За плагиаторов в политике!

Процесс девальвации научных степеней и званий, а также массовой деградации тех, кто их получал и носит, я наблюдал, как говорят ныне, в режиме онлайн. Наблюдал, во-первых, из тех узких коридоров, которые называют коридорами власти (сенатор, а позднее госсоветник), а во-вторых, из того самого научного цеха, где желанные диссертации производятся, испытываются на прочность. Во властные коридоры зашел, уже будучи профессором, и поэтому безболезненно вышел на волю сразу же, как надоело заниматься не самым творческим делом. На моей совести (полагаю, чистой) ряд подготовленных кандидатов наук и несколько докторов. По поводу совести скажу сразу: даже не представляю, как может проникнуть зараза плагиата в текст диссертации, который по строчке растет на твоих глазах – это я о руководстве аспирантами и соискателями.

Поэтому «славу» плагиатора поневоле должен, по-моему, делить с тупым воришкой, который по понятным причинам с трудом отличает свои и чужие мысли (свои – пока еще блеклое отражение чужих, тоже чаще всего вторичных – отражение отраженного) и его прямой наставник. Не ленись, помогай, участвуй в творческом процессе, не позорь цех. Хотя понимаю и природу лености научных гуру: труд наставника практически не оплачивается и мало ценится в моральном плане, а на фоне всеобщей подозрительности и того меньше.

Как говорит, откинувшись в креслах, нынешний министр от науки и образования, если ты профессор и получаешь меньше дворника, значит тебе не место в науке – себя не уважаешь… Почти то же самое говаривал не так давно и еще один крупный политик, который рекомендовал запускать в университетские аудитории не профессоров-лузеров, а олигархов: именно они – настоящие образчики успеха. Поэтому они и должны пробудить волю к жизни в душах будущих профессионалов. Не спорю, но замечу в этой связи: не волчата страну строили…

До сих пор помню, как на недавнем и широко отмечаемом юбилее главного вуза России – Московского университета, на торжествах в Кремлевском дворце, до краев заполненном лучшими учеными страны, на сцену с поздравлениями от Миннауки вышел некий небезызвестный чин. Вышел, сказал несколько дежурных слов и в заключение своей речи громко, со вкусом продекларировал тщательно продуманную мысль, которая, видимо, вызывала бурных смех у его начальства: «Если вы такие умные, то почему такие бедные?» И мелко-мелко засмеялся… Смеялся он и уходил в оглушающей тишине. Воистину, эффективный менеджер – не то же, что умный человек.

Этот случай вспомнился, поскольку он хорошо иллюстрирует еще один вывод: наши чиновники и политики обычно легко выдерживают проверку на плагиат. Когда они что-либо говорят, не читая по бумажке, то сразу и безоговорочно веришь: они на самом деле так думают! Вот уж где плагиат был бы уместнее… Воистину, плагиат для наших политиков – это скорее благо, чем зло. Не наказывать надо за воровство чужих идей, а поощрять: глядишь, сами перестанут, наконец, ботать по фене, а начнут вещать устами Цицерона: «Алчность – грех, ибо она есть преступное желание чужого». И еще: «Для государства полезно, чтобы знатные люди были достойны своих предков». И пусть не ссылаются на Цицерона, пусть, думают, что это их собственное мнение…

Среди высоко сидящих и остепененных людей всем, наверное, известны имена научных тяжеловесов – ведущих отечественных ученых, которые засветились и на политическом поприще. Есть среди них даже нобелевский лауреат. Знаю исключительно порядочных и научно одаренных людей, совмещающих науку и чины, но именно исключительных. Они – исключение из правила. А правило гласит: либо госслужба, где стирается из памяти само представление о личном времени, либо служение на научном поприще, также требующем полной отдачи.

Однако в большинстве случаев побеждает ржавчина. Статусные госдолжности притягивают научный утиль – продажные диссертации, написанные «под ключ». Притягивают сильнее магнита, который используют на больших автосвалках. Еще вчера ходил чиновник или губернатор почти голенький, со средним достатком и весьма средним образованием, а через короткий срок, глядишь, оброс не только усадебками у далеких берегов, но и тяжелыми степенями с академической позолотой. И таких академий множество – от Нью-Васюковских до Нью-Йоркской, где тоже недорого просят.

Что делать? Ничего нового изобретать не надо: для начала – вернуть престиж научного труда и труда вообще. Как во всем мире, как было и у нас. Делается это не в парламентах и министерствах, не в судах и тем более не в скандальных новостных СМИ, а в головах. В университетах должны учить по старинке – профессора, а не трубочисты. Чиновники должны смертельно бояться «брать на руку», даже борзыми щенками, извините, степенями и званиями. А воры – сидеть в тюрьме, пусть даже условно, но с браслетами. Беспокоит не плагиат, беспокоит тот факт, что борьбу с мелким злом начали, как водится, не с того конца – с дежурной проверки на вшивость. Дело полезное, но когда на дворе чума, начинать надо все же с поголовья крыс. И не забывать о главной угрозе – о том унижении, которое переживает Ее Величество Наука. Наука, царствующая и в академическом, и в вузовском, и в отраслевом (разрушенном до основания) сегментах. Её, Науку, и взяли за горло. Но это уже отдельная тема – для серьезной аналитики.

И последнее: только вчера дал указания аспиранту, завершившему свою диссертацию, как её испортить. Без такой порчи она просто не будет принята к защите… Об этой тайне Полишинеля знает каждый ученый, растящий молодняк, и каждый из тех, кто вступает на научную стезю. Суть предельно проста: большая часть новых идей вырастает не на хорошо прополотых делянках, в границах узких дисциплин, а на их стыке. С некоторых пор ВАК именно такие работы поворачивает, требуя абсолютно точного соответствия паспорту узкой дисциплины – вплоть до набора допустимых терминов и перечня допустимых проблем. Если бы такие требования были введены в старые времена, когда я защищался, то мне пришлось бы собственными руками искалечить собственный труд , а сегодня … стыдиться своей работы. Но тогда молодой ученый мог писать на междисциплинарные темы. Для этого от диссертационного совета требовалось всего лишь пригласить на защиту еще одного оппонента – по смежной дисциплинарной отрасли. Так было, к примеру, и на моей защите в далеком 1980-м году, на философском факультете МГУ…

Вы спросите, кто и почему придумывает абсурдные требования, снижающие качество диссертаций на порядок и в массовом порядке? На этот вопрос не дадут ответа даже те ученые, которые работают в ВАКовских структурах, в том числе и авторы «паспортов дисциплин», и руководители докторских советов. Их принудили «соучаствовать в процессе». Полагаю, что и чиновники в министерствах согласятся с такой оценкой, если они, конечно, не растеряли профессиональных знаний. Но знать правду – это одно, а перечить Знати, которая вводит абсурдные требования – другое. Знать бы, кто эта Знать, которая сознательно и целенаправленно превращает научный труд в фарс… Но это уже не имеет прямого отношения к науке. Это политика.