В прошлой своей статье я рассуждал о книге Давида Бранденбергера «Национал-Большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956)».
Эта была не научная дискуссия, это была публицистическая статья, но претензии в моей статье к этой работе были сугубо научного характера. Ибо книга американского ученого не состоятельна именно в научном плане.
Даже название этой работы вызывает недоумение. Почему автор не учел дискуссии в России по поводу национал-большевизма? Тем более что литература на русском языке вполне доступна Бранденбергеру. Была ли политика Сталина, в самом деле, политикой национал-большевизма? Нет, Сталин всерьез никогда не относился к идеям о национал-большевизме. И никаким русским националистом Сталин не был, и не проводил политику русского национализма. О чем, собственно, пишет и сам Бранденбергер.
Могли бы мы, например, использовать термин национал-социализм по отношению к Гитлеру, если бы он не был немецким националистом и шовинистом, а прикрывался бы немецким национализмом в деле строительства немецкого социализма? Нет, конечно.
Или если американский историк считает, что русская нация родилась случайно в 1935-1945 годах, и под национал-большевизмом Бранденбергер понимает некое явление в обществе, которое возникло стихийно, то ведь тогда этому и следовало бы посвятить работу. Расставить акценты, доказать, что русская нация родилась именно тогда.
Но ведь Бранденбергер должен знать условия, при которых рождается нация, это когда просто народ становится политическим народом, когда он осознает свои национальные интересы, когда он рождает свое национальное государство, которое, в свою очередь, защищает эти интересы. Но ведь ничего этого в СССР не было. И своей работой американский историк именно это и доказывает – была сталинская демагогия, но русский народ не стал субъектом власти. Не стал источником власти, русское государство не появилось, а был социалистический СССР.
Я уже не говорю о том, что реальный национализм всегда рождает реальную демократию. Какая там демократия была при Сталине? Был тоталитарный режим. Какое рождение нации может быть при тоталитарном режиме? Абсурд. У нас до сих пор нет полноценной русской нации, нет полноценного русского национализма, а потому нет и реальной демократии.
Большевизм извратил, исказил нормальный ход истории, не дал состояться русскому национальному государству, а Временное правительство 1917 года, Учредительное собрание и «белое» движение шли к этому с неизбежностью.
И в 1935 -1953 гг. родился не русский национализм, а русско-советский патриотизм. Между этими понятиями огромная разница.
Так что речь идет о несостоятельности исследования Давида Браденбергера именно в научном плане. Но, тем не менее, он проделал большую работу, у него была хорошая школа, и он собрал любопытный материал.
В прошлой своей статье я бросил камень в огород молодых русских историков, я по-прежнему считаю, что они не выполняют свою миссию, они не работает осознанно над реальной историей России ХХ века, хотя по каким-то темам появляются интересные работы. Но к радости для меня обнаружилась статья молодого русского историка Сергея Белякова «НАЦИЯ EX NIHILO» опубликованная в «Новом мире», в которой он так же пишет о книге Бранденбергера. Рекомендую статью к прочтению всем заинтересованным лицам. Сергей Беляков тоже весьма иронично отнесся к заявлениям американского историка о том, что до 1935 года русского народа не было, а было русскоговорящее общество.
Тонко, в академической манере Беляков затрагивает в своей статье многие вопросы, в том числе и о конструктивизме, о том, что любая нация конструируется, создается волевым усилием искусственно. Он пишет: «Сталин не только не хотел, он и не мог создать русскую нацию. В лучшем случае он мог поспособствовать появлению новой, советской формы русского национализма. Только в этом, очевидно, и преуспел».
Вот здесь бы стоило уточнить, что из ничего нацию никакие конструкторы создать не могут, чтобы нация появилась, должен быть народ со своим сознанием, своими мифами, героями и т.д. Но, тем не менее, чтобы полноценная нация родилась на свет Божий, нужны и «конструкторы», нужны идеологи национализма, нужна националистическая элита, нужны усилия государства, чтобы внедрить новую идеологию, новые стандарты в головы масс.
На самом деле, этот процесс строительства нации мы только условно разделяем - вот народ, а вот конструкторы из элиты, которые из народа создают нацию. В реальности народ порождает к жизни этих конструкторов, и они из народа создают нацию. Отделять здесь националистические элиты, которые создали весь современный цивилизованный мир, от их народов, это то же самое, что отделять голову от тела.
Но если тело русское, а голова советская? Если русскую голову большевики отрубили в гражданскую войну, а потом пристально следили, чтобы она не отросла, то, что может появиться на свет из такого гибрида? Если русскому народу нужно защищать свои национальные интересы, создавать свое государство, реализовывать себя в рамках цивилизованного общества, а ему навязывают мировую революцию, диктатуру пролетариата и прочее?
