Недавно епископу Таджикскому Питириму задали вопрос – если друзья позовут на рок-концерт, можно ли православному пойти? Владыка отказал: друзья поймут, а душе вредно и каноны запрещают. Тут на сайте батюшки поднялся крик – да как же так, ведь не метал какой-то – благородный андеграунд и фолк, и всё о добре, красоте и сложностях нашего мира. Нет, милые мои, нельзя, вредно.
Ну, нашим братцам нипочём – нельзя, но немного можно, однако спросили – напомните, какое правило нарушаем? Пять правил шестого Константинопольского Вселенского собора. Если просто – нельзя быть исполнителем или зрителем развлечений, театра, смехотворства, плясок и участвовать в языческих обрядах. На современном языке к таким забавам относится и рок. Отойди, мирянин, а «если же кто настоящее правило презрит, и предастся которому-либо из сих возбраненных увеселений: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения церковного». Чётко и безапелляционно.
Для епископов важно, чтобы паства в храмах молилась, а не плясала на концертах, ибо сие равносильно бесовству. Для молодых священников наоборот – приобщение молодёжи к вере, отсюда и христианские рок-фестивали. Музыканты или зрители – из крещёных – считают, что надо всё же не путать откровенно вредное и полезное: рок року рознь. Другие братья и сестры полагают, что владыкам виднее, нюансы неважны, а что в стране духовная деградация – на то даны и молитвы во спасение. Лебедь, рак и щука.
Кто же прав, если рок-фесты, вроде «Рок к небу» или «Троица», благословляет духовенство? Видно, в клире единства нет, а РПЦ – структура иерархичная и разночтений быть не должно. Каноны, по сути, приравнены к Евангелиям, однако в Византии рок не играли, но и атеистов не было. Увеселения были синонимом язычества, но рокеры, в массе своей, не язычники, а многие – православные. С другой стороны, все, что вне христианства, можно приравнять к языческой вере в ложных богов-кумиров. Значит, кино, спорт, шоу, светские праздники и всякое публичное действо, не освященное РПЦ – запретные развлечения, а зрителей из христиан – должно отлучать от церковного общения. Навскидку – большинство православных. Пахнет средневековой охотой, да и немыслимо сейчас. Что за дичь, где ошибка?
Если владыки не договорились, то вынужден мирянин сам решать. На юморе и драме стоит всё искусство, но зачем христианину буйство страстей, если духовник и Евангелия о том разъясняют? Лишь себя искушать, а полезнее с собратом поговорить и батюшку расспросить. Прав Питирим, искусство – дело искусительное, но выставки-фильмы священники посещают, на выборах голосуют, и на исповеди о зрелищах явно не спрашивают. Прямо порочный круг. Другой ракурс нужен, иначе не разобраться.
От Христа крестились, реально спасаясь от ложной жизни, после – христианство вогосударствилось, попало под влияние светской власти, обмирщилось и стало вроде инструкции для совести. Вышла лайт-версия веры, но многие делают вид, что особой проблемы нет, но любое отступление от заветов – грех. Это уже на ханжество тянет. В клире-то понимают двуликость ситуации, но терпят, ибо сейчас по-другому нельзя. Вот здесь и корень – бессилие церкви перед реалиями. Чем не эпическая трагедия? Случаев масса, недавно отца Павла (Адельгейма) убили, а митрополит Евсевий (Псковский) гонял его за правду о церковных перегибах. Неполадки в пробирной палатке, позорище, а верующие лишь глазами хлопают.
Не только по развлечениям каноны нарушены, но и по бракам с иноверцами, участию в азартных играх, борделям, разводам супругов, прелюбодеянию, абортам, ростовщичеству и прочее. Но как проверишь или помешаешь, если уголовный кодекс не позволяет? Здесь причина бессилия церкви. У нас принято считать, что тот достойный верующий, кто молится, в храм ходит да посты соблюдает. Взгляд однобокий и мешает в худое вляпаться. Личное спасение – часть веры, а соборное служение – другая, и одно без другого ущербно и неполно. Полнота возможна, если община и государство совпадают, когда в стране теократия. В противном случае – постоянно будешь грешить и исповедоваться, а после – грешить вновь. Невозможно в гражданском житии оказаться правым, всё время будешь на компромиссы идти.
О каком спасении речь, если православная община ныне – по статусу – как неформальное объединение. Есть ещё иноверцы, байкеры, ролевики, охотники – все толкутся в государственном сожительстве. И Конституция позволяет исповедовать любую веру (ст. 28) или отказываться от неё. И что может Церковь? Ничего, и принудить нельзя. Порицать можно, но за клевету или оскорбление достоинства можно статью схлопотать. Ладно бы оккупанты были у власти, нет – свои, но они же законы и поставили вразрез канонам. Весь буржуазный уклад поперек православной идеологии, а по-церковному – на семи смертных грехах. Это же азы: гордыня, сребролюбие, блуд, чревоугодие, зависть, гнев, уныние – верные помощники в рыночной экономике и политической грызне. Однако епископы ищут дружбы с властью. Не дружит у нас ум с сердцем, роют себе яму, а после причитают о прелести, а кто из клира одёрнуть посмеет – приходов лишают, преследуют, в глушь задвигают. И это соборное единение? Видимость одна.
