Почему русский интеллигент должен ненавидеть Ленина?

Потому что Ленин – его экзистенциальный враг. Во-первых, как русского интеллигента. Во-вторых, как русского интеллигента.

Теперь по пунктам.

Первое. Ленин - один из величайших антирусских политиков в мировой истории. В его программной статье 1922 г. «К вопросу о национальностях или об “автономизации”» (статье не частного человека, а вождя правящей партии и председателя правительства!) о русских говорилось как о «так называемой “великой” нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда)». Такого не позволял себе говорить о русских ни один правитель России за все века её существования.

Но дело не только (и не столько) в этой лживой русофобской ругани, а в том, что из неё вытекали вполне практические выводы, сформулированные в той же ленинской работе: оказывается, подлинный интернационализм «должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически».

Именно эти выводы, начиная с 1922 г., были положена в основу советской национальной политики, суть которой - в привлечении симпатий национальных окраин к коммунистическому режиму за счёт сознательно и планомерно осуществляемой «позитивной дискриминации» русского Центра в их пользу, в создании политических элит у нерусских народов и в то же время в подавлении и уничтожении любого намёка на русскую политическую субъектность. На окраинах проводилось активное нациестроительство, для русских даже национальный дискурс был запрещён почти абсолютно. Парадоксально, что памятники Ленину сегодня ломают в Украине, которая (как многие уже отмечали) вообще-то должна быть благодарна вождю мирового пролетариата за его огромный вклад в дело создания украинского национального государства, стократно превышающий вклад Шевченко. У русских для сноса многотысячной каменной ленинианы оснований куда больше.

Эта политика обосновывалась на уровне официальной государственной доктрины, которая лишь развивала и конкретизировала цитированные выше ленинские пассажи. Русские теперь оказались коллективно виноваты перед нерусскими народами России, они были объявлены нацией угнетателей и должны были расплачиваться за это. Т.е. марксисты-большевики неожиданно забыли всякие классовые критерии –– русских дискриминировали именно как русских, без всяких попыток их социальной дифференциации, это в равной степени касалось и интеллигенции, и крестьянства, а, де-факто, и рабочего класса. Таким образом, Ленин и ленинцы радикально разорвали с действительно русской революционной традицией – народнической, во главе угла которой стояли, прежде всего, интересы русских социальных низов.

Теоретической разработкой концепта русской национальной вины занимался, в основном, Бухарин, её практической реализацией – Сталин, но его основа заложена именно Лениным.

О том, что в случае победы мировой революции, объектом кормления за русский счёт будут и народы «третьего мира», Ильич откровенно писал в 1916 г.: «Когда будем правительством, мы все усилия приложим, чтобы с монголами, персами, индийцами, египтянами сблизиться и слиться, мы считаем своим долгом и интересом сделать это, ибо иначе социализм в Европе будет непрочен. Мы постараемся оказать этим отсталым и угнетённым более, чем мы, народам “бескорыстную культурную помощь”, по прекрасному выражению польских социал-демократов, т.е. помочь им перейти к употреблению машин, к облегчению труда, к демократии, к социализму». В значительной степени партия Ленина и этот завет своего основателя выполнила.

С середины 30-х русофобский дискурс был свёрнут, но содержание советской национальной политики осталось прежним, её прямым продолжением является национальная политика современной РФ.

Второе. Ленин, несмотря на своё классическое интеллигентское происхождение и не менее классический интеллигентский род деятельности («литератор», как он ответил в анкете делегата X съезда РКП на вопрос - «основное занятие до 1917 года») представлял собой человеческий типаж, наиболее противоположный интеллигентскому этосу. Умственная узость, догматизм, нетерпимость к чужому мнению – определяющие черты его личности – есть именно то, что считается главными пороками для интеллигента.

За отсутствием в себе профессиональных и психологических качеств, необходимых для полноценной интеллектуальной работы, Ленин справедливо чувствовал собственную чуждость своему социальному слою и откровенно его презирал, что ярко выразилось в часто цитируемом письме Горькому от 15 сент. 1919 г.: «Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно».

Ещё в 1905 г. в статье «Партийная организация и партийная литература» вождь большевиков высказал своё негативное отношение к такому основополагающему принципу интеллектуальной деятельности как свобода слова. Валерий Брюсов, вступивший тогда с Лениным в печатную полемику, пророчески написал, что социал-демократы, когда придут к власти, неизбежно распространят свой партийный подход на всю страну, что «угроза изгнанием из партии является, в сущности, угрозой извержением из народа». Сам-то Брюсов, к новой ситуации сумел приспособиться, те же интеллигенты, для кого свобода слова продолжала оставаться ценностью, очень быстро испытали на своей шкуре, что такое «извержение из народа». И немарксистская профессура, массово высланная в 1922 г. из государства победившего пролетариата ещё легко отделалась… Расстрелянные М.О. Меньшиков, киевские профессора-националисты, Н.С. Гумилёв; не выпущенный для лечения за границу и потому преждевременно умерший Блок - открывают интеллигентский мартиролог советской эпохи.

Одним из важнейших большевистских переворотов в структуре русского общества стало принципиальное «опущение» статуса интеллигенции: если при «проклятом царизме» это была относительно автономная от государства социальная группа, то при Ленине она сделалась просто одной из групп государственных служащих, лишённой традиционных интеллигентских вольностей и постоянно ритуально унижаемой «рабоче-крестьянской» властью.

Кроме всего прочего, именно Ленину русским интеллигентам нужно быть благодарными за дерусификацию и семитизацию образованного слоя в Советской России. Русская интеллигенция в своём подавляющем большинстве бойкотировала коммунистическую власть, а евреи охотно пошли к ней на службу, что давало отличные шансы для социального продвижения вверх. По свидетельству главы Еврейского комиссариата при Наркомнаце С.М. Диманштейна, Ленин прямо говорил: «Большое значение для революции имело то обстоятельство, что за годы войны в русских городах осело много еврейских интеллигентов. Они ликвидировали тот всеобщий саботаж, на который мы натолкнулись после Октябрьской революции.... Еврейские элементы были мобилизованы против саботажа и тем спасли революцию в тяжелую минуту. Нам удалось овладеть государственным аппаратом исключительно благодаря этому запасу разумной и грамотной рабочей силы».

Впрочем, может здесь и не одна прагматика… Горький, например, вспоминал такие слова Ильича: «Русский умник почти всегда еврей или человек с примесью еврейской крови».

Бесспорно, Ленин - в своём роде великий политик, ибо «думающая гильотина» (как удачно определил его П.Б. Струве) – явление, даже и среди политиков, не часто встречающееся. Можно, конечно, уважать и врага, но нужно помнить, что это враг. Гитлер ведь тоже был сильным политиком… Ассоциация более чем уместная, ибо ему, как и Ленину, была в высшей степени свойственны русофобия и антиинтеллектуализм.

Самое грустное, что ленинская тема сегодня вовсе не носит академического характера, ибо нынешние правители России в рассматриваемых нами аспектах вполне себе наследники Ильича. И в своей национальной политике. И в своём отношении к интеллигенции. Так что старый коммунистический лозунг «Ленин жил! Ленин жив! Ленин будет жить!» продолжает оставаться актуальным. И только от самих русских (и в том числе от русских интеллигентов) зависит, реализуется ли последняя часть этой зловещей кричалки.