Вчера Конституционный суд Молдовы рассмотрел запросы депутатов Анны Гуцу и Михая Гимпу относительно интерпретации 13-ой статьи основного закона. Депутаты просили суд растолковать, можно ли приравнивать прописанную в Конституции синтагму «молдавский язык» к формулировке «румынский язык», которая, якобы, является более точной с научной точки зрения. КС решил, что текст Декларации о независимости Молдовы превалирует над текстом Конституции. Напомню, что в первом документе государственный язык назван румынским, а во втором молдавским.
Вопрос названия языка в Молдавии это не предмет лингвистических споров (а лингвисты до сих пор не выработали общего мнения относительно того, существует ли молдавский язык, и если существует, является ли он самостоятельным языком или диалектам румынского). Как лингвист хочу заметить, что отличия двух языков, вопреки распространенному мнению, заключаются не только в графике (у молдаван кириллица, у румын – латиница). За более, чем полторы сотни лет существования двух разных политических проектов: румынизма и молдовенизма, а следовательно – двух политических наций, различия языков углубились уже хотя бы на лексическом уровне. Впрочем, не буду утруждать читателя бессмысленными научными подробностями, тем более, что точка в споре о самостоятельности молдавского языка будет явно поставлена еще не скоро.
Вопрос названия языка в Молдавии – исключительно политический предмет. Если говоришь на молдавском - ты молдаванин, если на румынском – румын. Тут кто как себя позиционирует. Вопрос, откуда взялась эта метаморфоза: в Декларации о независимости одно, а в Конституции другое?
Следует напомнить, что до объединения Молдавии (той ее части, что не вошла в состав Российской империи) и Валахии в 1859 году никакой Румынии не было. И румын не было. И языка румынского, соответственно, тоже. Язык в Молдавском княжестве был молдавским, естественно на основе кириллической графики. И жители его были молдаванами. Только спустя три года после объединения графика была переведена на латиницу. Тогда это государственное образование называлось Объединённое княжество Молдавии и Валахии и было вассалом Турции. Лишь в 1877-м оно провозгласило независимость. Лишь тогда и появилось новое название – Румыния.
Казалось бы, ответ на вопрос, какая идентичность первичней: древняя молдавская или искусственно созданная во второй половине 19-го века румынская, очевиден. Но тут не все так просто. Румыния, стремившаяся к поглощению всех территорий древних дунайских княжество, на протяжении всей своей истории считала Бессарабию (нынешняя Молдова) своей землей. Пока существовала Российская империя, Румыния, ясное дело, и мечтать не могла о воплощении этой мечты. И естественно, не замедлила воспользоваться распадом империи в 1918-м, быстренько аннексировав Бессарабию. Тут пришел уже черед Советской России объявить эти земли зоной оккупации и ждать своего часа, который наступил после подписания пакта Молотова-Риббентропа.
Вот тут стоит остановиться, ибо этот самый пресловутый акт фактически лежит в основе той самой пресловутой Декларации о независимости, которая провозглашала незаконность этого акта. То есть, провозглашала незаконность создания МССР. А это означает не только незаконность нахождения в ее составе Приднестровья, которое тут же провозгласило независимость, что привело к вооруженному конфликту. Но и незаконность отторжения Бессарабии от Румынии. Иными словами, Декларация о независимости Молдавии от СССР провозглашала ее, Молдавию, частью Румынии.
Тогда этого, собственно, никто и не скрывал: румынизм был не просто в, как бы сказали сейчас, очень серьезном тренде. Политика на интеграцию в Румынию фактически стала знаменем пришедшего тогда к власти Народного фронта. «Мы румыны, и точка!» - вот был главный лозунг тех лет. Политически активная часть общества тогда резко подзабыла о своей многовековой молдавской истории, о своем языке, который был тут же (о чем и сказано в Декларации) объявлен румынским и переведен на латиницу. Последствия того шовинистического прорумынского угара мы все знаем, многие из них не преодолены до сих пор.
