Итак, еще один год позади, и пора подвести его политические итоги.
1. Путин в зачищенном поле.
Первый итог – значительное укрепление во внутренней политике позиций Путина, который, как я и предполагал год назад, избрал излюбленную тактику абсолютизма – искусное балансирование на противоречиях основных общественных сил. Не случайно его режим с каждым днем все больше напоминает эпоху первых римских императоров.
О том, насколько уверенно чувствует себя Путин на внутренней арене, говорит не только встреча с оппозиционерами – Рыжковым, Кудриным и др. на Валдайском форуме и широкая предновогодняя амнистия для мелкого политического люда, но прежде всего выпуск на свободу потенциального «российского Манделы» Михаила Ходорковского. А также продолжение затягивания гаек в отношении русских националистов (глупость, свидетельствующая о весьма высокой оценке Кремлем собственной безопасности).
Правда, на мой взгляд, Путин увлекся балансированием, вообразил себя непревзойденным эквилибристом и пропустил тот момент, когда одна из общественных сил чрезмерно выросла и вышла из-под контроля. Новогоднее поздравление Президента из-за этого получилось в значительной мере траурным, непраздничным. Произносить его Путину было, я думаю, нелегко. Что ж – сам виноват. Ему давно бы пора учить этнополитику по Севастьянову…
На внешнеполитической арене Путину также явно сопутствовал успех. Симптомами постепенного, частичного, но такого долгожданного выхода нашего президента из-под вашингтонского контроля стали дипломатическая победа в Сирии (фактически Россия дерзко схватила США за руку, готовую в очередной раз применить оружие; впервые с 1991 года нам удалось остановить агрессию НАТО, а значит подвергнуть сомнению реальное всевластие сионизированного Запада), но в еще большей степени, на мой взгляд – невыдача в Америку спецслужбиста Сноудена со всеми его секретными потрохами, а также срыв соглашения Украины и ЕС.
Все это вместе взятое гораздо лучше любых лукавых цифр говорит о резко возросшем при Путине военном и экономическом могуществе России – и ярко свидетельствует об общем позитивном тренде развития нашей страны. Кто бы что ни говорил.
Хотя и здесь все не так просто, и я, например, опасаюсь, что непонимание Путиным азов этнополитики обернется для нас очередным провалом на украинском направлении, очередным разочарованием и отдалением от наших истинных целей и задач, очередной сдачей русских интересов.
Дело в том, что по моим представлениям никакое решение украинской проблемы в необходимом для нас, русских, ключе, невозможно иначе, как через раздел Украины. Хорошо, если без гражданской войны, но неплохо (а может и лучше, крепче), если и с войной. Все остальные варианты – пустые и вредные для нас иллюзии, не более того. Пока же Украина избрала тактику ласкового теленка, сосущего двух маток – Россию и ЕС. Выйдя за счет этой тактики из кризиса, Украина станет более богатой и, что хуже всего, более единой и националистичной, что окончательно перечеркнет наши надежды на возвращение русского Левобережья, Крыма и Новороссии вплоть до Приднестровья включительно. Поддерживая Януковича как фигуру, объединяющую Украину, Россия на деле мостит дорогу к всевластию украинским националистам, которые, избавившись в скором времени от Виктора Федоровича, эту единую Украину унаследуют. А между тем, именно сегодня, когда Румыния и Молдавия взяли курс на слияние, а Приднестровье официально устремилось в Россию, мы могли бы одним выстрелом (расколов Украину) убить двух зайцев. Но для этого надо было все эти двадцать лет не отталкивать от себя, а развивать и поддерживать русское движение на Украине и в Крыму. А сейчас, когда такая опора стала вдруг остро необходима – хвать! ан, ее-то и нет…
2. Канун войны.
Чего нам ждать от укрепления Путина в России и во всем мире?
Прежде всего, как это всегда бывает, сознание собственной успешности обязательно перерастет в иллюзию своей непогрешимости. Что гарантирует нам закрепление всех ошибочных направлений, во всяком случае – во внутренней политике (внешняя, все же, требует больше считаться со всеми партнерами и обстоятельствами).
Худшее из последствий будет в том, что Путин, убежденный, что худой мир с либералами лучше доброй войны с ними, будет откупаться от них, как обычно, давя русских националистов, которых он упорно не желает понимать, а тем более – к ним прислушиваться. В результате недобитые либералы сохранят и укрепят свое тлетворное влияние.
