За последние десять лет Чеченская Республика изменилась до неузнаваемости. Город Грозный, бывший ещё несколько лет назад в руинах, сегодня преобразился.
Главный редактор портала «Сибград» Ростислав Антонов, пообщался с представителем Ссовета экономической и общественной безопасности Чеченской Республики Алиханом Исраиловым об изменениях, произошедших внутри Чечни после войны.
–В Грозном же вообще не чувствуется, что когда-то была война. Мы видим, что изменилось снаружи, а что изменилось внутри чеченского общества за прошедшие десять лет мирного времени?
– Скажу от себя лично. Конечно, всё пережитое забыть сразу невозможно. Но мир меняется, цивилизация прогрессирует, изменились и мы. Разумеется, мы стараемся придерживаться своих традиций и обычаев – это у нас в крови, пускай пройдет хоть двадцать, хоть пятьдесят лет.
Но меняется характер людей, их отношение друг к другу. Если раньше чеченский народ славился дерзостью, то сейчас мы стали спокойнее, отношение к другим народностям – более терпимым. Такая толерантность – заслуга главы республики Рамзана Кадырова. Он очень много внимания уделяет этому вопросу, поэтому такого понятие как «национализм» в Чечне нет.
– Прошло две чеченских войны. Всё равно в российско-чеченских отношениях к этому будут возвращаться. У нас очень сложная история. Не секрет, что многие чеченцы воспринимают Россию и русских как своих врагов. Это было в девяностые годы, это было и некоторое время назад. Удалось ли переломить такое отношение к России сейчас?
– Отношение, конечно, изменилось. Сейчас существует понимание, что Чеченская Республика – это субъект Российской Федерации. Все чеченцы должны придерживаться Конституции РФ. Но, не могу сказать, что всё идеально. Всё-таки появляются и люди, сторонники сепаратистских идей. Но, в массе своей население Чечни поддерживает политику Рамзана Кадырова, которая направлена на развитие российского государства в целом, на укрепление дружеских отношений между русскими и чеченцами. Чтобы продержаться на уровне российского пространства, мы проводим активную интеграцию молодёжи, как внутреннюю, так и внешнюю.
– Какое у Вас отношение к бюджетному взаимодействию сторон? Я поговорил с людьми, с простыми прохожими, и услышал такую мысль: треть добываемой в Чечне нефти остаётся республике, а остальное отдаётся России. Иными словами, в обществе бытует мнение, что Россия грабит Чечню, мол, раньше получали 2% - жили плохо, сейчас имеем 33% - чуть получше, но всё равно не то.
– Я работаю в такой структуре, где есть доступ к подобной информации, но сам лично не владею ей. И вот мне интересно, откуда люди берут эти цифры? Это просто мнение, сложившееся ещё с советских времён. На самом деле, это не так. Сейчас у нас даже нет нефтеперерабатывающих заводов. В Чечне добывается нефть, да, но не в таком количестве как раньше. У нас за период двух воин разрушена вся геологоразведочная база. Но мы ее восстанавливаем. Да, за десять лет сделано много, дайте ещё десять – и Чечню будет вообще не узнать. Почему-то наши люди привыкли получать всё и сразу. Но так не бывает, нужно иметь терпение.
– Сколько чеченских семей после разрушений войны получили компенсации?
– Я этого не могу сказать, знаю только лишь то, что у нас до сих пор работает комиссия по компенсационным выплатам. Также у нас в республике не проходит ни одного месяца без помощи нуждающимся семьям.
– Помимо жителей Чеченской республики есть ещё около трехсот тысяч человек, которые покинули пределы Чечни в период военных действий. Это были люди разных национальностей, но большинство из них – русские. До сих пор эти семьи, бросившие тогда своё имущество и уехавшие без ничего, остались без компенсации. Предусмотрены ли выплаты этой категории лиц?
– По указу главы республики у нас действует республиканская целевая программа по возвращению русскоязычного населения, проживавшего на территории Чечни до военных действий. Этих людей мы стараемся вернуть, выдаем им жильё, и землю. Есть уже люди, которые вернулись. Больше скажу, когда наступают православные праздники – пасха, рождество и т.д., глава республики направляет автобусы в Ростов, в Ставрополь, чтобы люди, которые уехали, могли увидеть, что в Чечне уже всё спокойно, чтобы они смогли посетить могилы своих родственников. Ежегодно мы проводим субботники на русских кладбищах. Покажите мне хоть один регион, где представители других национальностей вышли и отчистили бы мусульманские кладбища – нет такого.
– Как вы считаете, сколько ещё нужно времени для того, чтобы мы могли сказать: виртуальная граница между Чечнёй и Россией исчезла?
– Я думаю, как таковой границы между нами нет, она есть между отдельными лицами. Чеченская республика давно исчерпала межнациональные, межконфессиональные и межрелигиозные вопросы. Сейчас их просто нет. Можно сказать, что мы достигли того уровня, когда все нации здесь живут дружно и спокойно.
– Я так понимаю, что внутри исламского общества сейчас идет идеологическая борьба между суфизмом (традиционным для Чечни) и салафизмом. Насколько эта проблема остра?
– Вопрос очень сложный. В республике практически нет таких экстремистских, ваххабитских направлений, как раньше. Проблему с терроризмом мы решили, иначе бы мы не могли привлекать инвестиции в республику. За последние три-четыре года никаких подобных происшествий не случалось. Остро данный вопрос стоит в соседних регионах – Дагестане, Ингушетии.
– Вы правильно затронули проблему инвестиционной привлекательности. Какова в регионе ситуация с бизнесом, безработицей?
– Вопрос очень интересный и щепетильный, на самом деле. Глава республики поставил приоритетной задачей перед Совбезом ЧР решение вопроса по безработице. Сравнительно с другими регионами, у нас не такая уж и плохая ситуация. Количество безработных снижается. Ежеквартально у нас открываются новые учреждения, готовые предоставлять сотни рабочих мест. Так же глава республики поставил задачу привлекать инвестиции и создавать рабочие места. Это приоритетное направление руководителей всех местных органов власти в Чеченской республике.
У нас в республике 17 тысяч свободных рабочих мест. Но на сегодняшний день в умах нашего подрастающего поколения сложилась такая картина, что по завершению учёбы им место только в начальниках. Такого не бывает. Эти 17 тысяч – места в школах, больницах с зарплатой десять – двадцать тысяч рублей. Нехватка специалистов в этой сфере мешает снижению уровня безработицы в республике. Рамзан Кадыров поставил перед Совбезом ЧР задачу грамотно распределить эти рабочие места. Наша проблема не в нехватке мест, а в том, что некоторые люди просто не хотят работать.
