В последние пятнадцать лет в России распространяется такое явление, как русские мусульмане. Я знаком с ним не понаслышке. Один из моих бывших учеников-соратников, Вадим Сидоров, захотевший в свое время «отвязаться» и жить своим умом (для этого у него, признаю, были все данные), остался без моего присмотра, попал затем под влияние Гейдара Джемаля и стал председателем НОРМа (Национальной организации русских мусульман) Харуном Ар-Руси. Я скорблю об этом, но хорошо, как мне кажется, понимаю мотивы, приведшие его к такому противоестественному и вместе с тем закономерному выбору. Моя личная оценка происходящего такова.
Эти мотивы кроются, конечно же, не в мнимых вероисповедных преимуществах ислама, а в противоестественном же положении, когда православное большинство русских впервые в истории оказалось несостоятельным в столкновении с мусульманским меньшинством в России, потерпело поражение. Что выразилось как в итогах чеченской войны и бегстве русских из мусульманских республик бывшего СССР, так и в массированной экспансии этнических мусульман в русские области. Это во-первых.
Во-вторых, совершенно аналогичным образом дело обстоит повсеместно во всем мире, где белые христианские народы пасуют перед экспансией исламистов.
В-третьих, кризис христианства как социальной системы во всем мире (на Западе, где не взрывали храмов и не расстреливали священников, этот кризис еще страшнее и очевиднее, чем у нас), наложился у нас на кризис РПЦ, вставшей на путь пособничества антирусской власти и отказавшейся от защиты прав и интересов русского народа, от своей исторической роли сплачивающей русских силы. В то время как люди ислама неуклонно и методично проявляют солидарность и заботу об этнических мусульманах во всем мире.
В-четвертых, нравственное и физическое вырождение (это вещи взаимообусловленные) белых христианских народов, русского в том числе, их тотальное самопредательство в самых основах бытия настолько очевидно и настолько далеко зашло, что вызывает у людей неиспорченных естественное желание стереть эти народы грязной тряпкой с лица Земли, что по мере своих сил и делают мусульмане. Дело тут не просто в традиционных пороках (пьянство, нарокотики, разврат), которым, пусть в меньшей мере, не чужды и мусульмане. Дело в том, что бешеный бунт индивидуализма под лозунгами борьбы за права человека привел европейцев к извращению всех основ нравственности и к моральному оправданию порока. Отношения между полами, между членами семьи, между поколениями, между классами и сословиями, между этажами иерархии – буквально все это на современном растленном Западе поставлено с ног на голову, вопреки опыту десятков тысяч лет.
Никакого желания ассоциировать себя с нравственно вывернутой наизнанку Европой, с этой расой вырожденцев, никакого стремления идентифицировать себя как европейца-христианина нормальный человек сегодня не имеет и иметь не может. А потому, следуя требованиям элементарной моральной гигиены, он ищет альтернативу и порой находит ее в исламе.
В случае с Вадимом-Харуном сыграли свою роль и личные обстоятельства. Сын русского и армянки, он провел всю юность в Баку, откуда семья была вынуждена бежать стремглав в 1990 году, спасая жизнь. Вадим своими глазами увидел наглядную силу исламской нации в действии, пострадав от нее. Первая реакция была – противопоставить этой агрессивной силе свою такую же силу, русскую и православную. Поэтому свой путь в политике Вадим начал как русский суперправославный националист, активный и сознательный, создав из молодых юристов-единомышленников Союз русской молодежи. Однако быстрого и эффективного решения русских проблем ему найти не удалось, а инстинктивное желание стать частью большой силы, способной направить и защитить, дать верную основу для личной жизни, осталось. Наиболее простым и близким показался в этих условиях путь принятия ислама, чья практическая жизненная сила была для него очевидна вполне. Но кратчайший путь, путь наименьшего сопротивления не всегда дает в жизни правильный результат.