Беда в том, что подобное разминовение с русскими националистами трагически скажется на том направлении, которое сейчас уже вырисовалось как наиболее угрожающее миру и спокойствию в стране. Я имею в виду русско-мусульманскую гражданскую войну, на пороге которой сегодня поставлена Россия. Но Путин, похоже, не видит эту угрозу в упор, совершенно не понимает ее характер. Об этом свидетельствуют оба его последние выступления: обращение к ФС и новогоднее поздравление.
Выступая в Хабаровске с новогодним поздравлением, Путин сказал, демонстрируя всю глубину непонимания присходящего: «Уверенно, жестко и последовательно продолжим борьбу с террористами до полного их уничтожения. Мы поддержим всех пострадавших».
Это чисто популистское обращение – сродни знаменитому призыву «мочить в сортирах» боевиков. За деревьями Путин не видит леса, за боевиками и террористами – он прозевал этноконфессиональный и цивилизационный характер войны, тлеющей и в принципе не имеющей конца. Хотя, надо отдать должное, всех основных чеченских полевых командиров мы при Путине уничтожили, но в итоге войну чеченцам проиграли и перед Чечней капитулировали. Тем подарив вожделенный пример другим мусульманским республикам и анклавам внутри нашей страны, которые все в разной мере не прочь использовать подобный вооруженный шантаж ради подобного же бешеного процветания. «Игра стоит свеч!» – показали им всем чеченцы на своем опыте.
А между тем, нашу капитуляцию перед чеченцами следовало предвидеть, ведь Путин сам же ее и предсказал еще в 2000 году. Он тогда честно раскрыл перед французским журналистом М. Хальтером из еженедельника «Пари Матч» свое credo по поводу конфликта цивилизаций вообще. И свое видение чеченской проблемы в частности: «Вы знаете, здесь есть только одно средство – повышение благосостояния мусульманского населения или мусульманских стран в целом и внедрение общечеловеческих ценностей. Все остальное – это продолжение этих двух составляющих. В принципе тот религиозный экстремизм, с которым мы столкнулись, например, на Северном Кавказе, основан на квазикоммунистических идеях о необходимости перераспределения богатств и борьбы за лучшее справедливое будущее. Когда человек беден, ему очень легко вдолбить идею о всеобщем равенстве, чем и пользуются религиозные экстремисты, о которых мы с вами говорили. Поэтому нужно действовать вышеупомянутыми методами и средствами».
Перед нами, как видим, – в голом виде самая убогая и примитивная марксистская политэкономия. Которая не могла дать иного результата, чем тот, что мы имеем. Ужас в том, что нашу капитуляцию Путин, а за ним многие и многие, особенно военные, воспринимают как свою победу. Как замирение. А вовсе не как пролог для худшего, более страшного и масштабного противостояния, которое, как мы все видим, не только не прекратилось с нашей капитуляцией, но, напротив, набирает обороты.
Из политэкономических соображений Путин исходит и в другом принципиальном вопросе, требующем исключительно этнополитического подхода: в вопросе миграции (внутренней ли, внешней, законной ли, незаконной – все равно). Категорически отказываясь вводить визовый режим со странами Средней Азии и Закавказья, Путин способствует росту и организации социальной базы исламской экспансии и терроризма. Чем он мотивирует свой отказ? Да тем, что боится навредить процессу (фантомному, замечу) реинтеграции Средней Азии и Казахстана с Россией. На деле же он просто не может расстаться с мечтой о хотя бы частичном восстановлении Советского Союза, мня себя новым российским императором и «собирателем земель».
А между тем, только за последние три года в России легализовалось (!) 3,5 млн мигрантов, абосолютное большинство среди которых представлено молодыми мусульманами. На одного легального приходится как минимум трое-четверо нелегальных. Формально они все гастарбайтеры, но потенциально – пушечное мясо джихада, неустанно обрабатываемое вербовщиками. В российскую бочку неустанно сыплется исламский порох, остается только фитиль поднести. Однако Путин со своим политэкономическим мышлением счетовода видеть этого не хочет в упор.
Таким образом, последовав путем своих ложных, марксистских по сути убеждений, увлеченный реинтеграционной квази-имперской утопией, Путин, на мой взгляд, допустил Россию до кануна большой этноконфессиональной войны. От стрельбы из свадебных кортежей в центре Москвы до стрельбы на поражение осталось недолго. Таков еще один из итогов 2013 года.
