Неделю назад произошло событие, вызвавшее широкий общественный резонанс. В городе Минеральные Воды, откуда я родом, произошел конфликт между двумя группами молодежи, в результате чего один парень, Анатолий Ларионов, оказался в больнице с серьезными травмами. Но все было еще ничего, если бы избивавшие не наведались в покои к пострадавшему и, по сути, не добили его. А практически все 38 человек, принимавших участие в «добивании», оказались представителями одной этнической группы. Через несколько дней в Минеральных Водах прошел народный сход местных жителей, недовольных отсутствием должной реакции правоохранительных органов. Насколько я могу судить по фотографиям мероприятия, за всю постсоветскую историю в этом относительно некрупном городе столько людей никогда не собиралось. Но поговорить я хотел немного о другом – о том, что происходит в последние годы с массовым русским сознанием на фоне обострения межэтнических конфликтов внутри страны и запуском национального проекта у ближайшего к России соседа.
Очевидно, что в регионах, в отличие от центра страны и крупных мегаполисов, недостаточна отлажена система контроля деятельности членов диаспор. А в условиях фактического выпадения молодых людей из круга традиционных связей и крушения ранее существовавшей иерархии, это чревато выбросом в социальную среду сильно фрустрированных групп, консолидирующихся по этнонациональному признаку. Отсутствие мониторинга настроений среди таких групп и приводит к пуску процесса солидаризации на самотек. Понятно, что чеченская экспансия в регион Ставрополья вынуждает проживающих более долгое время и успевших притереться друг к другу русских и армян объединяться, защищая свои социальные ниши, но культурно-правовой антагонизм в целом распространяется не только на одних чеченцев, но и представителей иных общин Северного Кавказа и Закавказья. И иногда это приводит к конфронтации, распространяющейся даже вопреки позитивному опыту межличностных связей в многоэтничной среде.
Перед теми, кто идентифицирует себя как русский, встает сложный вызов. Он заключается в следующем: почему государство не может защитить подобных мне; почему оно допускает террор со стороны меньшинств по отношению к большинству; где же следует искать защиту? И часто ответ на последний вопрос складывается отнюдь не в пользу государства, которое, с точки зрения русских, обнаруживает свою полную несостоятельность. А между тем это базовая функция государства, исполнение которой является индикатором легитимности власти. Тем более это чревато опасными последствиями ввиду существования массового стереотипа о роли аппарата принуждения в России как всесильного и сверхмогущественного – в ущерб остальным общественным сферам. Если он совсем неэффективен, то зачем нам такое государство – именно такая формулировка социального запроса оформится в случае отсутствия коренного перелома в качестве управления в правоохранительной сфере.
Комплекс незащищенности – наиболее точное, на мой взгляд, понятие, обобщающее те страхи, которые все чаще встречаются среди обывателей. И именно этот комплекс, закрепляясь в национальной памяти, вынуждает рядового российского обывателя мыслить политическими категориями, чему он учится у представителей культурной интеллигенции, а также - в наш век всеохватывающего интернета - объединяться с близкими ему гражданами по взглядам, вкусам и идеям.
Как бы это удивительно не звучало, но виктимизация сознания (восприятие себя и представителей своей группы как жертв определенных практик) русского большинства страны вкупе с растяжением процесса строительства нации в России отнюдь не приводит к образованию аполитичной массы населения, а стимулирует гражданскую самоорганизацию, которая, согласно логике истории, и должна стать предтечей образования полноценного национального сообщества.
Тем же, кто находится у руля государства, ничего не останется, как первоначально задуматься, затем спланировать, и в конце реализовать программу улучшения качества институтов, для чего потребуется новая для нашей страны и привычная для всех national states концепция государственной бюрократии, выполняющей ретранслированный через законодательную власть общественный заказ, требующий отказа от нынешнего классового господства с оформленной системой квазикормления в угоду национальным интересам. Возможно, для кому это покажется несбыточной мечтой, но по большему счету, выбора у власти не будет, ведь время рано или поздно догоняет всех, простите меня за мой историцизм.
И тогда аналогичное произошедшему в Кондопоге, Сальске, Минеральных Водах и других городах априори не будет иметь шанса повториться вновь.