Сыграла, думаю, свою роль и агрессивная, атакующая, напористая пропаганда ислама, выигрышно смотрящаяся на фоне упадка христианских народов и пассивной, слабой, оборонительной и непоследовательной пропаганды христианства. Убедительной могла показаться очевидная зависимость: «истинная религия – здоровая нация; религия сомнительной истинности – больная, вырождающаяся нация». Убедительна она, конечно, только для тех, кто не понимает, что любая религия претендует на всю полноту истины, но ни одна ею не обладает. Но чтобы понять это, следует, по крайней мере, избегать поспешных решений.
Поспешишь – людей насмешишь… Смешного, однако, мало. Скорее печально, если человек, отчаявшись исправить, улучшить, спасти свою природную общность, бросает ее, как ненужную, отслужившую ветошь, и влегкую переходит в другую, неродную, неорганичную, подойдя к этому «объективно», как при выборе модной шляпы в магазине. В этом нет подвига, нет достоинства, нет заслуги. В такого рода делах никакая «объективность» неуместна, она бесчеловечна. Это все равно что загадив свой дом – сбежать в другой вместо того, чтобы навести в родном гнезде порядок. Или поменять старых, больных, даже опустившихся родителей – на новых, молодых, здоровых и успешных. (Насколько прочен и морально обоснован успех ислама, я здесь не распространяюсь.)
Печален данный пример еще и потому, что он обретает определенную массовость. (О чем свидетельствуют очень многие материалы в прессе, к примеру, такой). Фильм Владимира Хотиненко «Мусульманин», вышедший на экраны в 1995 году и предваривший года на четыре переход Вадима Сидорова в ислам, казался в свое время парадоксом, казусом, но сегодня смотрится, скорее, как зловещее пророчество, предупреждение.
Беда не только в том, что переход русских в мусульманство стал статистическим явлением. Беда еще и в том, что пропаганда такого перехода таит в себе гнилую основу, подлую ложь. Пропагандисты (я сам это не раз слышал и читал) говорят о том, что ими движет любовь к русским, забота о них, желание улучшить их нравственный мир, их статус, образ жизни, идейную и моральную основу их бытия. Русские мусульмане-де – это тоже русские, только выше качеством и с «более лучшей» жизненной перспективой. А переход максимального числа русских в ислам соответствует, якобы, целям и задачам русского национализма. Пусть-де будет среди отрядов русских национал-патриотов еще и такой отряд, как русские мусульмане: они – чистые, беспорочные, сильные духом, телом и традицией – станут ударной силой русского преображения, русского триумфа.
На деле, как показывает практика, все это не что иное как добросовестное заблуждение, самообман, но чаще – наглое вранье.
Суть в том, что ислам не имеет исторических корней в русском народе. И наоборот, беспощадная борьба с нерусскими народами – этническими мусульманами являет собой существенную часть общей истории всего нашего народа, навсегда отраженную в русских письменных источниках и фольклоре. Но ведь не только в русских! Воспоминания и легенды о жертвах, подвигах, пролитой крови, о приобретениях и потерях живы у многих народов, чьи интересы сталкивались с русскими и чья память вовсе не стерта. Даже если забудем мы, что вряд ли, – не забудут они…
Что это значит? Однозначно, следующее.
Исторически сложилось так, что русскому человеку, перешедшему в ислам, рано или поздно придется делать выбор, с кем и против кого он.
С братьями по крови – или с братьями по вере?
Хроника наших дней свидетельствует: вероятность второго выбора слишком высока. Особенно убедительны нередкие уже примеры того, как русские (вариант: полукровки) мусульмане становятся воинами джихада, поднимают оружие против своих соплеменников, в одночасье ставших для них врагами. Еще более красноречивы примеры русских дур, вышедших замуж за исламистов, а затем, поддавшись дурману, ставших смертницами, одевших на себя пояс шахида.
Можно понять русского человека, думающего над выбором между русским православием и русским родноверием: тот и другой выбор исторически оправдан, обусловлен, он не грозит русскому народу гражданской войной.
Но человек, выбирающий иную, неродную для нас религию, в первую очередь – ислам, должен понимать, что он делает шаг в бездну национального предательства.
