или северных европейцев (а интернациональные подразделения, как правило, лучшие), имеют свои традиции «прописки», «крещения», «входного экзамена» и тому подобного неуставняка, уже подзабытого постсоветскими людьми. Опыт спортивных рукопашных боёв может серьёзно помочь достойно пройти такие испытания.
Полезное занятие в рамках CФП и ножевой бой. Только акцент должен делаться не на оборонительных сценариях (нанесение множества крупных порезов), а на наступательных (групповая охота на потерявшую от отдельных уколов ход цель, с последующим уничтожением её последовательными уколами с разных сторон). Такой ножевой бой можно считать полноценной психологической подготовкой к войне.
Психологическая подготовка
Психологической тренировкой для простоты называю все сознательные воздействия на твою психику, кроме медикаментов, наркотиков и алкоголя.
В психологической подготовке следует остерегаться заниматься по методикам, заимствовать или восторгаться в ходе совместных занятий тем, что делают спецназовцы. У спецназовцев есть много чему поучится, но только не психологической подготовке. Дело в том, что спецназовские методики направлены на внушение (то есть самообман) спецназовцу, что он является сверхчеловеком. Это может хорошо сработать на коротких дистанциях – на одну операцию или на одну командировку. Но тебе это не подходит. У спецназовца закончится операция или командировка и он поедет домой к маме. У него опять будет время накачать себя сверхчеловечностью. И то не факт, что он не кончит самоубийством или не начнёт пить/колоться от несоответствия между званием сверхчеловека и не возможностью решить какие-нибудь служебные или бытовые задачи. У тебя таких возможностей нет вообще, ты едешь на войну жить. У спецназовцев свои задачи, у тебя свои. Ты рано или поздно почувствуешь, что ты не сверхчеловек, а может и настолько ослабнешь, что даже и будешь понимать себя недочеловеком. Но жить и работать всё равно придётся. Поэтому психологические тренировки должны готовить тебя к тому, чтобы сражаться в условиях полного разочарования в людях, себе и своих силах.
Ещё раз. Спецназ - это, как правило, это действительно лучшие профессионалы из носящих оружие в стране, но не стоит перенимать ничего из того, что связано с «мы спецназ – мы лучше всех». В твоей ситуации это приведёт к плохим последствиям, причём возможно даже до первого серьёзного боя.
Аналогично надо относится и к гражданским тренировкам по преодолению препятствий и скалолазанию. У паркуристов и скалолазов можно и нужно учиться технике прохода сложных мест, но никак не беганию по скалам и демонстрации зрелищных трюков. В этом плане полезнее тренировки по тем же дисциплинам с альпинистами, которые готовятся не к демонстрации своего превосходства над зрителями, а к размеренному походному движению в тяжёлых условиях высокогорного климата.
Целесообразно присмотреться к психологическим тренировкам тех, кто находятся в состоянии боевого стресса не урывками, а живёт в нём всю или большую часть жизни. Это наёмники, шпионы, профессиональные уголовники, врачи скорой помощи и другие люди подобных специальностей. Все кто вынужден рисковать, но при этом не имеет возможности считать себя какими-то особенными.
Самый важный навык
Самое сложное, самое трудное и одновременно самое важное чему тебе надо научиться кажется самым простым. Именно – молчать, слушать и учиться.
Главное – молчать. Слушать и учится получится само собой, чтобы не отупеть пока молчишь.
Почему надо вести себя так и никак иначе существует сто одна причина. Расскажу про первую из них. Остальные девяносто девять ты уж как-нибудь сам поймёшь.
Армия, особенно армия самодельная, не вполне регулярная, повстанческая, или самооборонная держится на единоначалии. А единоначалие держится на авторитете командиров. Если ты даже во сне будешь что-то говорить, высказывать своё мнение о происходящем, то есть большая вероятность что тебя могут неправильно понять. Потому как на войне всегда кто-то может оказаться на нервах, усталый, больной, испуганный, возбуждённый. А это только несколько из миллиона причин по которым тебя могут не так услышать, или ты можешь не так выразится, или твои слова не так перескажут или и то и другое и третье может случиться одновременно. Возникшее недоразумение в боевой или приближенной к боевой обстановке нет времени исправлять. Последствия самого глупого и невообразимого заблуждения могут быть чудовищными (точно как описано в стишке про то, как в кузнице не было гвоздя). Например, командир может только на долю секунды поколебаться из-за того, что ты оказался у него за спиной, и не успеть принять решение в какой коридор сворачивать. Или твой товарищ, сам падающий от усталости, может, взвешивая – помогать или не помогать тебе, решить, что не стоит, из-за того, что где-то перевесит пушинка какого-то осадка от каких-то твоих слов.
Ты можешь возразить, что, не общаясь и особенно не интересуясь вещами от которых многое зависит, невозможно ничего понять и вообще даже жить. Это правда. Но интересоваться можно и нужно исключительно вещами, касающимися выполнения поставленных перед тобой задач. Причём исключительно перед тобой. А вот чтобы у тебя не возникало необходимости лезть со своим интересом в чужие задачи, нужно приложить определённый труд.
Для этого нужно (желательно ещё до попадания в район боевых действий) найти командира, которому ты можешь доверять и полностью положиться на него. Причём, если этот командир по какой-либо причине (любой) вдруг утратил твоё доверие или по какой-либо причине (любой) прекратил свою деятельность, нужно как можно скорее убират