Возможно, Кремль просто хочет продолжить игру в сдержки и противовесы, ради сохранения роли балансира и абсолюта. Путин однажды уже ловко удержался и усилил свое могущество, балансируя на противостоянии либералов и национал-патриотов. Но теперь либералы сошли с арены. На их место пришли исламисты? Путин будет балансировать на их противостоянии с национал-патриотами?
Опасная игра, прямо скажу.
3. Кто в доме хозяин?
Канун войны… Это серьезно, это стоит еще нескольких слов.
Увы, я не в первый раз убеждаюсь: на этнополитическое видение ситуации Путин, судя по всему, попросту не способен. В обращении к нации Путин, явно с чужих слов (уж не знаю, какой вредоносный мудак у него сейчас в советниках по нацвопросу), брякнул вопиющую глупость насчет причин межэтнического напряжения: «Его провоцируют не представители каких-то народов, а люди, лишённые культуры, уважения к традициям, как своим, так и чужим. Это своего рода аморальный интернационал, в который входят и распоясавшиеся, обнаглевшие выходцы из некоторых южных регионов России, и продажные сотрудники правоохранительных органов, которые “крышуют” этническую мафию, и так называемые “русские националисты”, разного рода сепаратисты, готовые любую бытовую трагедию сделать поводом для вандализма и кровавой бузы».
На деле все происходит строго наоборот. Мы наблюдаем именно классическое, прямо по Хантингтону, столкновение двух культур, двух моралей, двух традиций, за каждую из которых люди готовы идти – и идут! – на смерть. Это касается как русских националистов, так и участников джихада, смертников-ваххабитов. И заступлены эти две культуры, две морали и традиции именно что представителями двух народов (в целом): русскими с одной стороны – и совокупностью этнических мусульман с другой.
Сколько бы Путин ни говорил о «мерзости преступлений, совершенных в Волгограде», он не сможет убедить в этом исламских муджахедов-террористов, готовых на самопожертвование, у него попросту нет для них аргументов. Они-то считают самовзорвавшихся шахидов героями и мучениками за веру, заслужившими рай. За годы правления Путина на территории России был уже совершен 81 террористический акт с участием, в общей сложности, 123 смертников. В которых, видимо, так и недовнедрили общечеловеческие ценности. Нет никаких оснований думать, что список исчерпан. За Путиным своя правда, но за ними – своя. Он им будет гнать про Фому, а они ему, с помощью тротила, про Ерему.
Не сможет Путин переубедить и русских националистов, встающих за свой народ, ведь они находятся поближе, чем он, к жизни и видят все как есть. А пытаясь и дальше балансировать между «вашими» и «нашими», пытаясь одной рукой подавить исламских экстремистов (своего непосредственного врага), а другой русских националистов (своего потенциального защитника), он и вовсе столкнет Россию в хаос. Ибо нельзя безнаказанно ликвидировать своих собственных часовых и пограничников…
Путину пора определиться, сделать выбор. По-видимому, он на это не способен из-за каких-то глубоко внутренних причин, возможно иррациональных.
Как сказано выше, Россия не случайно проиграла войну Чечне. Потому что Кремль понимал все происходящее как наведение государственного, «конституционного» порядка и войну с его временными нарушителями. Но чеченцы-то все от мала до велика знали, что ведут извечную этноконфессиональную войну против русских. А это большая разница. Никакое государство не в силах выиграть этническую войну у какого-либо народа, действуя традиционными военными методами. Для этого нужно совсем иное: поднять против «нехорошего» народа другой, «хороший» народ и дать ему карт бланш на приемы и методы такой же этнической (партизанской по сути) войны. Бациллу не истребить антибиотиком, ее может истребить только другая бацилла. Но Кремль этим путем не пошел, расформировав даже единственный добровольческий батальон имени Ермолова – партизанский отряд казаков, действовавший с высоким КПД в войне с чеченцами теми же методами, как при Бестужеве-Марлинском, Лермонтове и Льве Толстом, когда мы покорили Кавказ.
Почему Кремль, как до Путина, так и при Путине не хочет взять себе в союзники русский народ? Почему боится развязать нам, русским, руки? Допустить хотя бы в некоторой степени наше русское национальное самоуправление и самозащиту?
Все просто. Весь вопрос в том, кто в доме (в России) хозяин.
«Я», – законно и обоснованно считает русский народ.
«Нет, я!», – говорит народу закусивший удила выборный император Путин.
