«Адыгский узел» Олимпиады

Авраам Шмулевич

«Авраам Шмулевич - провокатор, раздувающий на пустом месте несуществующую проблему» - так в один голос заговорили связанные с Кремлем журналисты и эксперты, когда я, практически первым в общероссийских СМИ, начиная с серии публикаций осенью 2008 года, [1] стал освещать «черкесский вопрос», и предсказал, что он станет главной головной болью Москвы в связи с Сочинской олимпиадой.

Сейчас это признают все.

Причины, вызывающие постоянное напряжение вокруг «черкеской темы» - объективны. Это выражение коллективной воли и коллективных проблем многомиллионного народа, разбросанного по разным странам, но имеющего общее самосознание и общую историю.

Черкесское национальное движение плохо организовано, находится на начальной стадии своего развития. Представляющие его активисты постоянно «грызутся» между собой. Черкесские «толстосумы», этнические черкесы, разбогатевшие на своей исторической Родине или в диаспоре (а число долларовых миллиардеров – этнических черкесов в РФ, Турции, Иордании, Странах Запада превышает сотню) крайне неохотно дают копеечные суммы на «черкесское дело», в лучшем случае ограничиваясь ничего не значащими патриотическими словами. Многие силы пытаются дезорганизовать, раздробить и задушить на корню Черкесское национальное движение – сами этнические черкесы, члены властных элит черкесских автономий в составе РФ, правительства и спецслужбы России, Турции и Сирии.

Однако то же самое происходило и с национальными движениями практически всех современных государств, добившихся независимости – начиная с Соединенных Штатов Америки на заре Нового времени. Так что и черкесы имеют все шансы добиться реализации своих национальных чаяний, вплоть до обретения независимости.

Главным препятствием на пути выполнения этих требований является позиция Кремля.

Черкесы – единственный народ, для которого Кавказская война все еще не закончилась. Единственный народ, который не только серьезно пострадал в ходе этой войны, но для которого отрицательные последствия поражения все еще актуальны и, более того, катастрофичны.

Основная проблема – это то, что восемьдесят процентов черкесов до сих пор находятся в изгнании, и происходит их активная ассимиляция. Но даже оставшиеся на российском Кавказе, на своей исторической Родине, черкесы разделены на шесть административных единиц, шесть субъектов Российской Федерации, что также создает условия для их полного растворения.

Москва упрекает черкесов в том, что они «слишком много» говорят о прошлом. В перспективе Кремля, война на Кавказе давно закончилась. Но в перспективе черкесов, где бы они сегодня ни жили, именно Столетняя кровопролитная Русско-Черкесская война, в ходе которой было уничтожено и выселено более девяносто пяти процентов коренного этноса, явилась причиной исчезновения единой страны – Черкессии. Действия России по отношению к черкесам, в соответствии с Международным правом, однозначно трактуются как геноцид – таково мнение практически любого черкеса. Этот взгляд является настолько общим для всех черкесов, что публично его не отважатся оспаривать даже чиновники прокремлевских черкесских администраций кавказских республик.

Черкесские организации РФ и диаспоры неоднократно обращались к Москве с просьбой официально признать геноцид черкесов в ходе Кавказской войны 1863 - 1864 годов. Сегодняшняя Россия официально заявила, что она является правопреемником и правопродолжателем Российской Империи. Если бы Россия признала совершенный геноцид, то черкесы могли бы восстановить целостность нации на своей исторической территории. Однако Москва отказывается даже обсуждать эту проблему.

Как можно понять, причиной является то, что признание факта геноцида и изгнания черкесов со своей исторической Родины неминуемо повлечет за собой признание права черкесов на репатриацию на Кавказ. Это потянет за собой требование создать условия для репатриации, как минимум, признание Россией двойного гражданства для репатриантов.

