Условная «Болотная» представляла Народ. Люди, собравшиеся на Болотной, выступали от имени Народного Большинства – за честные выборы, против пожизненного правления одного человека и т.п. Естественно, подобные выступления пользовались значительной популярностью и массовой народной поддержкой.
На Болотной возник хлипкий национально-демократический синтез, синтез идей либерализма и национализма, который один только и может создать нацию. Возник и распространился на всю страну. Воплощением национально-демократического синтеза стала фигура Навального, либерала и националиста сразу.
Например, я неоднократно слышал от возмущенных пенсионеров, представителей социальной группы, которую ныне считают Столпом Режима, что «без нас всё решили». Они были недовольны крайне и настроены оппозиционно.
Инстанция вполне мудро решила, что синтез надо уничтожить. Для этого стали фабриковаться расколы.
Раскол 1. Раскол между «городским средним классом» и народом «в целом». Городской средний класс объявили «креаклами», то есть маленьким смешным безобидным гномообразным эльфовидным меньшинством, которому не надо ни мармелада, ни шоколада, ни нации, ни демократии, но только дорожек велосипедных, да митболов мясных. Через агентуру в среде «креаклов» идею удалось протолкнуть. У части городской молодежи возникла ложная самоидентификация «я не быдло, поскольку у меня айфон». Некоторых идиотов даже удалось убедить, что их протест носил неполитический характер, а «все что вам нужно – это только митбол» (слышал от одного профессора политологии и был удивлен безмерно). Этот раскол интересен тем, что городской средний класс пошел на добровольную самоизоляцию от народа в целом под предлогом бредового желания митбола с подливкою, будто бы отличающего подлинного элитария от презренного пролетария. Раскол основан только на культуре потребления и интересен тем, что «креаклов» в этот момент уже создали, а их противников – ещё нет.
Раскол 2. Создание креаклам противника в виде будто бы существующего сиволапого дремучего мохнатоухого красноглазого расовонеполноценного «народа». Раскол между православными и креаклами. Здесь сильно помогло дело «Пуси риот». Инстанция сначала натравила «Пусь» на церковь, а потом сама же «Пусь» и посадила. Впрочем, цель была достигнута – дураки и стукачи разрывались от антицерковного воя. Естественно, это углубило раскол между креаклами и «народом вообще», придав расколу религиозный характер. На этом этапе из протеста ушли, например, пенсионеры, на которых, собственно говоря, и была рассчитана «борьба за нравственность с безнравственностью».
Раскол 3. Между евреями и неевреями (раскол в том числе и внутри креативного класса). Инстанция осторожненько вбросила «дело Фарбера». Форсилось оно через инстанционную «Новую газету» и подавалось как пример звериного антисемитизма проклятых русских. Фарбер позиционировался как новый Бейлис. Этот раскол не сработал, так как евреи, несмотря на истерические усилия агентуры, на него не повелись. Но русско-еврейские отношения (и так нервные) испортил. «Ложечки нашлись, осадочек остался». Аналоги «дела Фарбера» инспирируются Инстанцией время от времени (см. также «Макаревич»), ибо тема больно вкусная. Думаю, продолжение мы увидим.
Раскол 4. Украинский раскол. Самый серьезный из расколов, так как имел реальные основания. Когда на Украине стали убивать русских, часть российской оппозиции сказала «вот и хорошо, вот и правильно. Мы и сами хотим убивать русских». Естественно, им это помогли сказать. В ходе этого раскола покололись националисты, а либералы из идеологической группы были перепозиционированы в этноидеологическую (см. Раскол 3) с массовой поддержкой убийства русских в стиле «а чо, нельзя что ли?». Путину всё это помогло получить рейтинг в 85% и окончательно маргинализовать оппозицию, которую Инстанции удалось подписать на национальное предательство. Сегодня укрофилы – это коллективные Иуды, которые так и воспринимаются. Но дело не в этом. Именно украинский раскол выявил новый феномен, которого раньше не существовало. Появились «лишние люди».
«Лишний человек» - это социальный слой, построенный на полном отрицалове. Стандартный «лишний человек» - это молодой парень без образования (учился в РГГУ, научился открывать пивные бутылки зубами), «менеджер среднего звена без перспектив». Такие люди, кстати, могут быть формально вполне успешны и работать в какой-нибудь «фирме», но при этом жестко ощущать «потолок» (условно в «100 тыщ»), выше которого не подняться по причине организации социального механизма. Впереди у них «ипотека» и смерть от инфаркта в 60 лет.
Когда эти люди впервые появились на горизонте, я подумал: «ну, дело ясное, стукачи обыкновенные». Спору нет, кхе-кхе, не без этого. Во всяком случае, пара знакомых экземпляров именно «этим самым» и является. Но фокус в том, что смесь подлеца и стукача становится социальным слоем. Предельно опасным. Тупые подлые стукачи и кретины, готовые на что угодно, лишь бы дорваться не до Роттенберга, а до роттенберговых денег – это настоящая бочка с керосином.
Похоже, у нас происходит перерождение «креаклов» в лишних людей. Грубо говоря, «лишний человек» - это креакл, отведавший митбола и понявший, что его купили «за три копейки», и готовый к агрессивной мести. А поскольку власть в качестве щита выставляет Русский мир, Родину, патриотизм и т.п., все это будет заляпано митбольной блевотиной в считанные дни.
Короче говоря, расколы расколами, а у нас возник социальный слой лишних людей, который устойчив к любым расколам (поскольку отрицает вообще всё, что есть в России), не имеющий никаких ценностей и готовый на любые подлости. Если эта социальная группа распространится, подобно раковой опухоли, мало не покажется никому.