Налицо противоречие, которое кажется непреодолимым. На деле оно преодолевается очень легко.
Для этого надо только, чтобы Путин захотел стать русским царем.
Но вся беда как раз в том, что Путин не хочет быть русским царем. Он хочет быть российским императором. Он хочет выстроить очередную квази-империю за счет русских, но не для русских. Чтоб служила ему золотая рыбка (русский народ) и была у него на посылках.
Успех 2013 года только укрепит его в этом намерении.
Налицо конфликт интересов, чреватый большой бедой для страны.
4. Ультиматум.
Я устал от роли Кассандры. Мою душу давно терзает предвидение гражданской войны. Войны этноконфессиональной, русско-мусульманской. Которой я тщетно пытаюсь противостоять вот уже двадцать лет, и которая, несмотря на мои усилия, приблизилась вплотную и стала на нашем пороге. Я кричу об опасности, но меня мало кто слышит.
Враждебные русским внешние и внутренние силы шаг за шагом опутывают нас цепью зловещих обстоятельств, связанных между собой, направленных на углубление русско-мусульманского конфликта. Здесь и наращивание численности этнических диаспор, исповедующих ислам и служащих питательной средой для этнической преступности и терроризма. Здесь и рост этой самой преступности, вызывающий возмущение и протест русского населения, подобный тому, что случился в Бирюлево, когда долго копившиеся гнев и разочарование простого народа выплеснулись на улицу[1]. Здесь и провокационная публичная резня животных на улицах и площадях русских городов в дни мусульманских праздников. А также не менее провокационное требование строительства все новых мечетей на исконно русских территориях и даже – требование изменения российской символики: снятия крестов с корон российского орла. Здесь и сожжение православных храмов в Татарии (за несколько последних месяцев воинствующими исламистами сожжено уже семь храмов). Здесь и непрекращающийся террор исламских экстремистов, ведущих непримиримый джихад со «страной неверных», с ее народом – свежие, но не последние ужасные примеры (Дагестан, Волгоград, Пятигорск) у всех на слуху. И т.д.
Напомню, что с точки зрения правоверного мусульманина, как обяснил нам выдающийся улем Гейдар Джемаль, вся мировая суша делится на три категории: 1) территория Ислама; 2) территория Шайтана; 3) территория войны (Ислама с Шайтаном). Россия относится к последней категории. Она обречена, согласно постулатам исламской науки, на немирное будущее.
Что следует из подобной установки? Добившись критического роста своего удельного веса в России и Москве, превзойдя все предельно допустимые концентрации, инородцы-иноверцы решили показать, кто тут рулит. Вот только два примера.
В праздничную новогоднюю ночь по неофициальным милицейским сводкам, с которыми меня ознакомили, в центре, в районе Манежной и Красной площадей было отмечено примерно полмиллиона гуляющих этнических мусульман разного происхождения. Вели они себя, так скажем, несдержано. 1537 человека из них в результате оказалось в полиции, у них изъято в общей сложности 157 единиц холодного и огнестрельного (!) оружия. Это в нашей Москве, в столице русского народа! Они, эти незваные гости, с оружием в карманах заявились в сердце нашей нации на своего рода необъявленную демонстрацию: демонстрацию своей вседозволенности.
На мой взгляд, это, несомненно, вызов нам, коренному русскому населению. Своего рода моральный террор, чтобы мы уже не чувствовали себя хозяевами у себя дома, чтобы мы были фрустрированы и лишены воли к сопротивлению (тем более, что органы охраны порядка десятилетиями в подобных ситуациях вставали за них против нас).
Этот вызов носит характер репетиции. Основной спектакль на тему «Руки прочь от диаспор!» должен состояться там же, в сердце русской столицы 26 января, заявка будет подана теми же людьми, которые в ноябре истекшего года провели гигантский митинг мусульман в Махачкале – в поддержку прав исламского меньшинства России. Чтобы оно, это (пока что) меньшинство могло и дальше увеличивать численность своих диаспор, захватывать русские рынки, землю, собственность и женщин, наращивать преступность и выращивать криминалитет, резать баранов на улицах Москвы, жечь православные храмы, строить у нас мечети, ходить в русские школы в хиджабах, вербовать русское юношество в муджахедство и др., и пр.