В 1994-м, когда идеи Народного фронта уже растеряли свою поддержку, была принята Конституция, где язык уже был назван молдавским, хоть и на основе латинской графики. С конца 90-х, с приходом к власти коммунистов, ПКРМ стала главной в стране силой, активно пропагандирующей идеи молдовенизма. Однако выглядело это так, как будто молдовенизм использовался лишь как противовес румынизму политических оппонентов. В реальности Воронин побоялся трогать такие «незыблемые» ценности, как флаг (созданный на основе румынского), герб, да и сам текст той злополучной Декларации, заложившей бомбу замедленного действия под молдавскую государственность, и которая, строго говоря, вообще не является каким-либо юридическим документом. На этом фоне совсем уж неудивительным кажется то, что коммунисты не выполнили своих предвыборных обещаний относительно русского языка – куда там! Более того, вектор евроинтеграции был определен именно при Воронине, но это уже другая история.
Сегодня ПКРМ стоит на позициях совсем уж радикального молдовенизма, ориентированного на вступление в Таможенный союз, на фоне того, как находящиеся у власти либералы не скрывают своего желания поскорее втянуть страну в Румынию. На этом фоне совсем неудивительно решение КС, судьи которого – граждане Румынии. И дело тут вовсе не в языке, который молдавским назван лишь в Конституции, в то время, как во всех сферах жизни страны используется румынский.
«Конституционный суд и стоящий за ним режим Плахотнюка, Филата, Лянкэ сегодня сделали гигантский шаг навстречу ликвидации независимого молдавского государства. Сегодня они повторно (после 1991 года) обосновали целесообразность воссоединения Бессарабии и Румынии. В 1991 году - это привело к подготовке приднестровского конфликта. Что готовят Лянкэ, Филат и Плахотнюк Молдове?», написал в своем»Фейсбуке» один из лидеров ПКРМ Марк Ткачук.
Можно как угодно оценивать искренность воронинцев, действительно ли они болеют за молдавскую национальную идентичность и не хотят ее поглощения румынской или лишь используют исторически обоснованную и перспективную идеологию в конъюктурных целях. Но не согласиться со словами Ткачука нельзя. Сегодня власти Молдовы признают главенство Декларации над Конституцией, а следовательно, главенство всего того антимолдавского (и антироссийского) бреда, в ней написанного. Завтра они изымают из конституции формулировку «молдавский язык», а послезавтра выясняется, что никаких молдаван как нации нет вовсе, и не было никогда. Это все «русская империя» пыталась разорвать единый румынский народ и рассорить его. А ведь уже сами румыны понимают, что не тянет на историю великого народа история Румынии, которой всего-то чуть больше ста лет стукнуло. Вон, некоторые предлагают переименовать страну в Дакию, ведь это название имеет больше права на преемственность древнеримской истории, в отличие от придуманного недавно и в наглую скопированного у Рима нынешнего топонима.
Только вот румынам в Молдавии это не важно, им важно поскорее попасть в Румынию, в ЕС. И если ради этого надо отречься от своей истории, они сделают это, не задумываясь. Хоть папуасами станут, если это даст им возможность ездить в Европу без виз. Так проходит мирская слава. Так кончаются целые народы. И единственный, кто мог бы изменить ситуацию, кто, собственно на протяжении последних веков и продвигал идеи молдовенизма - Россия, молчит. Она не знает, что делать и с Приднестровьем, которое пророссийское дальше некуда. Она даже с Украиной разобраться не может, куда там какая-то Молдова, которую в Кремле мысленно давно отпустили в вольное плавание на Запад.
Впрочем, можно не сомневаться, что некоторые представители нашей политической элиты за отмену визового режима с ЕС не только Приднестровье и Молдову или даже Украину преподнесут на блюдечке с голубой каемочкой, но и кусок России оторвут. А имперские амбиции, о которых чуть ли не каждый день пишут зарубежные СМИ – это не более, чем опиум для уставшего от череды геополитических унижений народа и страшилка для зарубежных же партнеров. Чтоб сговорчивее были. Но и это, опять же, другая история…