Давно нарушена чистота веры, и здесь большевики ни при чём. Четверть века по-новому живёт РПЦ, но никаких сдвигов, всё плачевно. Уже «голубое лобби» в порядке вещей, в бизнесе партнёры-священники, до заговоров дошло. С чего Архиерейский собор-2000 отменил Устав-1988 и присвоил всю полноту власти? От алчности и гордыни. Впрочем, иначе при демократии не бывает: меньшинство правит большинством, но по навязанному закону. Бис, бурные продолжительные аплодисменты. А что же миряне?
А миряне пируют на поляне. Лично спасаются и от Бога чуда дожидаются, чтобы враз облагородилось. Зажурчали бы молочные реки с кисельными берегами, и можно в беседке чаи гонять с малиной, восклицая – лепота! Маниловщина XXI века. А Господь-то чудо сотворил – от коммунистов избавил, свободы вернул – трудись, чадо, во благо ближнего своего. В 90-ых принялись с огоньком, рушили с размахом, помирали миллионами, в криминал окунулись по маковку. И ведь сами – бес не путал, иначе всероссийский экзорцизм сотворили бы и святой водой державу окропили. Отнюдь, друг дружку корим, а чтобы на Поместном соборе с митрополитов отчёт потребовать и признаться в заблуждениях – духа не хватает. Не то гордыня, не то уныние мешают. Лучше нос не высовывать, и втихомолку нервно шушукаться.
От такого примирения завелось еще два государственных греха. Воистину, когда следует протестовать, а мы молчим - это грех молчания, который делает людей трусами. На богословие уповаем, да вот не втискивается в него Россия. Положим, всегда светское начало верховодило, так что с того, прогибаться под него? Боязно паству потерять, ежели по Заветам жить, вот Патриархия и благоволит князьям мира сего, а выходит наоборот – вера чахнет всё более. Пора бы на улицах проповедовать, не в Азию ездить, а своих аборигенов вразумлять. Если община впала в прелесть, одним окормлением не очистишься.
Не принято на Руси нести Свет Божий в клубы и на площади, да увещевать нечестивцев прекратить забавы и властям отповедь давать, как Василий Блаженный. Пусть иеговисты ищут заблудших и режиссеры модные наставления внушают. Вообще, вопрос церковного вмешательства в мирские дела почти крамольный. Как же – вокруг губернаторского дворца или на день города крестный ход учинить! Что же только от засухи или эпидемии просить избавления? Земля за полтора века так зачумлена – дышать трудно. Опять порочный круг: без благословения епископа не пойдёшь, а оные к мирским владыкам с почтением, и на учредителей таких шествий большую епитимью обрушат. Кто-то заёрзает, мол, вредно так, но живёт община либо во славу Бога, либо наоборот, иначе – сплошь лицемерие.
Любой православный вопрос ведёт к общецерковной проблеме. Можно отговориться цитатой из жития святых и подвижников, но жили они при монаршем православии, а ныне толерантное многобожие – в одних поправках и аналогиях заплутаешь. Возможно и согласится иной молодой отче в частной беседе, что в двуличии живём, но лишь горечи добавит от бессилия на круговую поруку молчания. Давно к семи смертным грехам стоит присовокупить трусость и потакание мирским беспутствам. Но не посмеют: почти экстремизм, отмежевание от государства, религиозная автономия. Всегда под каблуком власти церковники жили, и как не мучит их до боли знакомое от Христа: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне» (Мф. 6:24). А деньги, товарищи, пока никто не отменял.
В этом завете все ответы на все вопросы, лишь разберись по делу. В Федерации любое начинание, если мимо денег – неважно, а поблазнит распил или откат, то такую формулировку раскатают – в ЮНЕСКО прослезятся. Поговорки народ придумывал, когда глупость очевидна до невозможности, потому у нас – на воре шапка горит, и гусь свинье не товарищ, и волк в овечьей шкуре, но всё толкуем о своих бедах, врагах и грехах. Столетиями крамола зреет, умы вскипают, тонны литературы о Христе, а сдвигов как не бывало. Сизифов труд: если себя морочить и на правду глаза закрывать, никто слепоту не вылечит. Так до старости и промаешься, приговаривая, мол, за грехопадение Адама страдаю, нет же правды на Земле.
И не будет правды, если будешь теплохладным. Про таких давно сказано: «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр, 3:16). Выплюнут за безразличие, и хоть заголоси о конце света. Булками-то шевелить надо, защищать веру совместно, а не сидеть в сторонке, язвительно вставляя шпильки в интернете. Гуляла в средневековье «чёрная смерть», выкосив четверть населения Европы, но за два последних десятилетия в России чуть не 20 миллионов сгинуло во мраке демократии. Болезни, аварии, аборты, криминал, суициды. Иные бубоны разъедают души, и каноны во время духовной чумы как меч должны охранять, а если оправдывать бездействие своим унынием, то грош цена высокопарным речам о служении во спасение…