По сути, нам собираются предъявить ультиматум, потребовать от правительства, от всей нашей русской России – безоговорочной капитуляции под страхом войны. Эдакая проверка режима «на вшивость»: прогнется – не прогнется…
Не факт, что мэрия даст «добро» на митинг. Но если посмотреть немного вдаль, то все это следует понимать как объявление гражданской войны. Вдохновленные примером чеченских побед, исламисты хотят опыт Чечни распространить на всю Россию. Сегодня «русским Косово» уже прозывают Ставрополье; завтра так же могут прозвать Москву.
Не только опыт Чечни и Косова видим мы тут. Вся Западная Европа, прогнувшаяся под пришлых инородцев-иноверцев, уже подтвердила наглядно всему миру старую истину «горе побежденным». Хотим ли мы себе такую судьбу?
Дело зашло слишком далеко. Похоже, что нам уже не оставили выбора, воевать или не воевать. Вопрос можно ставить только так: воевать или капитулировать? Потери неизбежны в обоих случаях. Лично для меня как историка и потомка поколений боевых офицеров ответ однозначен: капитуляция недопустима, она есть путь к бесславной гибели. Пока что у нас есть еще силы и возможность пойти другим путем и победить. Для этого нужно одно: поднять народ, придав ему МВД и спецслужбы. Только этим можно спастись. Пока не поздно.
Боюсь, что Кремль, однако, настроен по-другому.
Это значит, что когда вопрос встанет ребром: жить или умереть, русский народ, как Гулливер в стране лилипутов, уже будет опутан и связан миллионом веревочек. Хватит ли ему сил, чтобы разорвать их, встать и освободиться? И есть ли в стране такие силы?
5. Суперстаренькие.
Возвращаясь к итогам года. В своих ежегодных обзорах «Подоводя итоги» я никогда не касаюсь экономических тем. На то есть тьма искусников, зачем вставать с ними в один ряд? Куда интереснее и важнее, по-моему, бросить взгляд на общий расклад политических сил, который именно за прошедший год раскрылся предельно откровенно и до конца. Результат я выше назвал зачищенным полем.
Одна из причин политических побед Путина и его укрепления на троне (со стороны это выглядит как «стабильность») состоит в том, что все эти самые силы либо деградировали и вынужденно утратили свои амбиции, либо еще не набрали необходимый потенциал.
Что именно я называю сегодня политическими силами – и каковы они на пробу? Что их ждет?
В первую очередь, это идеологические системы, объединяющие значительные людские контингенты, а также политические партии, консолидирующие представителей этих идеологий. После 1993 года их набор в нашей стране относительно неизменен, меняется только удельный вес:
Коммунисты продолжают оставаться одной из парламентских партий, но уже давно не контролируют Госдуму – и вообще заметно проявляются в обществе лишь раз в несколько лет, во время выборов. И надо прямо признать, что удержание КПРФ на плаву связано с популярностью почти исключительно протестных, а вовсе не коммунистических убеждений масс. Показательно, в этом смысле, прошло минувшее празднование годовщины Октябрьской революции, когда Зюганов провел в демонстрации 7 ноября по Тверской улице аж… тысячу человек (да и та собиралась долгонько). Какое падение! Не спасла и попытка примазаться к Русской идее. Все умные слова Зюганова ничего не стоят. Судьба коммунистического сектора политики ясна: дальнейшее загнивание и коллапс.
Системные либералы (сислибы), попытавшись в 2011-2012 гг. с наскоку вернуть себе былое всевластие по ельцинско-гайдаровскому образцу, жестоко, как говорится, обломались и притихли, сдулись быстро и радикально, признали свое поражение. Поражение это, конечно же, не временное, тактическое, а стратегическое и экзистенциальное. Оно связано не столько с личностью Путина, ловко их переигравшего, сколько с настроением народа, досыта хлебнувшего либеральных реформ и готового на все ради их прекращения. Разочарование либералов в результатах «снежной революции» усугубилось очевидным провалом их надежд на обретение харизматического лидера в лице Ходорковского. А поскольку прежние лидеры кто лег на дно (Борис Немцов, Михаил Прохоров), кто съехал прочь из России (Гарри Каспаров), кто сменил иголочки на гладкую шерстку (Владимир Рыжков, Геннадий Гудков), а кто потерял поддержку «тусовки» (Алексей Навальный, чей триумф никогда в действительности не входил в планы сислибов), то можно сказать со всей определенностью: либерального реванша в России не будет. Никаких перспектив у сислибов нет, кроме суда Линча в отдаленном будущем.