С точки зрения российского законодательства, нет ничего невозможного в том, чтобы именно репатрианты-адыги получили особый статус, поскольку именно их народ находится в исключительном положении вследствие Кавказской войны. В СССР было нечто подобное, когда отношения Советской республики Армения и Спюрка (армянской диаспоры) были совершенно специфическими. Советская власть признавала особые нужды армянского народа, разбросанного по многим странам вследствие геноцида армян в Турецкой Империи, и разрешала армянам то, о чем не могли мечтать другие диаспоральные народы СССР, будь то немцы или евреи. Институт Спюрка, признание исключительных отношений армян СССР и диаспоры, законодательно разрешенная репатриация армян в СССР и возможность репатриантам-армянам свободно уехать из «империи зла» - все это делало положение армян уникальным. Так что, теоретически, и в современной Российской Федерации, являющейся правопреемницей СССР, возможно принятие закона в области иммиграции, который касается только одной этнической группы.

Казалось бы, такое изменение законодательства выгодно России, оно позволит РФ использовать потенциал соотечественников, привлечь в Россию новых граждан, обладающих передовым опытом.

Однако именно этого и боится Кремль. Приезд десятков, а то и сотен тысяч граждан, обладающих опытом жизни в более демократических государствах, имеющих зарубежное гражданство, а значит и иммунитет против произвола российской полиции и чиновников – смертельная угроза для существующего в России Путина порядка.

Есть еще одна проблема, о которой никто не говорит. Существующие в России национальные организации полностью подконтрольны финансирующей их власти. В течение почти двадцати лет, прошедших после распада СССР, они имитируют деятельность, пытаясь отвлечь молодежь от главной черкесской проблемы. К сожалению, они сумели «задать тон» и зарубежным черкесским организациям. Но сегодня ситуация меняется, и несостоятельность этих организаций стала очевидной многим адыгам. Черкесская молодежь приходит к мысли о создании международной организации, ориентированной на Международное право. Думаю, она появится в ближайшие годы, для этого существует достаточный интеллектуальный и материальный потенциал.

Молчание Кремля было расценено многими черкесами крайне негативно. Общее мнение подытожила вышедшая еще в начале подготовки к Олимпиаде статья на одном из ведущих черкесских ресурсов:

Хотят ли нас слышать за кремлевским забором?

«Накануне 145-летия окончания Русско-Кавказской войны многие черкесы ждали обращения Президента России. Последний раз такое обращение было сделано покойным Борисом Николаевичем Ельциным 18 мая 1994 года.

Черкесы ждали, что власть, во-первых, окажет уважение народу, понесшему такие жертвы в ходе этого столетнего акта геноцида, во-вторых, скажет о том, как собирается решать проблемы, доставшие в наследство от этой жестокой войны. Черкесы не просто ждали, но и просили Президента выступить с обращением, несмотря на то, что это унизительная процедура – просить, чтоб к тебе обратились и выразили сочувствие.

Президент остался глух ко всем этим обращениям.

Это плевок всем нам в лицо. Если мы дадим себе плюнуть точно так же в 2014 году, одобряя и радуясь Олимпиаде, то потом никаким мылом уже не отмыться. Раз к нам такое отношение, то какой привет, такой ответ. Тихих и спокойных не уважают и не считаются с ними. Что ж, будем бить в набат везде, где найдем барабан. Если найдем его в Европе или Штатах, пусть уж никто не обижается. Если за высоким кремлевским забором нас не хотят услышать, придется кричать со стороны – запада или востока, где дадут рупор. Других вариантов нам не оставляют».

Российские спецслужбы в пошедший год прилагают колоссальные усилия для нейтрализации черкесского вопроса. Но они не всемогущи, контролировать многомилионный народ оказался не в состоянии даже мощнейший советский КГБ, тем более не справятся с этой задачей и его современные на порядок более слабые преемники.

Объективные причины, вызывающие к жизни напряжение вокруг «черкесского вопроса», могут быть устранены только политической волей современного московского руководства. Воли же этой нет и в помине.

А значит, по мере стремительного приближения Олимпиады в Сочи и после её окончания, узел "адыгских проблем" будет запутываться все сильнее и, как сказал в беседе со мной один из деятелей адыгского движения, "Бог знает, чем все это окончится, но спокойствия на Кавказе не будет".

----