Народ не принимает это, отторгает. Никакого нового народа коммунисты создать не могут, есть тысячелетний русский народ со своим самосознанием. Да, без уничтоженной большевиками русской элиты этот народ беспомощен, но и навязать ему нечто чуждое невозможно.
Пятнадцать лет большевики сознательно издевались над всем русским, унижали Россию и ее историю как могли, пытались сформировать новое сообщество и ничего не вышло.
Бранденбергер пишет о том, что русский национализм родился случайно, что Сталин этого не хотел, но так получилось. Дело в том, что все равно на месте оголтелого марксистского и антирусского СССР родилось бы русское государство. Это закон истории. Если бы Сталин не использовал бы своего шанса, то его использовали бы другие. Мы здесь даже себе представить не можем, кто бы мог выступить в качестве нового «конструктора». При определенных обстоятельствах это могли быть «правые» в ВКП (б), тот самый русофоб Бухарин и русофил Рыков и русский Томский в рамках продолжавшегося НЭПа неизбежно бы пришли к понимаю того, что выражаясь их языком, надстройка должна соответствовать базису. Или маршал Тухачевский совершил бы переворот.
Все это кажется немыслимым. Но это фантастично не более чем «Сталин – русский националист», не более фантастично, чем советский генерал Власов, который пытается озвучить русскую платформу в немецком плену.
Как оно было бы никто не знает, никто не может даже представить. Но я не верю в то, что русский народ мог бы погибнуть вообще, но если допустить два варианта – гибель народа или построение из русского народа некоего нового нерусского народа, то погибнуть народ мог, а вот вывести из него нечто совершенно не русское, к чему стремились большевики - невозможно было!
Вот в чем дело!
Как уже 20 последних лет из русских выводят каких-то россиян, а они не выводятся.
Что же сделал Сталин, чтобы спасти советскую власть?
Перестали клеймить русских, как отсталый народ, хотя именно так к русским относился Ленин и их верховный гуру Карл Маркс. И именно этими разоблачениями русской отсталости была забита вся советская пресса.
Перестали врать, что русских всегда били. Это тезис озвучивал с удовольствием сам т. Сталин, что русских всегда били. Вернулись к более или менее правдивому изложению истории России до 1917 года. Про 1917 год продолжали, естественно, врать, и большинство русских до сих пор не знают, что там было на самом деле. Верят, что большевики «спасли Россию».
Сделали так, что можно было быть русским и гордиться этим. Так фальсифицировали историю, что история СССР выглядела логичным продолжением истории России. Я об этом подлоге ( как и роли учебников по истории в деле формирования русско-советских) писал в своей первой статье, которая была опубликована аж в 1991 году в журнале «Молодая гвардия». Но этот подлог, о котором пишет и Давид Бранденбергер был очень удачной, спасительной уловкой для советской власти.
Но при всем при этом, историческая Россия оставалась в прошлом, русские теперь стали советскими русскими. Что сделали тогдашние идеологи? Сделали не за год или два, а лет так за десять, они смогли заставить работать марксистские догмы в русском контексте.
Не нужно думать, что все ограничилось только сферой идеологии. У советов тогда бы ничего не получилось. Если Ленин сознательно ставил русских ниже всех, он боролся именно за такой подход к делу, то при Сталине русских стали сознательно же ставить выше всех. Это было и на словах о «великом русском народе» и «старшем брате» и на деле. Русские управляли СССР, и это стало нормой.
Таким образом, СССР становился не концлагерем для русских, как это было до середины 30-х годов, а как бы детищем русского народа!
При этом никуда не исчез интернационализм, он в этой схеме удачно заработал, ибо было понятно, что в СССР главные русские, но при этом прочие этносы получали свои привилегии.
Все это закрепила Великая Отечественная война. Но любопытно, и об этом пишет Бранденбергер, что практически сразу после войны советские идеологи во главе со Ждановым начали отыгрывать назад. Что наше новое советское лучше старого русского, что хватит преклоняться перед дореволюционным прошлым, мы одержали победы, которые выше битвы под Полтавой и т.д.
«Бывшие» из дворян писатель Зощенко и поэтесса Ахматова подверглись в докладе Жданова просто избиению. В назидание тем из русско-советской интеллигенции, которые в войну привыкли к какой-то внутренней свободе, привыкли не скрываться своих эмоций. Они забыли, что только партия должна определять, о чем они должны думать, как думать и зачем.
Я никогда не понимал, почему совершенно безобидный рассказ Зощенко «Приключения обезьяны» заставил Жданова назвать его «пошляком и подонком литературы». И вылить на этого честного человека, патриота и писателя «орденоносца», как тогда говорили, ушат помоев и самых диких оскорблений. И это невозможно было понять, живя в СССР и будучи советским человеком.