Самой либеральной силой в России на ближайшую перспективу остается отныне сам Путин и его правительство, а также партия «Единая Россия». Они сегодня крайние (все претензии по этому поводу к ним, пжл.).
Спрашивается, нам-то какая разница, кто будет продвигать в России либеральные ценности – сислибы или путинцы? На самом деле разница громадная: за немцовыми-каспаровыми стоял Запад, за Путиным – свои, в смысле отечественные, хапуги. Я считаю, второе не смертельно, в отличие от первого. С Западом не договоришься, съедят и на косточках покатаются. С Путиным будем пробовать.
Центристская партия «здравого смысла» – Справедливая Россия – останется на плаву. Ни рыба ни мясо в плане идеологии, она ни у кого не вызывает сильных эмоций, но привлекает спокойных прагматиков. Смысл ее существования в том, чтобы дать альтернативу людям, не поддерживающим партию власти (репутация Единой России как «партии жуликов и воров» вряд ли в ближайшее время исправится), но и не верящим в чистоту намерений коммунистов и жириновцев. Я сожалею, что в прошлом мой призыв к националистам заполнить собою ряды СР с последующим перехватом управления остался не услышан. Но сегодня в этом смысла уже нет, ниже скажу почему.
ЛДПР не смогла (не сумела? не захотела?) преобразоваться в русскую национальную партию. Хоть она и подавала такие сигналы вплоть до осени 2011 гг., но так и осталась всего-навсего «партией Жириновского». В этой связи выборы 2011 и 2012 года ВВЖ, по сути, провалил, получив голоса по нижнему пределу. А теперь уже поезд ушел, и ЛДПР осталась на перроне навсегда, ее востребованность будет стремиться к нулю, как и доверие к ней. Интереса у меня как у политолога она уже не вызывает, свой исторический шанс она упустила. Пятое колесо в российской политической телеге…
Единая Россия получила на выборах 2011 года жестокий, но заслуженный урок. Более того, она стала обузой для своего сюзерена – Путина, который вполне недвусмысленно от нее дистанцировался. И продолжает сохранять дистанцию. Вся история высшего эшелона власти последних двух лет вращается вокруг попыток создать альтернативную опору для Кремля, на которую Путин мог бы сделать ставку, не понеся репутационных издержек.
Проблема в том, что общество, на самом деле, не заинтересовано в том, чтобы подобная опора в реальности возникла. Оно заинтересовано в том, чтобы Путин постоянно ощущал свою зависимость не от партии власти, ее лояльности и проч., а от народа, от настроений населения в целом. Скандальное падение поддержки ЕР в сочетании с достаточно мощной поддержкой самого президента на минувших выборах ясно об этом говорит.
Я уверен, что эти выборные тенденции сохранятся, если не усилятся. Хорошая ли, плохая ли партия власти, но она – так инстинктивно верно чувствует избиратель – должна быть слабой, а не сильной. Всенародноизбранный должен быть избранным всенародно (а не через партийный ресурс) – такой трюизм в лучших традициях нашей общественной мысли просится на уста. И искать поддержку избранник, в свою очередь, должен у народа, а не у толстосумов и карьеристов из ЕР. Не дадим единороссам приватизировать еще и президента России ко всему прочему, что они уже приватизировали! Логика непробиваемая, железная.
В условиях нормализации избирательной системы (а такая тенденция налицо) эта логика приведет к дальнейшему падению удельного веса ЕР в политике. Как бы она ни старалась понравиться избирателю, как бы ни кокетничала, какой бы политический макияж ни наводила. Черного кобеля не отмоешь добела. Да и кому он нужен, черный, белый?
Насколько полезен для России отказ от элементов партократии, и сможет ли она эффективно управляться без нее, я тут не сужу. Хотя мой личный слоган давно известен: да будет власть партии, но не партия власти. Однако здоровую партократию сверху не построишь...
6. Кто на новенького?
Итак, итогом 2013 года вполне можно признать политическое безрыбье, отсутствие сколько-нибудь серьезных игроков на поле. Спрос на них, как всегда, имеется, а вот предложения, увы, одно рахитичнее другого. Список не исчерпывается перечнем парламентских партий.
Политическая общественность, политический класс чутко реагирует на экзистенциальное фиаско партии власти. Претендентов занять свято место хватает: не прекращаются попытки выстроить искусственную общественно-политическую силу, на которую Кремль мог бы опереться в своей квази-имперской политике.
