Вчера мне удалось побывать на последнем слове подсудимого Даниила Константинова, обвиняемого в убийстве. И вот какое мнение у меня сформировалось по поводу данного процесса, который, несомненно, является политическим и ангажированным.
Очевидно, что «дело Константинова» инсценировано отнюдь не высшими политическими кругами страны, а некоторыми печально известными силовыми структурами. Тем не менее, реакции кремлевского руководства пока не отмечалось – никто из официальных высокопоставленных лиц пока не обозначал свою позиции по этому нашумевшему делу. А среагировать на происходящее из администрации президента просто обязаны ввиду намечающегося оформления некоторых совершенно антисистемных и антигосударственных тенденций, способных привести к тяжелым для страны последствиям в случае игнорирования общественного запроса и вынесения априори неправосудного приговора.
Тенденций всего две. Первая – попрание права, более того, пренебрежение писаным законом в угоду воли некоторым сомнительным аппаратно-бюрократическим группам. Но к этому давно укоренившемуся фактору подавляющее число граждан относится равнодушно, во всяком случае, для большинства это давно стало обыденностью.
Вторая тенденция носит более угрожающий характер и обладает весомым дестабилизирующим потенциалом. В условиях проходящей на Украине военной операции Киева против ополченцев юго-востока и фактически обозначенной линии президента Порошенко на дерусификацию и унификации по западно-украинским образцам областей, населенных русскоязычными, в России параллельно проходит громкий процесс над русским националистом. Та часть культурной интеллигенции, которая занимает относительно умеренные по отношению к власти позиции, начинает сомневаться в необходимости соблюдать условия негласного договора, заключающего в отказе от жесткой конфронтации с властью в обмен на прекращение преследования с её стороны патриотических активистов. Более того, возобновление преследования в условиях непрекращающейся войны на юго-востоке Украины и протекающей этнической мобилизации способно оформить раскол в среде аморфного большинства, которое, почувствовав отсутствие безопасности в собственной стране, усомнится в обоснованности занимаемого ныне абсентеистского нейтралитета. Ухудшение условий политической и социальной среды в данном контексте неизбежно приводит к раздору среди большинства, ранее занимавшего позицию неприсоединения как к власти, так и к радикальной оппозиции, но при этом молча соглашавшегося на те условия, которые оговаривает и соблюдает нынешняя власть.
Может ли Путин ввиду вышеобозначенных тенденций потерять тот колоссальный уровень поддержки, который он приобрел на фоне воссоединении России с Крымом и постулируемой поддержки ополчения Донбасса? Конечно, может, причем в довольно короткие сроки. Может ли поменять свой статус-кво патриотическая и национальная культурная интеллигенция, как, впрочем, и существенная часть ранее лояльного бизнеса относительно своей поддержки курса власти? Конечно, может, особенно если московское руководство в глазах данных групп мало чем будет отличаться от киевского в своей политике по отношению к русскому большинству. Принесет ли это какую-либо пользу стране и государству? Однозначный ответ – нет.
Поэтому представители высшего руководства страны просто обязаны в ближайшее время поступить так, как полагается всем реальным государственным деятелям – обозначить новые правила игры для национально-ориентированной части российского общества и способствовать скорейшему разрешению «казуса Даниила Константинова», который в политической памяти граждан страны лучше оставить как неприятное недоразумение, а не бессмысленное и вредоносное распятие государственно мыслящего и патриотически настроенного деятеля и совершенно невиновного человека.