Вот что было сказано партийным боссом о замечательном русском писателе:
«Грубой ошибкой «Звезды» является предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе. Редакции «Звезды» известно, что Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодежь и отравить её сознание. Последний из опубликованных рассказов Зощенко «Приключения обезьяны» («Звезда», № 5-6 за 1946 г.) представляет пошлый пасквиль на советский быт и на советских людей. Зощенко изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами. Злостно хулиганское изображение Зощенко нашей действительности сопровождается антисоветскими выпадами».
Самое смешное, что и нынешние русско-советские, прочитав сначала Жданова, а потом рассказ Зощенко, найдут в рассказе все грехи антисоветчины.
Но сейчас-то нормальному человеку все понятно. В рассказе этом есть внутренняя свобода. И Жданов, будучи человеком неглупым, почувствовал это, прекрасно понял, что настроение этого рассказа находится в резонансе с той относительной внутренней свободой других русских людей. И что по этой свободе нужно ударить, ибо перестали бояться, а такие люди были смертельно опасны для СССР. Только постоянный страх мог заставлять мириться с ежедневным идиотизмом советской власти. С этими воплями про гениального Сталина и поклонение ему в духе средневековья. Так что никакой случайности в докладе Жданова нет.
Но дела у СССР шли не очень хорошо, началось противостояние с США, отсюда снова стали эксплуатировать национальные чувства русских, прививая им не свойственные черты всемирной гордыни, чувства уже не только первого народа СССР, а первого народа мира. «Россия – родина слонов» - так назвали это остряки. Это был такой специфический советский шовинизм.
Когда угроза столкновения миновала, СССР набрал силенок, то при Хрущеве советские идеологи стали исправлять «перекосы», делая основной упор уже не на русской, а на советской исключительности, но уже без истерии. На экраны стали выходить десятками, сотнями фильмы о славной революции, о гражданской войне, воспевая «комиссаров в пыльных шлемах».
И уже вплоть до нынешних времен ни один лидер СССР или РФ даже и не пытался эксплуатировать русскую тему. Запущенные при Сталине мифы жили своей жизнью, но КПСС строила новую общность «советский народ», этнические русские партийные и государственные чиновники, спецслужбисты занимали ключевые посты, им уже не нужно было ни о чем беспокоиться, что их от власти оттеснят евреи или нацмены. Поэтому случались даже курьезные истории.
В 1980 году праздновали шестисотлетие Куликовской битвы. Казалось бы, самое время поговорить о судьбе России, о русских. Но Брежнев сделал очень странный доклад, в котором говорил… о дружбе народов.
Чтобы было понятно, о чем я говорю один пример, это урок истории в школе при Сталине, ссылка на него есть у Бранденбергера:
«После этого Щелокова задает ученикам ряд вопросов по поводу сталинского панегирика, чтобы он лучше запомнился им:
«Учитель: Что же сказал товарищ Сталин о нации русского народа? Какая это нация?
Ученик: Русский народ является наиболее выдающейся нацией из всех наций.
Учитель: А какова была роль русского народа в Отечественной войне?
Ученик: В Отечественной войне он был руководящей силой.
Учитель: Что товарищ Сталин сказал о его уме и характере?
Ученик: У него ясный ум, стойкий характер и терпение.
Учитель: Наша Родина, наша могучая Родина-Русь объединила все народы, живущие с нами, объединила в одно могучее, непобедимое Советское государство».
Видите, как ловко выезжает учитель с русской не темы на советскую? Чтобы в итоге русское работало на советское. Виртуозы!
Но можно ли себе представить подобный урок в позднем СССР? Нет, конечно, русских сознательно переплавляли в советских. И русская тема на официальном уровне вообще не звучала при Хрущеве, Брежневе, Андропове, Черненко, Горбачеве, Ельцине. Сейчас она опять зазвучала, но вынуждено, потому что деваться некуда, и в том смысле, что русские цементирующий народ, часть многонационального народа и т.д.
Если бы переход к русскому даже не национализму, а национал-большевизму реально произошел, то СССР никогда бы не проиграл, не распался. Русский народ считал бы его своим государством. А так было не то и не се. Это было государство не народа, а номенклатуры, которая в один прекрасный день решила, что лучше закончить со всеми этими делами и собственность поделить между собой.
В 1991 году можно было начать с чистого листа, можно было строить русское национальное государство. И уже сейчас бы проблем у нас не было, мы были бы мощным и сильным народом, который по-прежнему объединял народы Евразии. Но никакой национальной революции не произошло. Собственно, нынешние властители страны стоят почти перед теми же проблемами, что и Сталин с его окружением в 1935 году. Это общество, которое объективно давно уже готово к национализму и демократии, но не имеет элиты, у которой было бы желание провести такую революцию.