И вроде бы сложился даже идеологический пул из журналистов и политологов, формирующий и выражающий соответствующую идеологию: Изборский клуб. Да только вот беда: никаких шансов подвести под эту идеологию значительные человеческие контингенты (а значит стать реальной политической силой) у этого направления нет и априори быть не может.
Дело в том, что под различными объединительными инициативами типа Ассамблеи народов России или Общероссийского народного фронта нет никакой естественной, природной базы единения: ни классовой, ни национальной. Фантом «российской нации» – порождение мечты о квази-империи – он и есть фантом, существующий только на бумаге, да в воображении добросовестно (или не слишком) заблуждающихся политиков.
А чисто умозрительным аргументам, пусть блистательным, но не затрагивающим непосредственные классовые и/или этнические права и интересы масс, не дано служить объединительной платформой. Агитация «за все хорошее», казалось бы, должна быть беспроигрышной, ан – была, есть и всегда будет абсолютно провальной в политике.
К тому же, все эти «ассамблеи» и «фронты» показательно игнорируют права и интересы государствообразующего русского народа, который и представительства-то там полномочного не имеет. Перекос в сторону «малых сих» (малочисленных народов и национальных меньшинств) там, как правило, чудовищный, бросающийся в глаза. Нечего и ждать, что русский народ – значимое большинство – всерьез поддержит тех, кто игнорирует его статус и проблемы.
Боюсь, та же участь ждет и Национально-освободительное движение депутата Евгения Федорова (и формирующуюся на его основе партию), поскольку его идеология, пусть и верная во многом по сути, «не цепляет» каждого конкретного человека, резонируя только в узком слое неравнодушных, жизненно активных людей. Она не обращена ни к одной из естественных общностей: ни к какому-либо классу, ни к какому-либо этносу. А для обращений типа «Вставай, страна огромная!» в условиях, когда нет всеобщей наглядной опасности извне (какой было когда-то немецкое вторжение), а страну раздирают социальные и национальные противоречия, сегодня явно не время. Точнее, заслышав подобный призыв, рядовой гражданин подумает вовсе не об англо-саксонской интриге, а все о том же нашествии нерусских оккупантов под маркой гастарбайтеров. Но как раз эта тема НОДом робко обходится.
К тому же, ставя во главу угла своей программы возвращение России полноценного суверенитета, НОД при этом видит выход в суперполномочиях президента Путина. Впечатляет их слоган: «Свобода! Родина! Путин!» – вот за что, оказывается, мы должны бороться и умирать. Первые две части возражений не вызывают, но третья… Таким образом, предложенный НОДом ответ на вопрос «кто должен быть хозяином в доме», совсем не тот, какого ждут русские…
Думаю, что всем этим эфемеридам (Изборскому клубу, АНР, ОНФ, НОД и им подобным) никогда не стать реальной политической силой, несмотря на всемерную поддержку Кремля. Но, я думаю, их статус кво вполне устраивает. Относительно благополучное существование в своих узких нишах – «что еще нужно, чтобы спокойно встретить старость»?
Для НОДа, впрочем, я вижу один выход: влиться в Русское Движение, слиться с ним, приняв его программы (минимум и максимум), и повести за собой, отбросив весь негатив, накопившийся в РД. Но к этому руководство НОД, зараженное интернационализмом, не готово. Да и Кремль вряд ли даст санкцию на такой поворот дела.
В последние годы в России появился еще один претендент на роль политической силы: это Русская православная церковь, повысившая свою активность в различных сферах внутренней и внешней политики. Во многом это связано с личной позицией Патриарха Кирилла, пытающегося вернуть РПЦ тот кредит доверия, который в непомерно большом количестве был получен ею после падения советской власти, но который она заметно успела растерять с тех пор. Увы, в силу того, что претензии на духовное водительство в обществе у названного претендента необычайно сильны, а реальный вклад в решение жизненно важных проблем, стоящих перед русским народом, пока малозаметен (семнадцать Всемирных русских народных соборов, прошедших под эгидой самого Патриарха, имеют КПД близкий к нулю), говорить сегодня о значительных переспективах этой силы преждевременно.
Здесь следует предположить, как и в отношении НОД, что присоединение к Русскому Движению могло бы открыть для РПЦ небывалые перспективы. Но что мы видим вместо этого сегодня? Попытку (с негодными средствами) подменить это Движение собой, вытеснить его с политического поля… Неуместная конкуренция вместо продуктивного сотрудничества. Крайне недальновидная, проигрышная позиция.
7. Коса на камень.
Все перечисленные мною выше политические силы объединяет одно: они лишены «драйва», они обращены либо к прошлому, либо к утопии. Он не способны дать большинству населения, уставшему от безыдейного, бессмысленного существования, ни мечту, ни надежду, ни цель жизни, ни план развития, Проект с большой буквы вместо конъюнктурных программок. Все они немного напоминают белогвардейцев, все проигравших из-за своей безыдейщины, «непредрешенчества», не сумевших объяснить людям, за что стоит бороться, убивать и умирать.
Все это – мечту, надежду, цель, проект и т.д. – могут сегодня предложить только русские националисты. Предложить такому значимому большинству, как русский народ и поддерживающие его этносы. Эта Мечта, эта Надежда, эта Цель, этот Проект имеют свое имя: Русское национальное государство.
Понимание этого, возникшее в массах, есть важнейший итог 2013 года.
Прежде чем перейти к анализу итогов года для Русского Движения (РД), я хочу постулировать: реально в России осталось только две живые политические силы, имеющие потенциал роста, имеющие проект будущей России и могущие претендовать на роль вожака нации.
Это: 1) Путин и 2) русские националисты. Агрессивное и амбициозное мусульманское меньшинство я пока еще не могу поставить в тот же ряд, хотя претензий там хватает, и самые смелые мечты о преобразовании России уже озвучены. Потерпевшие поражение либералы, конечно, тоже не сложат рук и оружия, но их социальная база в России слишком мала, чтобы надеяться на полноценную будущность.
Основные конкурирующие проекты – квази-империя за счет русских, но не для русских (у Путина) и Русское национальное государство (у нас, русских националистов) – радикально не совпадают друг с другом.
Не то чтобы точек соприкосновения не было совсем: сильная, суверенная Россия предусматривается обоими проектами. Но расхождения, все же, слишком серьезны, чтобы можно было мечтать о компромиссе. Возьмем, к примеру, интеграционные мечты, важные для обоих проектов. У русских националистов они не простираются далее Белоруссии (ибо мы с белорусами генетически и антропологически один народ) и русского в целом Приднестровья. Дальнейшее расширение границ России может происходить только за счет ирриденты – воссоединения частей разделенной русской нации. Но ни о Казахстане в целом, ни об Украине в целом же, ни, тем более, о Прибалтике, Средней Азии и Закавказье в плане присоединения и речи быть не может. Путин же, подзуживаемый своими идеологическими оруженосцами типа Проханова или Дугина, грезит не то о безразмерной Евразии, не то о репликации СССР… Подобных примеров расхождения наших вглядов на должное и будущее немало.
Итак, признаем за неизбежность: Путину и русским националистам предстоит конкурировать за духовную власть над русским народом.
Уже сегодня можно предсказать, что у Путина в этой борьбе шансов нет. Слишком долго он демонстративно игнорировал всю связанную с основным народом страны проблематику – он ее просто не знает. Что ни выступление его на национальную тему (впервые он подробно и внятно высказался в ходе избирательной кампании, его обширная статья «Россия: национальный вопрос» тогда же удостоилась моей рецензии под названием «Разминулись») – то провал, триумф скудоумия и некомпетентности. Беда в том, что его самого и обвинить-то в этом нельзя, поскольку все явно писано чужой рукой или с чужих слов, со слов его советников по национальному вопросу. А что это за советники – мы, увы, тоже хорошо знаем, как знаем и цену этим политическим реликтам или скороспелым выскочкам. Доверяясь этим пошлым людям, Путин проявляет себя не просто некомпетентным, нет, хуже: он проявляет себя легкомысленным политиком. Но при этом еще сыплет упреки и угрозы по адресу русских националистов, что порой принимает комический оттенок и выглядит именно дешевым проявлением соперничества (а вот что совсем не смешно – что русских националистов в принципе не бывает среди помилованных и амнистированных).
Худший из возможных вариантов соперничества – возвращение сурковщины (даже без Суркова), т.е. политики подавления Русского Движения. Худший, потому что расходится с ходом истории, с велением времени.
Разумеется, не зная, не понимая, не чувствуя русский народ с его проблемами, не зная, что ему предложить, а потому и не предлагая ничего, Путин не имеет шанса увлечь русских за собой в новое «светлое будущее». И в его попытках грести про