По словам Михаила Полторанина, соратника Ельцина, первый президент РФ все прекрасно понимал, и сказал еще в 1993 году, что «если будет власть народа, то нас здесь скоро не будет». Т.е. возглавить процесс у них мозгов не хватает, поэтому сохраняя свою личную власть, и уже и собственность они искусственно не решают проблемы, от которых зависит будущее страны.
Но за счет чего существовал СССР и как-то еще существует РФ? За счет эксплуатации эмоций русского народа.
Давид Бранденбергер проделал большую работу, чтобы вывести русский национализм на чистую воду и привел массу примеров «русского национализма». Он проследил, как в русских мгновенно проснулась национальное самосознание, как оно переросло в патриотизм, в готовность служить стране. Т.е. через активизацию русских национальных чувств коммунисты добились того, что русские стали служить их идеям и их стране. Самое поразительное, до сих пор русско-советские и «живут в СССР» и «служат» ему. Такой вот психологический феномен.
Человек не может существовать без эмоций, ему свойственно испытывать самые экзальтированные чувства к предметам духовного порядка. К Богу и монарху, например. И когда Европа вступила в эпоху национализма, то исследователи отметили, что место Бога и монарха заняла нация. Именно восхищение нацией рождало особый строй мыслей и эмоций.
Поразительно, но потребность в этом ярко проявилась в СССР. В 20-е годы явственно имела место ностальгия по только что ушедшей исторической России. Особенно это было заметно в литературе. В поэзии Есенина Россия – это Бог! Первая книга Шолохова «Тихий Дон» это реконструкция праздничного мира казачества, каким он было до 1917 года. «Белая гвардия» Булгакова - это гимн русской интеллигенции, белому офицерству.
По Бранденбергеру все это должно было появиться примерно с 1935 года, когда началась политика национал-большевизма, на самом деле это никуда и не уходило. Русская самоидентификация выходца из «бывших» Булгакова в 20-е годы стала абсолютно совпадать с такой же самоидентификацией крестьянского сына Есенина, и простого парня из казачьих земель Шолохова.
Любой молодой историк, если сядет за работу легко все это обнаружит, все это лежит на поверхности.
Но то, что ВКП (б) развернулось ко всему русскому лицом, привело к тому, что и масса этнических русских коммунистов стала испытывать те же эмоции, ту же экзальтацию по отношению к России. Собственно, Сталину удалось примерить народ именно на базе русского национализма.
И Бранденбергер цитирует дневник упертого коммуниста драматурга В. Вишневского за 1940 год: «Россия, СССР должны будут биться на смерть — это уже не европейские шуточки. Мы русские. Будь прокляты. Мы бивали немцев и татар и французов и бриттов и многих еще — мы помрем, жить иначе не стоит. Но мы будем биться за себя, за вечный 180 миллионов русский народ; [пусть рядом бьются украинцы, это крепкие парни… про других не могу толком сказать не тот закал…] мы будем драться…. Мы огромная и сильная нация, и идти в полон, в подчинение мы не хотим. Я видел, я знаю запад. Он сидит как проклятая заноза в душе: я видел всю их цивилизацию, все их прелести и соблазны…. Менять свое национальное историческое на европейский стандарт — никогда, никак».
Американский историк называет этот порыв русского коммуниста… шовинистическим.
А вот еще один пример шовинизма, как определяет это Бранденбергер, но уже рядового человека: « Дневник за декабрь 1939 года восемнадцатилетней школьницей Нины Костериной:
«Вчера, когда я шла после осмотра выставки русской исторической живописи в Третьяковской галерее домой через центр, по Красной площади, мимо Кремля, Лобного места, храма Василия Блаженного, — я вдруг вновь почувствовала какую-то глубокую родственную связь с теми картинами, которые были на выставке. Я — русская. Вначале испугалась — не шовинистические ли струны загудели во мне? Нет, я чужда шовинизму, но в то же время я — русская. Я смотрела на изумительные скульптуры Петра и Грозного Антокольского, и чувство гордости овладело мной — это люди русские. А Репина — "Запорожцы"?! А "Русские в Альпах" Коцебу?! А Айвазовский — "Чесменский бой". Суриков — "Боярыня Морозова", "Утро стрелецкой казни" — это русская история, история моих предков…»
Вот в этом и есть главная проблема нашего уже времени. Сильные национальные переживания у некоторых русских людей, родившихся в СССР, прочно завязаны на … совок. Тот самый СССР, в котором русских сначала принижали всячески, потом рассматривая лишь как ресурс, а в 1991 году просто предали, сдали, отняли нашу собственность и приватизировали.
Но часть русских продолжает воспроизводить сакральные, самые сильные национальные переживания… связывая их с СССР. Сколько будет продолжаться этот абсурд? Трудно сказать. Школьные учителя говорят, что четко проходит грань возрастная, что тем, кому сейчас 30, еще могут быть советскими, тем, кому 27 уже нет.
